Лора Роулэнд - Путь предателя

— Да, досточтимый губернатор.

— Тогда отчаливаем. Я должен договориться с голландцами о перемирии, пока события не сделали войну неизбежной.

Нагаи пошел на нос; свита последовала за ним. Капитан распорядился ставить паруса. Сано взобрался на палубу и окликнул губернатора:

— Губернатор Нагаи! Подождите!

Солдаты схватили Сано, стиснув его со всех сторон железными руками. Нагаи обернулся; его лицо со сведенными бровями потемнело.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, направляясь к Сано. — Выбросьте его за борт, и отчаливаем, — приказал он солдатам.

— Подождите! — крикнул Сано, когда солдаты начали переваливать его через ограждение. — Губернатор Нагаи, позвольте мне отправиться с вами и поговорить с голландцами.

— Что за чушь! — Толстые губы Нагаи раздраженно дернулись, однако его короткий кивок остановил солдат. — Вам мало неприятностей, причиной которых вы стали? Вы не разоружили голландский корабль, когда имели возможность это сделать. Вы могли принять признание шлюхи, закрыть дело об убийстве Спаена и позволить варварам мирно сойти на берег. И вот ваши недальновидность и безрассудство поставили под угрозу все государство.

Он гневным движением упер свой боевой веер в залив, где рыбацкие лодки жались к причалам, иностранные суда старались подойти как можно ближе к берегу, а голландский корабль величественно возвышался над водой. Однако Сано заметил уже знакомый ему хитрый блеск в глазах Нагаи: тот понял, что если Сано займется переговорами с голландцами, то губернатора Нагаи никто ни в чем не обвинит в случае их провала.

— Голландский капитан знает меня. — Сано поспешил выручить Нагаи, чтобы тот, меняя решение, не потерял лица перед своими людьми. — Услышав о моих усилиях по поимке убийцы его соотечественника, он может согласиться на перемирие.

Спустя мгновение Нагаи кивнул.

— Отпустите его, — приказал он солдатам. — Командуйте, — бросил губернатор капитану.

Под аккомпанемент мерной песни гребцов и плеска весел корабль отошел от причала. Сано встал рядом с губернатором на носу, откуда они наблюдали за голландским кораблем, окруженным патрульными катерами. Рядом с ним они выглядели крошечными. От влажного соленого ветра Сано было холодно. Его мускулы, уже и без того напряженные от возбуждения, сжимались; плечо болело. Только при встрече с капитаном Оссом он поймет, как лучше держаться, чтобы добиться мира. Но теперь у Сано появился шанс определить роль Нагаи в убийствах и контрабанде, убедить губернатора снять с него обвинения.

Губернатор Нагаи искоса взглянул на Сано.

— У моего клана долгая история военного руководства. Даже в мирное время мы считаем стратегию ведения военных действий важной сферой знания, потому что война и политика очень похожи — вы не согласны? — Сано кивнул, не понимая, куда тот клонит. — Да. Хорошо. В молодости я изучал записки моего предка, генерала Нориямы, жившего более трехсот лет назад, во времена сёгунов Асикага. У него есть высказывание: «Атакуй ветви; ослабляй дерево». Он применил свою теорию в войне против одного генерала-соперника. Вместо того чтобы убить соперника, он взял в заложники его семью, сделав того бессильным перед Нориямой. Смелый ход, и его гениальность не только в самой концепции, но и в практическом применении. Видите ли, генерал Норияма не брал заложников сам; это делали его подчиненные. Таким образом он избегал всяких неблагоприятных последствий в случае неудачи замысла и не удручал своего господина открытым стремлением к власти.

— Понимаю, — ответил Сано. Его уже предупредили, что если он схлестнется с губернатором, то его мать, тетушки, дядюшки и кузены пострадают от рук приспешников Нагаи. И еще губернатор Нагаи подстраховался на тот случай, если ловушка не сработает и бакуфу вдруг поставит под сомнение то, как он обращается с делом Сано. Если трибунал признает Сано невиновным, то Нагаи обвинит во всем своих подчиненных и избежит наказания.

— Мне трудно понять, почему вы так активно интересуетесь государственными делами, когда ваши дни на земле сочтены? — Губернатор Нагаи усмехнулся.

Из всех врагов Сано самым ненавистным ему был Нагаи — символ всего самого порочного в верхних эшелонах бакуфу. Он должен изо всех сил держать себя в руках, чтобы использовать слабости Нагаи в своих интересах, но только не выпуская из поля зрения главную цель.

