Сыщик - Бушков Александр Александрович
— Я уверен, что анархистов мы очень быстро разыщем и возьмем, — сказал Тарловски. — До французской границы достаточно далеко, на все железнодорожные станции разосланы депеши, дороги под наблюдением, полиция поднята на ноги. Только в авантюрных романах преступники могут без особого труда насильно вывезти из страны похищенного человека. В жизни это проделать несколько труднее, мы с вами не в южноамериканских джунглях и не в дикой Африке. Но это уже наше дело. Вам же следует, как я только что говорил, немедленно покинуть страну.
Аверьянов с непроницаемым лицом осведомился:
— Могу ли я выехать не в Россию, а во Францию?
— Дело ваше, — не раздумывая ответил Тарловски. — Во Францию, в Испанию, в Патагонию… Куда угодно, мне все равно, лишь бы вы нынче же сели на поезд. — Он поднялся. — Итак, вы можете дать мне слово?
Без малейшей задержки Аверьянов ответил:
— Слово офицера, мы нынче же уезжаем.
— Отлично, — сказал Тарловски бесстрастно. — Честь имею…
Он поклонился и вышел решительной походкой.
— Я подожду на лестничной площадке, — сказал господин Майер. — Когда вы будете готовы, скажите, и мои люди возьмут ваши вещи. Очень просил бы вас поторапливаться, господа…
Когда за ним захлопнулась дверь, генерал Аверьянов потерял гордую осанку. Он упер локти в стол, прикрыл лицо ладонями и промолвил с невыразимой горечью:
— Все пропало…
— Не думаю, ваше превосходительство, что вам так уж необходимо ехать в Париж, — сказал Бестужев.
— Полагаете? — не убирая рук от лица, отозвался Аверьянов.
— Вы должны не хуже меня понимать ситуацию…
Судя по тому, что генерал промолчал, Бестужев был прав. А Аверьянову ехать в Париж не стоило — если вспомнить, какую инстанцию он представлял. Никак нельзя сказать, что российской военной разведке во Франции работалось вольготно, никак нельзя сказать, что она имела какое-то преимущество перед родственными ей службами других государств. Французские военные контрразведчики крайне неодобрительно, мягко скажем, относились ко всем без исключения иностранным коллегам, независимо от характера их миссии. И упрекать их в этом было трудно, откровенно говоря, они просто-напросто блюли интересы своей страны. Зато Охранное отделение с давних пор имело во Франции прекрасные позиции, отношения с коллегами, смело можно сказать, почти что сердечные…
— Вам нет никакой необходимости ехать в Париж, — сказал Бестужев. — В Париж, с вашего позволения, поедут мои филеры, они там будут, простите великодушно, более полезны. Отправляйтесь с вашими офицерами варшавским скорым…
— То есть как, а вы?
Бестужев усмехнулся:
— Что до меня, ваша невольная оговорка предоставляет мне полную свободу рук. Давая слово офицера, вы сказали: «Мы уезжаем», но не добавили «все». Так что, если я здесь останусь, это не будет против чести…
Аверьянов отнял руки от лица и уставился на него — во взгляде мешались удивление и надежда.
— Я все продумал, — сказал Бестужев. — Нужно проверить кое-какие догадки и следы. Против нас действовал не дьявол, а обычные люди — а против людей я действовать учен…
— Это риск…
— Кто же спорит? — пожал плечами Бестужев. — Впрочем, не особенно и большой. Если я останусь здесь один, те, кто интригует против эрцгерцога, никак не смогут меня использовать в качестве доказательства, Даже если схватят. Я не военный разведчик, я сотрудник Охранного отделения, до скончания веков могу твердить, что всего-навсего преследовал на территории Австро-Венгрии самых обычных, банальных, прозаических революционеров. Меня чертовски трудно, практически невозможно припутать к русскому военному шпионажу. Впрочем, я не собираюсь попадать к ним в руки… В конце концов, я всего-навсего прикомандирован к вашей группе. Вы не имеете формального права мне запретить… в крайнем случае, можете в Санкт-Петербурге подать на меня рапорт.
— Да что за вздор, я и не собираюсь…
— Тем лучше, — пожал плечами Бестужев.
— Но там торчит этот субъект…
— И пусть его, — сказал Бестужев. — Я не собираюсь скрываться у них из-под носа прямо сейчас — к чему? Чтобы всполошились и кинулись искать? Я дисциплинированно отправлюсь со всеми вами на вокзал. Просто-напросто не удивляйтесь, если варшавский скорый пересечет границу без меня…
Красноярск
Март 2009 г.
