Новичок в XIX веке. Снова в полиции! (СИ) - Леккор Михаил
— Может быть, ваше высокопревосходительство, — нейтрально согласился Константин Николаевич, подал руку (Елена Федоровна просияла) и вышел из императорского кабинета.
— А куда ты идешь, — поинтересовалась она, поправилась: — куда мы идем?
Он слегка прижал ей руку в знак признательности, пояснив:
Дорогая, мы же хотели завтра венчаться? Вот я и хочу сегодня сразу завершить следствие и арестовать виновного, чтобы нам никто более не мешал.
— Да? — была буквально ошарашена его невеста. Только что перед этим в кабинете императора Александр Христофорович и их драгоценный монарх разговаривали о вервольфе. При этом арест сей твари был, по их мнению, очень долог. Буквально несколько месяцев, если не лет. А ее благоверный, хотя и говорил о днях, уже собирается арестовать сегодня! Он или дурной или такой талантливый.
Она вспомнила, как он буквально на глазах у всех за считанные минуты начал раскрывать запутанное дело. И решила — он талантлив! Он быстро распутает это дело, а она станет находиться с ним, а не дома!
И сама, шалея от храбрости наполовину с наглостью, прямо среди императорских слуг, гвардейских офицеров и столичных чиновников поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Он только ее!
Константин Николаевич благодарно посмотрел на нее — целовать было уже чрезмерным хамством, но все равно приятно — предложил поскорее подняться в коляску.
— Сначала проедем за жандармами, а потом в трактир «Злая собака», — сообщил он планируемый путь своей будущей жене.
— И кого ты собираешься арестовать и где — в здании жандармов или в трактире? — лукаво улыбнулась мужу Елена.
Он почувствовал ее лукавство, и сам улыбнулся губами — совсем немного, самими кончиками. Пошутил:
— Не скажу. А то ты узнаешь и отпустишь, а потом будешь постоянно жалеть.
— Ну вот, — обиделась Елена Федоровна на него. Впрочем, долго она на него сердиться не могла, легонько прижалась к нему на коляске и спросила:
— А ты точно знаешь, кто преступник?
— Точно не знаю, — улыбнулся Константин Николаевич, — но прямые и косвенные свидетельства позволяют его арестовать.
— Кто он? Скажи, пожалуйста! — взмолилась Елена.
Ох уж это женское любопытство! Сродни ему только женское коварство и жестокосердие. И что ему с ней делать?
Он сделал вид, что ему некогда, что совсем забыл, о чем она его спросила, но насмешливый любопытный взгляд пронзил его, как бабочку иголка.
Потрепыхавшись так немного и поняв, что ему некуда не деться, он прижался к ней и на ушко негромко проговорил внешние ориентиры предполагаемого убийцы. Имени он и сам не звал.
— Я так и думала, — посмотрела она на него взором опытного сыщика, — это он. Если только все же не вервольф.
И эта тоже! Ну, нет в природе оборотня — волка! Итить его на все четыре стороны! И никогда не будет, если только Земля и Солнце не поменяются местами.
Константин Николаевич немного обиделся на нее и замолчал. Елена Федоровна тоже молчала. Ей и так было хорошо. Несмотря на долгий дождь, на улицах Санкт-Петербурга было тепло, в в коляске — мягко и уютно. Рядом с ней был ее любимый, который станет ее мужем. МУЖ!
Она чмокнула его куда-то между подбородком и щекой и окончательно притихла. Эта семейная идиллия продолжалась не долго — не больше получаса. Затем коляска остановилась, Константин Николаевич завозился, как бы намекая, что надо его освободить и пустить в здание жандармского управления.
Она и освободила. Чтобы затем поспешить рядом. Любопытно же, что он будет делать! А сама она еще ни разу здесь не оказывалась.
Управление уже притихло в силу вечернего времени. Но дежурный офицер на парадном входе и дежурное подразделение внутри было в строю.
Было еще одно маленькое затруднение, которое могло стать большим. Князь Долгорукий, представившись и показав свое удостоверение, поинтересовался, может ли он взять с собой пару жандармов?
Оказалось, что может. Дежурный, посмотрев на удостоверение и на книгу приказов, сообщил, что согласно распоряжения его высокопревосходительства графа Бенкендорфа, ваше высокоблагородие имеет право брать жандармов и дежурные кареты для выполнения служебных поручений. Надо лишь дать письменный приказ. Ведь как, оказывается, все просто, а он мучился.
