Вольфрам Флейшгауэр - Книга, в которой исчез мир
Здесь же кто-то всерьез пытался улавливать из воздуха метеоритную пыль. Ди Тасси было, очевидно, трудно истолковать все это. Или он все же обнаружил что-то новое? Пропала масса денег. Произошло несколько преступлений. Советник юстиции был просто обязан найти этому объяснение. Но что они здесь нашли? Колдовское гнездо и алхимическую бутафорию. Маркграф фон Ансбах унд Байрейт либо сам занимался черной магией, либо предоставлял чернокнижникам убежище в своем имении. Ну ладно, это не внушает особой тревоги. Почти в каждом княжеском имении существовали кабинеты чудес, где сомнамбулы и ясновидящие занимались своими кабинетными штучками — беседовали с умершими или демонстрировали химические и электрические опыты, чтобы слегка пощекотать нервы скучавшим придворным дамам. Тех, кто всерьез воспринимал эти кунштюки, нельзя было самих воспринимать всерьез.
Но для ди Тасси эта находка, очевидно, имела большое значение. И так как ди Тасси был, вне всякого сомнения, умным человеком, то для него этот смехотворный аппарат представлял доказательство чего-то, что никак нельзя было считать смехотворным. Николай мог рассуждать на эту тему сколько ему было угодно, но он так и не смог объяснить себе, что могла означать эта находка.
В этот вечер советник только один раз вышел из своей комнаты и перекинулся парой слов с Хагельганцем. При этом Николай сумел заглянуть в комнату ди Тасси. Стол, как и обычно, был завален документами. На деревянной стене висела карта окрестностей. Николай не смог точно сосчитать, сколько крестиков было на нее нанесено. Но их стало больше, это было видно и без счета. Очевидно, сегодня поступили депеши с новыми сведениями.
От тепла печи Николая начало клонить в сон. Должно быть, он незаметно заснул, потому что, когда он внезапно пробудился от дремоты, в доме было совершенно тихо. Люди исчезли. Свечи на столе были потушены. В комнату проникала только узкая полоска света из-под двери комнаты ди Тасси, который, очевидно, до сих пор продолжал работать. Но в этот момент Николай понял, от чего он проснулся. Рядом с ним, на ступеньках лестницы, ведущей наверх, на сеновал, сидела Магдалена и внимательно его рассматривала. Николай выпрямился и потер затекшую шею.
— Привет, — тихо произнесла она. — Ты не спишь?
Она приложила пальцы к губам. Потом встала, беззвучно подошла к нему и села рядом.
— Говори тихо, — прошептала она ему в ухо. — Он все слышит.
Сердце его бешено забилось. Что она хочет этим сказать? Некоторое время был слышен лишь шелест бумаг за дверью. Магдалена придвинулась еще ближе.
— Что вы там нашли?
Лицо ее было близко, как образ во сне. Неужели она здесь, наедине с ним? Он был не в силах отвести от нее взгляд. Но одновременно он снова ощутил угрызения совести. Что он делал тогда, когда она, оглушенная и беззащитная, целиком и полностью находилась в его руках? Сможет ли он когда-нибудь простить себе это? Теперь, когда она присела рядом с ним, Николай вновь ощутил то же притяжение, то же непомерное желание прикоснуться к ней, целовать ее, гладить по волосам, обладать ее телом. Не отдавая отчета в том, что делает, он сжал ладонями ее голову. Он ощутил ее щеки, притянул к себе ее лицо и, найдя губами ее губы, впился в них поцелуем. Какое-то время он ощущал сопротивление. Или это было от неожиданности? Он оторвался от ее лица и посмотрел на девушку. Глаза ее изумленно и недоверчиво смотрели на него. Рот ее был полуоткрыт. Он наклонился и снова поцеловал ее. Она не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула его. Он погладил ее по волосам, скользнул ладонью по ее шее и провел языком по ее сжатым губам. Она слегка приоткрыла рот. Нежное прикосновение языка, которым она нерешительно дотронулась до его губ, причинило ему настоящее потрясение. Он обнял ее за талию и привлек к себе. Но при этом ее рот оторвался от его губ.
— Довольно, — прошептала она.
— Мне… мне надо тебе что-то сказать, — едва слышно ответил он.
Она отвела в сторону его руки.
— Что вы нашли в саду? — твердо спросила она.
— Нет, я должен сказать тебе нечто совсем другое. Магдалена, тогда, когда мы нашли тебя в лесу…
Она закрыла ему рот ладонью.
— То, что было тогда, уже не имеет никакого значения. Почему он так изменился? Что произошло сегодня? Почему завтра он не хочет брать меня с собой?
Николай на мгновение замолчал. Он ее поцеловал! И она ответила на его поцелуй! Ее рука снова принялась искать его руки, и она сжала его ладонь.
— Прошу тебя, Николай. Мне необходимо это знать.
— Зачем? Магдалена, кто ты? Могу ли я доверять тебе?
