Александр Сухов - Джоконда улыбается ворам
– Мне нужно много воды! Еще! – кричал Леонардо, увидев, как лицо герцогини покрывается синевой. – А теперь тужьтесь, герцогиня. Я вам помогу…
Комнату разодрал истошный женский крик, заставив присутствующих болезненно поморщиться.
– Герцогиня родила мальчика… Он мертв, – объявил Леонардо, держа плод. – Унесите его, – передал он ребенка одной из фрейлин. – У герцогини кровотечение, я не могу ничего сделать! – в отчаянии воскликнул Леонардо, взирая на Беатриче, истекающую кровью.
Герцогиня вдруг закатила глаза и, набрав в легкие воздуха, как если бы хотела чего-то поведать, так и не выдохнула, застыв с полной грудью.
– Что у вас там происходит? – вошел встревоженный лейб-медик. – Где Беатриче? Она что-нибудь говорит?
– Уже нет, – глухо отозвался Леонардо, отвернувшись.
Лейб-медик подошел к постели герцогини, поправил окровавленное платье, затем поднял руку за тонкое запястье и, растерянно посмотрев на Леонардо, объявил:
– Герцогиня мертва… Боже!
Не сказав ни слова, Леонардо да Винчи вышел из спальной комнаты и, едва переступая враз отяжелевшими ногами, направился в сторону зала, откуда поминальной музыкой звучала волынка, все более наполняя душу тоской.
Распахнув дверь, Леонардо вошел в переполненный зал, в самом дальнем конце которого, в обществе Лукреции Кривели, заметил веселящегося Сфорца. «Бедный, он еще не подозревает о том, какое счастье у него было в руках», – с тоской подумал Леонардо. Герцог выглядел веселым, беспечным и, кажется, не думал останавливаться в своих развлечениях. Жизнь представлялась для него несмолкаемым бесконечным праздником. Леонардо вдруг понял, что сегодняшний день будет переломным в судьбе герцога и к прежней беспечной жизни он вряд ли когда-нибудь вернется.
Музыканты в этот день играли особенно вдохновенно, не подозревая о том, что самые веселые аккорды были реквиемом по почившей герцогине Беатриче.
– Господа, – негромко прохрипел Леонардо, сглотнув слезы, текущие по щекам.
Музыка вдруг умолкла, как если бы ее не было вовсе. Взгляды всех присутствующих были обращены к маэстро. Леонардо да Винчи вдруг осознал, что прошел в центр зала через расступившиеся перед ним танцующие пары. Герцог взирал на Леонардо с откровенным изумлением. Молодой граф – с ужасом. Что же такое написано на его лице, если он так всех перепугал? Только сейчас мастер обратил внимание на то, что его руки были перепачканы кровью.
– Что вы хотите нам сказать, Леонардо? – беспечно поинтересовался Сфорца.
– Ваша светлость, – отвечал Леонардо, не узнавая собственного голоса. – Беатриче… умерла.
Глава 27. 1911 год. Сентябрь. Санкт-Петербург. Полицейская депеша
В здании Министерства внутренних дел через неделю должен был состояться съезд чинов сыскных отделений России. Хотя, надо признать, совещание будет смешанным и на него приглашены также чины прокурорского надзора и следственной части.
Совещание посвящалось улучшению деятельности сыскных отделений, и действительный статский советник Владимир Гаврилович Филиппов намеревался выступить с докладом о создании группы, специализирующейся на раскрытии преступлений в области искусства. В последние годы таких правонарушений становилось все больше. Злоумышленники потрошили провинциальные музеи, являвшиеся наиболее незащищенными, вынося из них все самое ценное: серебряную посуду, украшения, а кто побойчее и порасторопнее, разорял московские и столичные музеи. Месяца не проходило, чтобы с витрин не уносили какую-то значимую вещицу. А через короткое время экспонаты оказывались у какого-нибудь коллекционера, который никоим образом не желал расставаться с ворованной вещью.
Год назад в Ростове-на-Дону был взломан местный краеведческий музей, откуда выгребли все скифское золото, найденное за последние десятилетия. Причем половина артефактов была обнаружена уже через полгода в антикварных магазинах Берлина. А с месяц назад в Москве и в Санкт-Петербурге стали появляться фигурки божков древних ацтеков, изготовленные из нефрита, на каждом из которых стояли музейные номера. Желающих приобрести заморские музейные экспонаты отыскивалось немало: наверняка они сейчас находятся в коллекциях Морозовых да Рябушинских. Две недели назад был ограблен особняк известнейшего собирателя старины – Николая Семеновича Мосолова. Причем была вынесена редчайшая графическая коллекция, представленная ведущими европейскими школами: итальянской, голландской, французской, английской. Нетрудно предположить, что через какое-то непродолжительное время похищенные ценности всплывут где-нибудь в Париже или в Риме.
