Евгений Латий - Дело гастронома № 1
Зоя с аккуратным бумажным пакетом в руке вошла в просторный кабинет председателя Костромского горисполкома. На стене висел портрет еще молодого, но уже и тогда бровастого Леонида Брежнева. Зоя с лучезарной улыбкой двинулась навстречу председателю, который также поднялся и с милой улыбочкой, подойдя к ней, пожал ей руку. Она надеялась на дружеский поцелуй, они были давно знакомы. Городской глава, наезжая в Москву, всегда перед отъездом заглядывал к ней прихватить домой увесистую коробочку с деликатесами. И вдруг сухая официальность! Однако Зоя тут же отогнала от себя настороженность. «Мог утром поругаться с женой, потому и не поцеловал!» – решила она. Чиновник широким жестом пригласил ее присесть.
– Наконец-то мы снова встретились с вами, Зоя Сергеевна, я уж и не чаял свидеться!
– И я рада вас снова увидеть, Семен Петрович!
Она с улыбкой протянула ему пакет. Предгорисполкома заглянул туда, там лежала «посылочка».
– Это вам от Георгия Константиновича!
Предгорисполкома вежливо покачал головой, и ласковая улыбка слетела с его губ.
– Это лишнее, возьмите! Мы ведь и сами заинтересованы в расширении наших деловых связей. Как-никак вывели наш завод на проектную мощность.
Он отдал ей «посылочку» назад. Зоя не хотела брать, но предгорисполкома настойчивым покачиванием головы дал ей понять, что «посылочку» стоит забрать. Зоя, помедлив, забрала пакет, сделав огорченное лицо. Предгорисполкома, заметив это, сотворил извинительную гримасу и развел руками.
– Мы всегда рады видеть посланцев нашей столицы! – ласково проговорил он.
Зоя выглядела растерянной, хоть и сразу поняла: раз «посылочку» отвергли, значит, схема отношений поменялась. Она также вымученно улыбнулась, выложила перед собой деловые бумаги. Вошла секретарша, с вежливой улыбкой принесла на подносе чай, конфеты и печенье. По кивку председателя она поставила чашку с чаем на блюдце перед Платоновой, пододвинула к ней вазочки со сладостями.
– Приятного аппетита!
– Спасибо!
Секретарша вышла.
– Ну, как там наша Москва-матушка? Все шумит? – громко вопросил он.
– Шумим потихоньку!
Председатель согласно покачал головой, потом наклонился к Зое и шепнул:
– Говорят, новый порядок на Москве в жизнь входит. Про Анилиных знаем! А про Аримина-то слыхали?
– А что с ним? Дело же закрыли?! Мы с ним недавно это событие отмечали, – веселым тоном сообщила она. Председатель с сочувствием посмотрел на нее, снова наклонился к Зое и зашептал:
– Нет уже Аримина, родная моя! Его арестовали, но он покончил с собой! Хотя слухи разные бродят. Говорят, будто бы и приговорили Аримина…
В дверь заглянули, и председатель тут же осекся. Но заглянувший, увидев, что председатель занят, быстро прикрыл дверь. Зоя, услышав об Аримине, встревожилась. Взяла шоколадную конфету «Мишка на Севере» и тут же съела на нервной почве.
– Вы уверены в том, что сказали? – шепотом спросила она и глотнула чай.
Председатель напустил важность на лицо и кивнул. Помолчав, шепотом добавил:
– Сия информация хоть и засекречена, но мне ее подтвердили в нашем Управлении КГБ.
Зоя не могла вымолвить ни слова.
– Как там Георгий Константиныч поживает? – вдруг спросил Семен Петрович. – Как здоровье?
Вопрос был самый обыкновенный, но в сочетании с тем, что Зоя Сергеевна услышала перед этим, он прозвучал зловеще. И потому она ответила не сразу. Никак не получалось изобразить приветливую дежурную улыбку.
– Наш Георгий Константинович жив-здоров! Передавал вам привет и наилучшие пожелания, – все еще стараясь выказать хозяину города свое расположение, пробормотала она, но улыбка так и не получилась.
– Вот и хорошо. Спасибо! Ему тоже передавайте от меня наилучшие пожелания, – с грустной миной ответил предгорисполкома. – И его супруге, Лидии Санне.
– Передам!
– А все наши торгаши взбудоражены вашими арестами. Многие ждут и здесь арестов! Республиканское КРУ уже вторую неделю в городе работает! И на некоторых ревизоры такого жуткого страху нагнали, что директора восьми крупных торговых центров подали заявления об уходе. Вы не поверите: преступность по городу снизилась на сорок процентов!
Он шумно вздохнул, помедлил, потом снова наклонился к гостье.
– Это начало чисток, Зоя Сергеевна. Как в тридцатые, помните? – набравшись храбрости, прошептал он, напугав ее своей устрашающей гримасой.