— Нет, не можешь, — тихо ответила она. — Но доверяешь ли ты ему?
Он отрицательно покачал головой.
— Тогда почему ты работаешь на него?
— Я… я оказался здесь только из-за тебя.
Мгновение она помолчала. Потом улыбнулась.
— Тогда помоги мне.
— Но чем? Я даже не знаю, кто ты и что ты хочешь сделать.
Она твердо посмотрела на него. Потом она почти прижалась ртом к его уху и сказала так тихо, как смогла:
— Я должна найти людей, которых ищет ди Тасси. И я должна найти их раньше, чем он. Он не имеет ни малейшего представления о том, как он это сделает. Он никогда не найдет и не задержит их, пока не поймет, кто они. При этом он натворит еще много бед. Но я должна их найти.
— О чем ты говоришь?
— Сейчас я не могу тебе этого открыть. У них есть ужасный план. Поэтому мне нужны его сведения, его записи, следы их нападений. Прошу, помоги мне добыть эти записи и рисунки.
Николай отпрянул.
— Я не могу этого сделать, — в страхе ответил он. — Как я могу взять его документы? И потом, почему я не могу этого знать?
Она умоляюще посмотрела на него.
— Что вы нашли в саду?
Николай внутренне заколебался. Он хотел сказать ей. Он хотел сказать ей все. Как он желал ее. Он желал ее так сильно, что не проходило ни одной минуты, когда бы он не думал о ней, не жаждал, чтобы она оказалась рядом с ним. Какая тайна может заключаться в том, что они нашли в Санпарейле какой-то алхимический аппарат? Но что-то иное удерживало его от лишней откровенности. Магдалена сама не была до конца откровенной. Как мог он влюбиться в девушку, столь ему чуждую? Может быть, он просто подпал под чары ее прелестей?
— Кто ты? — снова спросил он. Она провела рукой по его лбу.
— Кто ты? — спросила она в ответ.
Он изумленно взглянул на нее. Что все это должно означать? Но прежде чем он заговорил, она сама нашла ответ.
— Ты уже много дней смотришь на меня с бесконечным вожделением, — сказала она. — Ты сгораешь от страсти ко мне. Я вижу твои глаза и точно знаю, какой огонь пожирает тебя изнутри. Ты слаб. Мне хорошо знакомо твое стремление. Мир полон такого вожделения. Но не ты обладаешь этим вожделением. Это вожделение, которое многократно сильнее тебя, обладает тобой, не так ли? Оно грызет тебя, сжигает тебя изнутри… как яд. И ты ничего не можешь поделать с этим ядом. Не сам ли ты принял его в неведомое тебе мгновение? Не проник ли он в тебя, как миазм? Где был спрятан яд до тех пор, когда ты принял его, когда он проник в тебя? Этого ты не знаешь. Ты верил, что хорошо знал себя, а теперь должен признать, что есть нечто сильнее тебя, нечто, чему всецело подчинен в своих мыслях и поступках.
Николай в раздражении отодвинулся от нее. Что она говорит? Но она продолжала:
— Но насколько же безвреден яд вожделения плоти в сравнении с ядом, который подстерегает нас в мире! Каждый может сам в этом удостовериться. Никто не может противиться ему. И никто не может исцелиться. Я должна его найти. По воле моего покойного брата. Видишь, я доверяю тебе свою тайну. Мое имя — Магдалена Ланер. Мой брат — Филипп Ланер, тот самый, кто убил Максимилиана Альдорфа и был за это повешен в Лейпциге. Его поступок мне отвратителен. Но он был моим братом. Фальк совратил его. В том не было его вины.
— Фальк? Кто такой Фальк?
— Светоносец.
— Кто?
— Вы называете их просветленными, иллюминатами. Но вы ничего не понимаете. Я не могу сейчас тебе все это объяснить. Альдорф привел в действие свой план. Я должна его расстроить. Именно поэтому я здесь.
Шорох в соседней комнате заставил их насторожиться и затаить дыхание. Они услышали, как ди Тасси встал из-за стола и прошелся по комнате.
— Что это за план? — прошептал Николай.
— Потом, — прошептала она в ответ. — Берегись его. Он — чудовище.
С этими словами она встала и растворилась в темноте. Дверь отворилась, и на пороге появился ди Тасси, силуэт которого четко вырисовывался в проеме. Николай не мог видеть его лица, так как советник стоял спиной к свету.
— Вы еще не спите, лиценциат?
— Нет, то есть, пожалуй, да. Я немного задремал.
— Что же вас разбудило?
— Думаю, что холод. Он пробрал меня до костей.
Ди Тасси внимательно посмотрел на него. Но Николай не видел лица и поэтому перевел взгляд на стол. На столе лежало множество аккуратно связанных и прошнурованных писем. Со стен исчезли карты. К ножкам стола были прислонены длинные кожаные футляры. На столе стояла походная конторка. Рядом лежали перья.
