Мередит Митчелл - Змея в гостиной
При всем желании мисс Соммерсвиль не могла сердиться на брата, пытавшегося спасти возлюбленную. Скорее всего, они никогда больше не встретятся, но это едва ли не первый бескорыстный поступок Ричарда!
– Продолжай, Ричард. – Теперь уже Джейн торопила Соммерсвиля.
– Стараясь не шуметь, я выбрался в окно своей спальни и спустился в сад. Сверток с одеждой мне пришлось привязать поясом от халата себе за спину, – Ричард не мог удержаться от горделивых интонаций – не каждый додумался бы поступить подобным образом! – Затем я снова полез вверх по плющу и постучал в окно мисс Феллоуз. Самым большим моим страхом было ошибиться окном и разбудить ее отца или, не приведи господь, самого Миллза!
Эмили не удержалась от смешка, представив себе, как посреди ночи заспанный Миллз открывает окно и видит перед собой Ричарда Соммерсвиля.
– И мисс Феллоуз впустила тебя? Вчера доктор Сайкс дал ей снотворного, и она могла просто не услышать твой стук! – Сердце у обеих леди замерло при мысли о том, как рискован был план Ричарда.
– К моей радости, она не спала. Снотворное доктора Сайкса она вылила в чашку с остывшим чаем, как до этого я выливал бренди, – усмехнулся Соммерсвиль. – Шарлотта тоже размышляла о том, как бы ей спастись, и уже почти решилась постучать в дверь и ударить по голове констебля, когда он зайдет к ней узнать, что ей нужно.
– Смелая леди! Что, если бы он успел поднять шум? Или она убила бы и его тоже? – Лорд Гренвилл все явственнее чувствовал, что его воспитание мешает ему правильно оценивать современных молодых женщин.
– Эти соображения и останавливали ее, но она понимала, что утром бежать будет уже поздно. Когда она увидела, что я пришел через окно, она была глубоко поражена и даже расплакалась… – Ричард помолчал, заново переживая ночную сцену. – Мисс Феллоуз уже думала о том, чтобы спуститься через окно, но длинные юбки казались ей неодолимой помехой на этом пути. Так что, когда я предложил ей переодеться в мужской костюм, она впервые почувствовала, что может надеяться на благополучный исход. Конечно, моя одежда была ей велика, но тут уж ничего нельзя было поделать, плащ должен был скрыть этот недостаток… Затем мы вместе выбрались в окно, и я оседлал ей лошадь, пока она пробиралась к калитке в глубине сада, – выезжать на аллею было слишком опасно.
– Вам повезло, что конюх и его помощник ничего не услышали! – Джейн все еще не могла успокоиться, представляя, как сильно рисковали Ричард и Шарлотта, пускаясь в это предприятие.
Соммерсвиль лишь пожал плечами, в полумраке кареты сложно было рассмотреть выражение его лица.
– Так, значит, она уехала… – медленно сказала Эмили.
– Да, – просто ответил Ричард.
– Куда же она отправится? – после паузы спросила его сестра.
– В шесть через Эппинг проходит лондонский дилижанс, если она добралась до него, а я от всей души надеюсь на это, она спасена. Из Лондона она может добраться до любого порта, сесть на корабль и уехать куда пожелает! Денег от продажи драгоценностей хватит на то, чтобы оплатить проезд, и еще на несколько месяцев скромной жизни. А дальше… кто знает…
– Тебе было трудно с ней расстаться? – тихо спросила Эмили.
– Почему ты не уехал вместе с ней? – почти сразу после нее задала свой вопрос и Джейн.
Ричард помолчал. Говорить было тяжело, но рядом были друзья, а с кем еще он мог поделиться тем, что день за днем жгло в груди и наконец превратилось в ноющий сгусток печали и надежды?
– Шарлотта сказала, что не любит меня, – произнес он, ведь от него ждали ответа. – Возможно, смогла бы полюбить, если бы у нас было время. Но сейчас я стал бы лишь обузой для нее, а еще одного мистера Ходжкинса она бы не вынесла!
– Она не простилась с отцом и мачехой, не оставила им письма? – Лорд Гренвилл почувствовал, что дамы вот-вот прослезятся от сочувствия к Ричарду, и решил отвлечь друзей.
– Не знаю почему, но она не захотела. – Соммерсвиль пожал плечами. – Мне показалось, она сердита на Феллоузов…
– И не обещала писать тебе? – опять вмешалась Джейн.
– Она сказала, что однажды ее послание найдет меня, но это может случиться через месяц, через год или в новом столетии… И что лучше мне вспоминать ее пореже, раз уж я не смогу совсем забыть ее.
– Мы все не забудем эту историю, как и все страшное или прекрасное, что происходило с нами. Надеюсь, Феллоузы поймут, что лучше им не оставаться в Торнвуде, и продадут поместье какой-нибудь другой семье… – Леди Гренвилл не могла себе представить новую встречу с миссис Феллоуз и ее безвольным супругом.
