Виктор Мережко - Сонька. Конец легенды
Кузен перевел взгляд, кивнул.
— Да, это она… А почему здесь?
— Сейчас узнаю.
Анастасия поднялась, подошла к Катеньке, убирающей грязную посуду, тронула за плечо.
Та оглянулась и от неожиданности даже вскрикнула:
— Княжна?!
— Что ты здесь делаешь?
— Работаю.
— Почему?
— Так получилось… А вы здесь одна?
— Нет, с кузеном, — Брянская кивнула в сторону Андрея.
Катенька поклонилась ему, улыбнулась княжне.
— Как я рада вас видеть.
— А что с госпожой Бессмертной?
— Я сейчас отпрошусь и все расскажу. — Катенька торопливо доубирала посуду, заспешила в сторону кухни.
Анастасия вернулась к кузену.
— Ничего не понимаю. Может, с мадемуазель что-то случилось?
Катенька подошла к их столу.
— Давно ты здесь? — спросила Анастасия.
— Третий день. Помог один человек. Он работает извозчиком, почти всех здесь знает.
— Вы ушли от госпожи Бессмертной? — вступил в разговор Андрей.
— Да.
— По какой причине?
Та подумала, пожала плечами.
— Наверно, смалодушничала. А может, и правда устала.
— А она где сейчас? — встревоженно спросила княжна.
— На Крюковом канале. Сняла квартиру.
— Вы поссорились?
— Она часто ругалась, я терпела. Но в какой-то момент терпеть больше не смогла.
— Пьет? — снова вмешался Андрей.
— Да, и сильно.
— Так как вы могли оставить ее одну?! Она же по гибнет!
Катенька стала плакать, вытерла краем фартука глаза.
— Не поверите, ночами не сплю. Все их вижу… Боюсь даже думать, как бы чего не случилось. Все из рук валится. Позвали бы, не задумываясь побежала. Только не позовут, обиделись на меня сильно.
— За что? — княжна подсела поближе.
— Записку одному господину не так передала.
— Какую записку?
— Графу Кудеярову.
— Константину?
— Должна была Константину, а передала Петру.
— Ничего не понимаю.
Девушка помолчала, справляясь со слезами, высморкалась в передник.
— Они, мне кажется, совсем запутались. Ездят куда-то, встречаются с непонятными господами, прячутся, всего боятся… А по ночам выпивают.
— Адрес можете назвать? — спросил Андрей.
— Могу. Только ехать туда вам лучше не надо. Мне кажется, за госпожой следят.
— Полиция?
— Полиция.
— А что она могла такого сделать?
— Мне неизвестно. Только ехать вам туда лучше не следует.
— Говори адрес, — попросила Анастасия.
— Крюков канал, дом тридцать шесть, квартира семнадцать… Третий этаж.
— Ты там не появляешься?
— Нет. Но, если позовут, непременно приду. — Катенька вдруг увидела кого-то, улыбнулась. — А вот и Антоша.
— Кто? — не поняла княжна.
— Ну, человек… который пристроил меня сюда. Извозчик.
Чуть в стороне от входа на веранду ресторана стоял Антон.
— Ступай, — сказала Брянская прислуге.
Та быстро поднялась, заспешила к парню. Оглянулась, предупредила:
— Как только проведаете госпожу, непременно мне скажите. Я сразу вернусь.
— Что скажешь? — спросил Андрей кузину.
Та пожала плечами.
— Надо разыскать мадемуазель.
— Зачем?
— Хотя бы затем, чтобы помочь человеку.
— А с поездкой?
— Надо думать. С такой дамой могут быть любые сюрпризы.
— Может, это и хорошо?
— Хорошо не хорошо, а весело точно будет. — Анастасия посмотрела на воркующих Катеньку и Антона, грустно усмехнулась. — У кого-то счастье, а у кого-то жизнь наперекосяк.
Глава восьмая
Лабиринт
На разговор в свой кабинет Икрамов пригласил Гришина, Потапова и Миронова.
При полном молчании присутствующих князь прошелся в раздумье из угла в угол.
— Обрублены все концы. — Ибрагим Казбекович стал загибать побелевшие от напряжения пальцы. — Китаец убит. Беловольский, который уже начал было давать какие-то показания, тоже убит. О таинственной мадам, кроме идиотских домыслов и фантазий, мы ничем другим не располагаем! Мы до сих пор не имеем представления ни о конспиративной цепи заговорщиков, ни об их целях!..
— Некоторые концы, ваше высокородие, есть, — подал голос Гришин.
Тот резко повернулся к нему, с трудом сдерживая себя.
— Вы снова намерены подсунуть мне какой-либо сюрприз?
— Если я вас раздражаю, ваше высокородие, я готов покинуть кабинет.
