Тайный архив Корсакова. Оккультный детектив - Игорь Евдокимов
– Не совсем, – осторожно заметил поручик.
– А! – понимающе кивнул Корсаков. – Тогда сговор господ юнкеров или господ офицеров, так?
– Пока других предположений у них нет, – признал Постольский.
– Ну, это уже смахивает на плохой бульварный роман, – фыркнул Владимир. – Я понимаю, что это довольно странно звучит из уст человека, который возится с вопросами оккультизма, но ma fois [40]… Да, пока не забыл – будь добр, изготовь копии этих ключей!
Он протянул Постольскому оттиски. Поручик был слегка ошарашен:
– Но это же не…
– Необходимо для расследования, ты абсолютно прав! – прервал приятеля Корсаков, не дав ему закончить слово «незаконно». – Сам сказал – все, кто находился в училище, в списке подозреваемых. Я же не могу рассчитывать на их помощь, верно?
Сани везли их к центру Первопрестольной. Пассажиры заинтересованно крутили головами, несмотря на колючий ветер и снег в лицо: Корсаков не был толком в Москве уже два года, Постольский – никогда. Город разительно отличался от Петербурга. Вместо прямых ординарных улиц – лабиринт из стихийно переплетающихся узоров, похожих на причудливые людские реки. Вместо взмывающих ввысь дворцов – домишки в два, от силы – в три этажа. Вместо закованных в бетон Невы и каналов – неблагоустроенные берега Яузы и речушек поменьше. Москву называли «большой деревней» потому, что древняя столица таковой и оставалась – просторной, невысокой, привычной.
Современность, однако, вторгалась в тихий и привычный уклад, оставляя за собой неприглядные следы. Город сдавливало кольцо многочисленных дымных и вонючих заводов, где в казармах ютились сотни и тысячи рабочих, тянувшихся из деревень за скудной платой. То тут, то там встречались «благоухающие» бойни и кожевенные мануфактуры, сбрасывающие ненужные остатки прямо тут же, в зловонные ямы. Язвами на теле города расползались трущобы, подобные страшной Хитровке, буквально в двух шагах от центра. Приличный вид сохраняли только Китай-город (средоточие купеческого достатка, настоящий «Сити») [41], да привычно богатые и хорохорящиеся Арбат с Остоженкой. Действительно, если не выбираться из этих районов, то Москва казалась прогрессивным городом – с богато одетой публикой, конкой, вечерней иллюминацией. К сожалению, Корсаков и Постольский ехали в центр с окраины, так что иллюзий у них не оставалось.
Жизнь у Ильинских ворот, или «Пролома», как их называли москвичи, кипела. Носились в разные стороны ломовые извозчики, покрикивая друг на друга, если кто преграждал дорогу коллеге. Другие «ваньки», в оборванных картузах, с облезлыми крупными лошадьми, завлекали пассажиров. За китайгородской стеной свершались сотни сделок, суливших богатство одним, разорение – другим. Но Корсакова интересовала совсем иная торговля. Выезд из Китай-города облепили десятки лавочек книжников, торговавших бульварными романами, лубками и картинами. Если москвич или гость города искал в Первопрестольной какую-то книгу и если эту книгу можно было вообще обнаружить в Москве, то обитатели «Пролома» либо уже имели на нее цену, либо знали, где ее найти.
Выбравшись из саней, Корсаков прошелся вдоль покосившихся торговых рядов, безошибочно найдя дверь со скромной табличкой: «А. А. Араповъ, книготорговец». Перед входом он остановился и повернулся к Постольскому:
– Павел, я более чем уверен, что полковник и Нораев прекрасно знают про Арапова и его лавку, но просто в качестве предосторожности: обещай, что все увиденное и услышанное здесь останется тайной, хорошо? За Афанасия Афанасиевича я ручаюсь.
Помедлив, поручик кивнул. Удовлетворенный Корсаков открыл скрипнувшую дверь и нырнул внутрь. Там царил полумрак, разгоняемый парой керосиновых ламп. Имевшиеся окна были заложены рядами книг так, что снаружи не мог проникнуть даже лучик света. Делалось это явно из какого-то умысла – просто в магазине книгами было заставлено все. Они лежали на подоконниках, на столах, стульях, креслах, высились опасно накренившимися зиккуратами просто посреди зала. На звякнувший колокольчик у входа из недр лавки возник примечательный господин. Возраст его угадывался только по начавшей седеть куцей бороденке. Глаза разглядывали мир из-за огромных круглых очков с толстыми линзами. Возможно, он даже был высок, но угадать его рост было сложно из-за крайней сутулости. Постольский, оглянувшись, попытался понять, был ли этот дефект врожденным или человечек просто привык находиться под низкими сводами своей лавки.
– А, Владимир Николаевич, весьма рад, весьма! – обрадованно воскликнул господин. – Давненько вас не видел. – Он на мгновение задумался. – Впрочем, как и ваших матушку и батюшку… Они в добром здравии, надеюсь?
– Насколько это возможно, – улыбнулся Корсаков. – Тоже рад вас видеть, Афанасий Афанасиевич. К сожалению, я здесь по делам.
– Конечно-конечно! Чем могу помочь? О, а вы кто? – только сейчас заметил Постольского хозяин лавки.
– Это мой друг и в некотором роде коллега, Павел Постольский. Прошу, не обращайте внимания на мундир. Павел, скажем так, посвящен.
– Вашего слова мне достаточно, – кивнул Арапов. – Значит, в катакомбы?
– В катакомбы, Афанасий Афанасиевич! – подтвердил Корсаков. Книготорговец снова кивнул и, ловко лавируя между штабелями книг, вывел их к неприметной дверце в глубине лавки. Отомкнув ее ключиком, Арапов сгорбился еще больше и нырнул в низкий лаз. Корсаков и некомфортно высокий Постольский последовали за ним.
– Что за катакомбы? – вполголоса спросил поручик.
– Громадная коллекция старых книг и бумаг на, скажем так, слегка запретные темы, – пояснил Корсаков. – Говорят, там даже запрятана библиотека Ивана Грозного.
– Увы, чистое вранье, – услышал их Арапов, ведущий гостей по узкому лазу. – Ее я продал еще в 1871-м.
Постольский так и не понял, шутит хозяин лавки или нет. Наконец они очутились в огромной подземной зале. В отличие от лавки наверху, тут царил образцовый порядок. Размеры и помещения, и хранящейся в нем коллекции поражали. Часть книг находилась в запертых чугунных клетках. Часть – в шкафах, стекла которых украшали странные письмена.
– Что ищете, Владимир Николаевич? – поинтересовался Арапов.
– Все, что касается истории местности за Проломной заставой, где сейчас стоит военное училище. И, если найдется, что-то по призыву мстительных духов.
– Гм… Любопытный заказ, – хозяин лавки погрузился в задумчивость, а затем с пугающей поспешностью рванулся куда-то в дальний угол хранилища.
– У Афанасия Афанасиевича есть очень любопытная черта, – пояснил Владимир Постольскому. – Сказывают, что он либо не умеет читать, либо не особо в этом заинтересован. Поразительно для книготорговца. Хотя… Учитывая природу некоторых книг, которые он хранит, – может, оно и к лучшему. Но содержание каждой он знает, так что его задача – найти книгу, задача читателя – в ней разобраться.
– Но зачем тебе книги по истории? – спросил Павел.
– Не просто истории. Легендам. Ритуалам. Убийствам. Понимаешь, сверхъестественные вещи никогда не происходят просто так. Для этого нужна своего рода прореха в реальности. Она может быть стихийной либо появится стараниями людей, с