Зоя попыталась с легкой иронией улыбнуться в ответ старому знакомому: мол, меня не напугаете, но улыбка ее съехала с губ, сморщилась и куда-то совсем пропала.
– Да приговаривают, что это еще цветочки, – продолжил предгорисполкома. – Рыбинец не зря перебрался в ЦК секретарем. Он пришел на замену Ильичу. И себя еще покажет!
Зоя снова съела шоколадную конфету, хлебнула чаю, чтоб унять нервную дрожь.
– Так что уж не взыщите! – предгорисполкома указал Зое на отвергнутую посылочку.
Она понимающе кивнула.
– Из наших никто не возьмет, даже не носите! – вздохнув, добавил Семен Петрович.
Зоя сокрушенно качнула головой. Предгорисполкома лишь сочувственно развел руками. Прием был закончен, надо было покидать кабинет, а она никак не могла подняться на ноги.
Скачко, держа в руке ключ с номером 324, подошел к стойке гостиничного администратора. К нему тотчас подошла девушка в темно-синем форменном костюмчике, устало взглянула на него.
– Я вас слушаю!
– Не подскажете, Зоя Сергеевна сейчас в номере? – строго спросил он. – Она приехала из Москвы и вчера утром к вам заселилась. У нее, кажется…
Он наморщил лоб, как бы вспоминая ее номер. Однако администраторша с лукавой улыбкой смотрела на полковника, никак не желая ему подсказывать.
– Она мне утром по телефону назвала свой номер, а я, дурак, запамятовал…
Администраторша усмехнулась, взглянула в «Книгу прибытия», потом на доску с ключами. Но по-прежнему продолжала молчать, испытывая терпение гостя.
– Значит, вы мне ее номер не подскажете? – без всякого нервического беспокойства спросил Скачко.
Администраторша, казалось, не знала, как ей поступить. С одной стороны, она имела полное право такую информацию постороннему человеку не сообщать, но с другой – она для того и находилась за этой стойкой, чтобы помогать постояльцам в разных мелочах. И теперь уже не на шутку разволновалась. Собралась было окончательно отказать в этой просьбе, но ее смутило нордическое спокойствие незнакомца. Неведомая сила таилась в его молчании. И она сдалась.
– Триста двадцать пятый! – сообщила она. – Но вашей знакомой в номере сейчас нет.
– Спасибо, голубушка!
И он, выложив на стойку свой ключ с цифрами 324, вышел из гостиницы.
Маша зашла на кафедру русской литературы, держа в руке том с письмами Льва Толстого, набрала по служебному телефону домашний номер Антона. Молча слушала длинные гудки, но на другом конце провода никто трубку не снимал. Пожилая преподавательница, стоявшая у доски с расписанием, с участием взглянула на нее.
– У вас такое огорченное лицо, Мария Ивановна, что я осмелюсь спросить: не случилось ли чего, не дай бог?
– Нет-нет, Серафима Павловна! Просто никак не могу дозвониться до одного человека.
– Сейчас очень плохая связь! Я с первого раза никогда не могу дозвониться!
Маша кивнула и положила трубку. Улыбнулась Серафиме Павловне и вышла из кабинета.
Костя заскочил к заведующему отделом Жданову, который с аппетитом поглощал бутерброды с красной рыбой и запивал их чаем.
– Вызывали, сударь? – не без иронии поклонился ему Костя.
Завотделом сухо кивнул, указал на стул.
– Я тут вышел на КРУ, и мы решили провести совместный рейд по торговым точкам. Первым предприятием выбрали наш первый гастроном, а репортером – тебя. С главным редактором вопрос согласован! – с язвительной улыбкой известил он.
Костя был ошарашен этой новостью. Он несколько секунд молчал, не зная, что ответить. Завотделом, продолжая пожирать бутерброд, с плохо скрываемой усмешкой смотрел на него.
– Привлечь для репортажа контрольно-ревизионное управление – твоя идея? – спросил Костя.
– Моя! И в авторы именно я тебя вытребовал у главного! – с вызовом ответил Жданов. – Ты чем-то недоволен?
– А если я откажусь?
– Не советую! Тогда в моем отделе работы ты больше не получишь! Да и речь не идет о том, чтобы очернить главный гастроном страны. Но сделать надо все по правде! Ты у нас за правду или тебе по душе нас возвышающий обман?!
Костя задумался.
– Когда начинать?
– Через час! Сотрудник ревизионного управления уже едет к нам, чтобы согласовать позиции. Мы сделаем серию статей! И ты проснешься знаменитым!
Костя хмуро кивнул головой.
– А гастроном предупреждать не будем?
– Зачем же?! Нам показуха не нужна! – Он допил чай. – Все по правде, Костя. И ничего, кроме правды! Надеюсь, ты еще не забыл эти сакраментальные слова?!
