Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями
– 2 -
Со своей стороны гитлеровское руководство быстро пришло к решению, что наступать на всем фронте Германия, отныне, не может из-за нехватки наличных сил и низкой мобильности войск. Требовалось выбрать одно стратегическое направление.
На севере предпосылкой любой серьезной операции было овладение Ленинградом. Предыдущий год показал всю сложность этой задачи. Кроме того, короткое северное лето и многомесячная распутица ограничивали время операции, а удручающее бездорожье препятствовало развертыванию сил.
Группа армий «Центр» сильнее всего пострадала зимой. Кроме того, по мнению германского командования, именно под Москвой были сосредоточены основные резервы советских войск.
Оставалось южное направление. 28 марта была окончательно сформулирована основная цель кампании 1942 года -завоевание нефтяных месторождений Кавказа и Закавказья. Предварительным условием большого летнего наступления было признано упрочение положения в Крыму и на левобережной Украине. Это решение командования ОКХ предвещало сложную для обеих сторон вступительную «игру» под Керчью и под Харьковом.
Далее предполагалось полностью овладеть Донбассом и выйти к Ростову-на-Дону. С этого момента немецкая оперативная мысль раздваивалась. Группа армий «Б» [136] должна была наступать на восток, отбросить советские войска за реки Дон и Волгу и овладеть городами Воронеж, Сталинград. Астрахань. Группа «А» резко сворачивала на юг и развертывала движение на Кавказ. Решающим этапом летней кампании, таким образом, было создание прочной стратегической позиции на юге, проходящей по Кавказскому хребту, побережью Каспийского моря, нижней Волге, реке Дон.
С этой позиции предполагалось продолжить наступление в южном направлении, преодолеть Кавказ, захватить нефтяные месторождения Баку и через Армению вступить в Иран. Туда же, навстречу группе армий «А», должны были, по мысли ОКБ, наступать войска Э. Роммеля, которые, пока что находились на границе Египта и Ливии. Предполагалось, что танковая армия «Африка» разгромит английские войска в Египте, форсирует Нил и Суэцкий канал, войдет в Палестину и в перспективе овладеет всем Ближним Востоком во взаимодействии с войсками, наступающими из России. Понятно, что вопрос о «питании» этого грандиозного наступления танками, авиацией, людьми, боеприпасами и, главное, горючим никто не обсуждал. Эти трансконтинентальные «клещи» – еще не все! Соединившись и перегруппировавшись, немецкие войска должны были из районов Закавказья и Ближнего Востока двинуться на Британскую Индию и через западные отроги Гималаев выйти в долину Инда, где встретиться с японскими войсками, наступающими из района Бирмы.
Британский историк Б. Лиддел-Гарт оценивает этот план довольно высоко: «немцы были ближе к успеху, чем это кажется после полного и катастрофического провала». Мне же представляется, что замысел ОКВ вообще не заслуживает плана рассмотрения. Он продуман хуже, чем даже развертывание «Барбаросса» и лишь подтверждает кризис оперативной составляющей немецкого военного искусства. Среди причин, делающих невозможным наступление на Индию через Гималайские перевалы укажу лишь одну, не самую важную: недостаточную «высотность» танковых моторов.
Даже если рассматривать ту часть операции, которая лежала в пределах физических возможностей немецких солдат – я говорю о первом этапе общего наступления на юге – вырисовывается неадекватность немецкого плана как по имеющимся силам, так и по общим принципам стратегии. Гитлеровцы наступали на стратегическом фланге, оставляя центр необеспеченным. Москва с ее коммуникационной сетью оставалась в распоряжении советского командования, и по мере продвижения вермахта на юг и на восток значение этого фактора должно было только возрастать. В конечном итоге оказалось, что немцы своими лучшими (из оставшихся) дивизиями втягиваются в промежуток между Волгой и Черным морем, рассчитывая в идеальном случае получить взаимно блокированную позицию, совершенно непригодную для развития наступления. В случае же, если русские войска сохраняли серьезные плацдармы за Волгой и Доном, позиция оказывалась для немцев односторонне блокированной [137].
Проблема снабжения наступающих группировок в донских степях не решалась и на этапе планирования даже не ставилась. То же относится и к проблеме моторесурса немецких танков с их узкими гусеницами.
Кроме того, для прикрытия все время удлиняющихся флангов группы армий «Б» А. Гитлер решил привлечь войска союзников: румын, венгров и итальянцев. Политическим давлением на сателлитов он добился своего, но теперь судьба наступающих дивизий вермахта была поставлена в прямую зависимость от стойкости привлеченных воинских кон-тингентов [138].