– А еще лучше им и вовсе уехать из страны. Пусть возвращаются в Италию! – Злость Джейн на миссис Феллоуз не прошла, хоть Ричард и был оправдан.
– Шарлотта так и не рассказала тебе, почему рассорилась с мистером Ходжкинсом? Говорил он правду об их знакомстве в прошлом году или лгал? – Эмили по-прежнему хотела выяснить все до конца.
– Мы слишком торопились, чтобы разговаривать о мистере Ходжкинсе! – Ричард не собирался делиться с друзьями только одним – рассказом о прощании с Шарлоттой и единственном поцелуе, который надеялся навсегда удержать в своей памяти, кто бы ни целовал его после нее.
– Не сердись, Ричард! Мы горячо сочувствуем тебе, но в истории с помолвкой мисс Феллоуз до сих пор остаются какие-то неясности. – Сестра старалась говорить с Соммерсвилем как можно мягче.
– Я и не думал сердиться. Только вам придется смириться с тем, что свои секреты Ходжкинс унесет в могилу, а Шарлотта сохранит их где-нибудь на другом конце света. И еще я бы попросил вас не рассказывать о моем участии в ее побеге Сьюзен и Генри…
«И миссис Пейтон», – прозвучало в недосказанности этой фразы. Трое друзей тут же пообещали, что эта тайна останется только между ними. Легкомысленные и болтливые, Сьюзен и Дафна могли случайно проболтаться знакомым, да и от Генри тоже трудно было ожидать, что он не поделится с кем-нибудь своим взглядом на романтический поступок Соммерсвиля. И тогда у Ричарда вновь могут быть неприятности с суперинтендентом Миллзом…
Оставшуюся часть пути они молчали, нарушая тишину лишь охами и ворчанием по поводу отвратительной дороги. Мысли каждого текли своим извилистым путем, но все они так или иначе касались Шарлотты Феллоуз и разбитого сердца Соммерсвиля.
В Гренвилл-парк компания прибыла уже к обеду. Эмили прошла в свою комнату, чтобы переодеться, а через несколько минут ей на помощь явилась Хетти и принесла письмо, пришедшее с утренней почтой.
Послание было от леди Боффарт. Едва прочитав несколько строк, молодая женщина изумленно вскрикнула. Она и представить себе не могла, что с побегом мисс Феллоуз потрясения последних дней не закончились. Лучше сказать, письмо тетушки Розалин давало начало новой цепи событий, ничего хорошего от которых ждать не приходилось.
«Дорогая племянница! – писала леди Боффарт явно в большой спешке. – Твое последнее письмо обескуражило меня, и я долго не могла успокоиться. Все же мне пришлось собраться с мыслями, чтобы ответить тебе, ведь чем скорее я отправлю это послание, тем скорее получу от тебя новое письмо!
Сразу же должна сказать, я ничего не слышала о мистере Ходжкинсе и его помолвке с мисс Феллоуз. Этому не стоит удивляться, ведь после смерти первой миссис Феллоуз я перестала общаться с этой семьей, о чем уже писала тебе. Знаю, что своим ответом я разочарую тебя и твоих друзей, особенно джентльмена, влюбленного в мисс Феллоуз, но меня, признаюсь, интересует вовсе не этот ваш малопривлекательный мистер Ходжкинс.
В своем письме ты говоришь о том, что мистера Соммерсвиля пленили голубые глаза мисс Феллоуз. Помилуй меня бог, дорогая, но это совершенно невозможный вздор! С самого детства у Шарлотты Феллоуз были карие с рыжиной глаза, так подходившие по цвету к ее волосам! Уж этого-то я не могла позабыть, да и некоторые другие мои знакомые, помнящие мисс Феллоуз с давних пор, подтвердят мою правоту.
Так что либо у тебя, дитя мое, какое-то заболевание глаз, о чем я подумала в первую очередь и изрядно всполошилась, либо, каким бы невероятным ни представлялась подобная возможность, девушка, о которой ты пишешь, вовсе не Шарлотта Феллоуз! В пользу последнего предположения говорит и то, что маленькая Шарлотта уже очень хорошо играла на фортепьяно и сносно пела, обещая в будущем стать довольно искусной и в том и в другом, если позволит ее слабое здоровье. В твоем же письме ты упоминала о том, что мисс Феллоуз не умеет играть и петь!
Как объяснить подобное несоответствие иначе, я не могу вообразить, хотя меня никто никогда не смог бы упрекнуть в недостатке воображения. Прошу тебя, постарайся навести справки о мисс Феллоуз, а заодно уж и о ее родителях. Не может быть, чтобы это были какие-то другие Феллоузы, не те, что мне знакомы, это было бы уж слишком, но что, если мисс Феллоуз на самом деле – самозванка? Может быть, настоящая Шарлотта сбежала и тайно обвенчалась с каким-нибудь недостойным человеком и ее отец и мачеха решили скрыть этот позор и выдали за Шарлотту какую-нибудь другую девушку? У миссис Феллоуз, насколько я помню, были одна или две младших сестры, по возрасту близкие к Шарлотте.