Константин Николаевич написал несколько слов в книге приказов и ушел, уводя двух жандармов и жандармскую карету.
Жандармы были «обличены» и «арестованы». Чтобы оставаться малозаметными, им было еще приказано оставить в управлении винтовки и шашки. Форменное обмундирование они, разумеется, одели, но без оружия оно выглядело весьма бледно и совсем не страшно.
К трактиру «Злая собака» они подходили целым караваном — две легкие кареты, трое представительных, оч-чень официальных мужчин. Их, правда, сильно разбавляла скромная и в тоже время импозантная Елена Федоровна. Красивая и шикарно одетая почти дама высшего света никак не давала понять, что сейчас проходит жандармская операция по аресту опасного преступника и соответственно себя вела. А если тут еще находятся люди, видящие красивую и богато одетую Елену Федоровну, то любые вопросы у них сразу же отпадут.
Князь Долгорукий, правда, все же беспокоился, не насторожится ли хозяин трактира появлению людей в жандармских вицмундирах во главе с явным офицерам. Однако, он так зря беспокоился. Трактир есть место для насыщения и ходить туда могут люди разные, в том числе и жандармы. Они ведь тоже люди и могут проголодаться? А вот деньги у них есть точно.
Как и все посетители, они вошли в трактир, в зал для господ и заказали вкусный обед для четверых человек.
То, что мужчины, скорее, показывали, что едят, а не ели, уже никто не обращал внимание. Гости все оплатили, а будут они кушать или играть взглядами, всем было начхать.
Побеспокоившись о своих людях (жандармы плюс будущая жена) Константин Николаевич, делая вид, что поглощает бефстроганов, оглядывался, принимая обстановку и людей. В первую очередь он посмотрел хозяина. Вот это бык! Тут и вервольфа не надо, сам кого захочет убьет и еще чего надо разобьет. Хватит ли ему теперь двух жандармов и его в придачу?
Мужчины они крепкие, с пудовыми кулаками, но по сравнению с ним смотрятся довольно бледно. И, наверняка, самому Константину Николаевичу тоже будет нелегко в его захвате. Хозяин хоть и был почти на голову ниже князя, зато гораздо шире. Почти квадратный, с большими руками-кувалдами.
Елена Федоровна, как бы между прочим посмотрев на трактирщика, только ужаснулась и тихонько сказала:
— До этого не верила тебе. Теперь верю, с такими руками легко переломать шею. Только как он перекусывал надплечье?
Князь усмехнулся:
— Аккуратно посмотри влево, там где открытый очаг для обжаривания мяса. Видишь, какая там есть такая крупная «вилочка».
Мария, посмотрела, даже вздрогнула. Еще бы, это почти вилы, а вместо деревянных оглоблей приварены металлические палки. Настоящее оружие времен средневековья. Только рыцарей ими и извлекать из доспехов.
— Как только их разрешают продавать. Страшное оружие.
— Нужды экономики, — пожал плечами князь, — я думаю, и на кухне Зимнего дворца есть такая же. Можешь потом полюбопытствовать, если интересно.
Господа, вы тоже уже посмотрели? — это он уже спросил жандармов, — нам просто крупно повезло. Он либо дурак, либо страшный наглец. Орудия убийства не прячутся, а выставляются в открытую. Мол, кто посообразительнее, тот и так поймет. А дурак, он и в Африке дурак.
Константин Николаевич доел мясо, отодвинул тарелку. Взял стакан с бургундским, щедро орошая обед. Хотя, как подметила Мария, мясо он только расковырял, а в вино макал усы. Жандармы были актерами похуже, но они пришли не обедать, а работать.
— Теперь поочередно смотрим направо, на стенку над стойкой. Видите, шкура большого волка. Нам, однако, интересна не она, а висящие там же тапочки в стиле волчьих лап. Вот и все. Если по приезде сюда я еще немного сомневался, то при осмотре окончательно убедился — преступник здесь, — он полез в сюртук за портомоне, объясняя: — я сейчас подзову хозяина, как бы расплачусь. А вы готовьтесь. Мои слова: «А что так дорого» будут сигналом. Дружно валим на пол и одеваем кандалы. Хватит ему безобразничать!