— Нет, вы останетесь! Но излагать будете исключительно разумные, проверенные вещи!
— Именно это я и собираюсь делать.
— Ваше высокородие, — вмешался Потапов, — работа не стоит на месте. Да, произошли некоторые непредвиденные вещи, однако агентура, сбор сведений, ряд дополнительных сюрпризных допросов…
— Что значит — сюрпризных?
— Цепочка… То есть допросы людей, которые возникали в процессе расследования. А в сумме полученные данные дают основание полагать…
— Вас понял, достаточно! — оборвал его князь, повернулся к Миронову. — Что у вас, Мирон Яковлевич?
— Агенты выяснили ряд крайне любопытных фактов, относящихся к дому княжны Брянской, а также к семейству Кудеяровых и к барону Красинскому.
— Я распорядился слежку за домом Брянской снять!
— Сняли, ваше высокородие, — с иронией согласился Мирон Яковлевич. — Но факты из прошлых наблюдений остались. И их нельзя не учитывать.
— Эту песню я слышу уже несколько месяцев! — бросил Икрамов и кивнул Гришину. — Прошу вас.
Тот вздохнул, сел ровнее.
— Полагаю, вам уже известно, ваше высокородие, что бывшая прима оперетты мадемуазель Бессмертная некоторое время проживала в доме княжны Брянской. Затем мадемуазель неожиданно исчезла.
— Вы станете излагать мне былые байки или же сообщите что-то конкретное?
— Сообщу, князь… Я знаю, где проживает мадемуазель.
— Можете назвать адрес?
— Зачем?
Глаза Икрамова потемнели, на скулах обозначились желваки.
— Наверное, я, как начальник сыскного управления, имею право на некоторые конфиденциальные данные?
— Безусловно. — Егор Никитич поднялся. — Однако информация еще не проверена, и мне не хотелось бы в очередной раз ставить вас в неловкое положение. После уточнения названного адреса я непременно передам его вам.
— Уточнять будете лично вы?
— Не исключаю. Все зависит от сугубо профессиональных обстоятельств…
— …В которых я еще недостаточно разбираюсь, — завершил фразу следователя князь.
— Я этого не сказал, ваше высокородие. Вы уже во многом разбираетесь. И весьма прилично. — Гришин слегка склонил голову. — Позвольте откланяться?
— Да, удачи всем.
Приглашенные поднялись и, толкаясь в дверях, дружно покинули кабинет.
Мягким августовским днем автомобиль Петра Кудеярова миновал Никольский собор, выехал на Крюков канал и через пару минут затормозил возле дома тридцать шесть.
Поодаль остановилась пролетка с господином в котелке, который стал расплачиваться с извозчиком.
Консьержа и лифта в тридцать шестом доме не оказалось, лестницы были немытые, стены грязные, и вообще все показывало, что жили здесь люди весьма малообеспеченные и непритязательные.
Семнадцатая квартира находилась на третьем этаже. От ходьбы граф довольно сильно запыхался, поэтому перед звонком постоял какое-то время, приходя в себя, раздумывая, и все-таки решился нажать на кнопку.
Какое-то время не открывали. Петр вновь поднес было руку к кнопке, как дверь отворилась и на пороге возникла одетая в халат Табба, со взбитыми, нечесаными волосами и заметно припухшим лицом.
— О, — искренне удивилась она. — Граф? Что вас занесло в этот свинарник?
— Давняя симпатия к вам, сударыня, — натянуто улыбнулся тот и попросил: — Позвольте войти?
— Если не боитесь.
— Я, мадемуазель, давно уже ничего не боюсь.
Бывшая прима посторонилась. Петр прошел в прихожую, оттуда проследовал в маленькую, не очень ухоженную гостиную.
Табба шла следом.
— Стул выбирайте по усмотрению. Чтоб не испачкать сюртук. Здесь не очень убрано.
Граф присел у стола, положил туда же шляпу.
— Ваша прислуга стала плохо работать?
— Настолько плохо, что ее здесь больше нет. — Табба уселась напротив. — Ожидала увидеть здесь кого угодно, только не вас.
— Жизнь прелестна сюрпризами, сударыня.
— Глубоко сказано. И какой же сюрприз вас привел ко мне?
Кудеяров оглядел комнату, обратил внимание на дверь, ведущую в спальню.
— Помните мой визит к вам, когда ваша звезда уже катилась к закату, мадемуазель?
— Это было незабываемо, — Бессмертная не скрывала своей иронии. — Вы тогда предложили мне покинуть Петербург.
— Отличная память.
— Вы вновь явились с подобным предложением?
— Практически да. Я прошу вас покинуть столицу в самое ближайшее время.