Стратегические планы сторон на 1942 год
– 3 -
В связи с новыми стратегическими инициативами ОКВ резко изменилось значение Крыма. В 1941 году мы квалифицировали операции 11-й германской армии на полуострове как серьезную ошибку. Пока фон Бок готовил наступление на Москву, а группа армий «Юг» развертывала первые операции на левобережной Украине и в Приазовье, задача овладения Крымом не должна была даже ставиться. Одного армейского корпуса в составе двух-трех дивизий было совершенно достаточно для того, чтобы удержать Перекоп и прикрыть направления на Херсон, Каховку и Мелитополь. Если бы дислоцированные в Крыму силы перешли бы в серьезное наступление и опрокинули бы этот заслон (на что понадобилось бы немало времени и сил), группа армий «Юг» была бы только рада контрударом под основание выступа отрезать их от полуострова и разгромить в «чистом поле». Иными словами, такое наступление, маловероятное само по себе, создавало бы проблемы только тому, кто его вел.
Развернув наступление в Крыму, немецкое командование добилось внушительной победы и, конечно, заранее нейтрализовало возможные действия Приморской армии против тылов группы армий «Юг». Но цена этому – отвлечение от главных задач целой армии во главе с лучшим полководцем Рейха – была чрезмерной. 11-я армия могла решить в пользу фон Рунштедта кризис под Ростовом. Еще более рациональным было бы перебросить ее к северу, создав между Орлом и Курском сильную группировку в составе 2-й танковой, 2-й полевой и 11-й полевой армий. Такая группировка могла бы обеспечить хронически слабый стык армейских групп и способствовать быстрому продвижению Г. Гудериана на Тулу – Рязань. Поскольку Э. Манштейн развернул наступление на Перекоп в 20-х числах сентября, как раз в то время, когда части 2-й танковой группы завершали Киевскую стратегическую операцию, немцы имели достаточно времени для «рокировки» 11-й армии.
После тяжелых и продолжительных боев с превосходящими силами РККА, занимающими к тому же укрепленные самой природой позиции, Э. Манштейн одержал решительную победу, прорвал фронт и 29 октября начал быстро продвигаться на юг. Географические особенности Крыма таковы, что очень легко удерживать два «входа» на полуостров – Перекоп – Сиваш на севере и Ак-Монайские позиции, отделяющие Керченский полуостров от собственно Крыма на востоке. Но если только противник прорывается через любую из этих позиций, остановить его уже невозможно: до самого побережья идет ровная, как стол, равнина без каких-либо естественных препятствий. Армия Э. Манштейна наступала на Севастополь (через Джанкой-Симферополь и через Джанкой-Алушту) и Керчь, уничтожая по пути отступающие советские войска. Но остатки Приморской армии (16 октября она была эвакуирована из Одессы, которую успешно обороняла более двух месяцев, и направлена на усиление обороны Крыма; из-за нераспорядительности советского командования на полуострове, армия не успела развернуться на Ишуньских позициях, понесла тяжелые потери в попытках контратаковать войска Э. Манштейна), отступая по расходящимся направлениям, частью сил прорвались через Крымские горы на побережье и затем в Севастополь. Главная база Черноморского флота была хорошо обеспечена с суши (вплоть до батарей 305-мм орудий), а войска Приморской армии, имеющие богатый боевой опыт, стали костяком обороны крепости. 11 ноября Э. Манштейн начал штурм Севастополя, но уже 21-го числа оно выдохлось. Стало ясно, что предстоит осада.
Теперь 11 -я армия была оперативно скована боями в Крыму. В этом суть допущенной немецким командованием ошибки: оставив Крым в руках Красной Армии, оно могло тремя дивизиями контролировать советских 10-12 дивизий в Крыму. Теперь же 4 «счетных» дивизии Приморской армии (около 25 тысяч человек, вместе с тыловыми частями, которые отступали в Севастополь в первую очередь, местным гарнизоном, моряками, персоналом военно-морской базы – до 55 тысяч) приковывали к себе всю 11-ю армию – вместе с румынскими бригадами и частями усиления свыше 8 дивизий. Результат, достигнутый такой дорогой ценой, сводился к некоторому ограничению возможностей Черноморского флота и сокращению радиуса действия советской стратегической авиации, на тот момент отсутствующей физически. С точки зрения «войны ОКХ», игра не стоила свеч.