— На вашем месте я не был бы так уверен в этом, досточтимый губернатор. — Глядя, как корабль разрезает серые волны, Сано заговорил, как и губернатор, вкрадчивым тоном. — Сегодня я побеседовал с Киёси, переводчиком Исино и старшим чиновником Охирой. Чем глубже вникаешь в открытое вами на меня дело, тем слабее оно представляется. В конце концов, ни одного из свидетелей нельзя считать вполне беспристрастным, достойным доверия или безупречным. Трибунал едва ли не заметит этого.

— О? — Лицо Нагаи оставалось непроницаемым.

— Возьмите, к примеру, Киёси, — продолжал Сано. — Его показания связывают меня с контрабандой, но он сошел с ума. Судьи усомнятся во всем, что он скажет. И совсем нетрудно прийти к заключению, что Киёси лгал, выгораживая некое лицо, с которым у него тесные служебные или личные отношения. — «Вроде вас, губернатор», — имел в виду Сано. — Потом Исино. Он был единственным переводчиком, который присутствовал во время моих переговоров с варварами. Его заявление о том, что происходило между мной и ними, нельзя подтвердить. А так как Исино свободно говорит по-голландски, он имеет самые лучшие возможности вступить с варварами в сговор и вызвать конфликт настолько масштабный, чтобы спровоцировать насилие.

— Да. Хорошо. — Воинское облачение губернатора зловеще подчеркивало его наследственные черты. — Переводчик Исино и старший чиновник Охира очень важные свидетели. У них прекрасные послужные списки.

Это означало, что они будут твердо придерживаться своих показаний, отражая всякое обвинение в необъективности или предубежденности, которое Сано выдвинет против них. Более того, они извлекут пользу из своего положения, тогда как Сано, обвиняемый, должен бороться с презумпцией виновности, от которой его не защитят ни должность, ни заслуги.

— Охира — самый сомнительный свидетель из всех, — добавил Сано, подавляя отчаяние. Лишь несколько минут отделяли его от противостояния с голландцами. — Кто располагал большими возможностями увезти варваров с Дэсимы и убить их? К тому же любой поймет, почему он хочет обвинить меня в предательстве и совращении невинного юноши: это объяснит поведение его сына и уменьшит позор семьи, не так ли? — Сано раскрыл замеченный им намек на сговор между Охирой и Нирином. — По-моему, Охира — главный подозреваемый.

— Но зачем ему было убивать Яна Спаена? — нетерпеливо спросил Нагаи.

Отсутствие мотива оказалось единственным слабым звеном в деле против Охиры.

— Пока не знаю, но намерен выяснить, — ответил Сано.

Нагаи пожал плечами, не отрывая взгляда от голландского корабля. Сано уже видел, что команда на палубе готова к очередному залпу. И, ощущая, как уходит время, он заторопился. — Этот трибунал доставит много мороки судьям и введет в серьезные траты правящее общество. Судей возмутит, что их собрали по сфальсифицированному делу. Бакуфу неодобрительно смотрит на любого, кто ради выгоды нарушает закон. К тому же в Эдо у меня есть союзники. Вы избежите многих неприятностей, прекратив дело против меня, пока все не зашло слишком далеко. Губернатор явно насторожился, но покачал головой:

— Не сомневаюсь, в ваших интересах, чтобы я дискредитировал свидетелей и отклонил их показания. Но это невозможно.

Видимо, Нагаи больше теряет, освободив его, чем возводя на него ложные обвинения в измене, подумал Сано. Указывает ли это на соучастие губернатора в контрабанде и убийствах? Неужели он опасается, что расследование Сано выведет его на чистую воду?

— Закон требует, чтобы я наказывал предателей без всякого исключения и не проявляя милосердия, — продолжал Нагаи. — Да и делу уже дан ход; никто уже не остановит его.

Несмотря на множество двусмысленностей, Сано ощутил пугающую уверенность в том, что длинные руки канцлера Янагисавы дотянулись до Нагасаки из Эдо. Каковы бы ни были мотивы Нагаи, канцлер поддержит его кампанию против Сано — и накажет губернатора, если она провалится. Нагаи, ловкий политик, понимает это.

Военный корабль приблизился к кольцу патрульных катеров. Губернатор Нагаи перегнулся через ограждение, выкрикивая команды. Катера расступились, пропуская корабль. Сано увидел капитана Осса с разметавшимися, как огонь на ветру, рыжими волосами. Стоя на верхней палубе в окружении вооруженных людей, он целился из мушкета прямо в японский военный корабль. Сано знал, что за рядами выглядывающих черных пастей пушек в нижних палубах варвары с зажженными фитилями в руках готовы пустить в дело более грозное оружие. Единственный на корабле человек без доспехов, Сано чувствовал себя голым и уязвимым.