Так что впереди была большая работа по объединению усилий между европейскими полицейскими и русскими. Но сначала нужно доложить о своих соображениях и убедить товарища министра внутренних дел Свиты Его Величества генерал-майора Джунковского в целесообразности создания особенной группы. В нее должны входить специалисты, прекрасно разбирающиеся в искусстве и в предметах старины. Неплохо было бы привлечь в состав группы высококвалифицированных экспертов по искусству, обучавшихся за границей. Осталось лишь только грамотно доложить свои соображения по вопросам упорядочения дела уголовного сыска. И можно будет всерьез заняться раскрытием сети, занимающейся кражей произведений искусства. Нынешняя сеть охотников за произведениями искусства хорошо законспирирована, и она тянется далеко в Западную Европу.
– Господин действительный тайный советник, – прервал размышления Филиппова вошедший адъютант.
– Что у тебя?
– Из Парижа к вам пришла депеша.
– От кого?
– От инспектора Дриу.
– Ах вот оно что, – невольно улыбнулся Филиппов, вспомнив своего французского коллегу.
Ему невероятно нравился Франсуа Дриу, с которым он познакомился несколько лет тому назад, как профессионал высочайшего класса, так и приятный собеседник, поэтому не стоило удивляться тому, что они быстро нашли общий язык. Обычно Дриу присылал депеши на праздники: поздравлял с Рождеством, с Крещением, Пасхой. Но в этот раз послание выбивалось из рамок заведенного порядка, следовательно, оно касалось служебной деятельности.
– Давай сюда! – сказал действительный тайный советник.
Прочитав послание, Филиппов невольно нахмурился. Вот где ты выплыл, господин Воронцов… В Париже!
Фамилия фигуранта ему была известна до зубной боли. По оперативным данным, пропажу ценностей из особняка Николая Мосолова связывали именно с этим человеком. Незадолго до ограбления в его дом под видом покупателя явился молодой мужчина, представившийся графом Кириллом Петровичем Воронцовым. Визитер внимательно осмотрел коллекцию, сделал ряд существенных замечаний по собирательству, договорился о встрече через неделю, чтобы обсудить возможные приобретения, но уже через день из коллекции были похищены самые значимые полотна.
Произошедшее можно было бы отнести к разряду случайностей, если бы подобное разорение не происходило с другими известнейшими коллекционерами в Москве и Санкт-Петербурге, – представительный молодой человек с безукоризненными манерами, в котором чувствовалось великолепное воспитание и родовой аристократизм, неизменно появлялся незадолго до каждого ограбления. Правда, представлялся он всякий раз разными именами, вот только все пострадавшие неизменно узнавали в нем «графа Воронцова».
Макнув перо в чернильницу, Филиппов принялся писать ответ.
«Разлюбезнейший мой друг Франсуа!
Несказанно рад получить от тебя весточку. Вспоминаю нашу прошлую встречу в Париже. В тот раз я прилично перебрал бордо 1883 года. И поутру у меня слегка побаливала голова. Так что я получил нагоняй от своей благоверной. Предлагаю в июне отправиться в Баден-Баден, у нас есть о чем поговорить и что вспомнить. Надеюсь, ты не против?
Теперь о деле… По моим данным, Луи Дюбретон и граф Кирилл Воронцов – одно и то же лицо. Весьма любопытное совпадение, что ты так же интересуешься его «делишками». Дело в том, что граф Воронцов, по нашим данным, являющийся поданным Российской империи, проходит у нас по делу об ограблении коллекционера господина Мосолова. Также граф Воронцов замешан в трех ограблениях видных собирателей старины и известен под именами купца Первухина, мещанина Федорцева и дворянина Старосельского. Полагаю, что ни одна из этих фамилий не является его настоящей. И кто скрывается под мерзкой личиной, не могу знать. Полагаю, что ограблений за ним числится значительно больше. Имперская сыскная полиция связывает с его именем ограбление Русского музея в Санкт-Петербурге и ограбление Третьяковской галереи в Москве. Считаю, что граф Воронцов – весьма крупная фигура в международной организации злоумышленников, специализирующихся на музейных кражах и кражах различного рода артефактов. В Российской империи он объявлен в розыск. Если граф Воронцов появился у вас, тогда мы, со своей стороны, будем ходатайствовать перед господином министром, чтобы его объявили в международный розыск, с непременной его выдачей российским властям. Франсуа, если тебе удастся его поймать, а нам экстрадировать его в Российскую империю, где за ним числится немало прегрешений, за которые он должен отбывать длительный срок на каторге, обещаю тебе хороший ужин в ресторане «Астория» с бутылкой бордо 1883 года.
