Стив Бери - Проклятие Янтарной комнаты
- Проблема в том, - сказала Рейчел, - что вы не написали этого в своем письме. Партнеры могли подумать, и у них есть на это полное право, что деньги уже у вас.
Пол указал на второй параграф:
- «У нас готова экспедиция по раскопкам этого поезда». Это звучит так, будто бы вы действительно нашли его.
Маккой вздохнул:
- Я и думал, что нашли. Радар показал, что здесь находится что-то большое.
Маккой показал на грузовики:
- Так, черт побери, и есть.
- Насчет сорока пяти единиц по двадцать пять тысяч долларов - это правда? - спросил Пол. - Это миллион двести пятьдесят тысяч долларов.
- Это сколько мне удалось собрать. Потом я продавал единицы по пятнадцать тысяч. Шестьдесят инвесторов в общей сложности.
Пол показал на письмо:
- Вы называете их партнерами. Это не то же самое, что инвесторы.
Маккой усмехнулся:
- Так лучше звучит.
- Все перечисленные компании также инвесторы?
- Они предоставили оборудование либо бесплатно, либо по сниженным ценам. Так что в некотором смысле да. Тем не менее они ничего не ждут в обмен на это.
- Вы соблазнили их суммой в триста шестьдесят миллионов долларов, половина из которых может достаться партнерам. Это не может быть правдой.
- Так и есть, черт возьми. Это то, во что исследователи оценили барахло из музея Берлина.
- Предполагая, что оно может быть найдено, - вставила Рейчел. - Ваша проблема, господин Маккой, в том, что письмо дезинформирует. Это может быть истолковано как мошенничество.
- Раз уж мы так сблизились, почему бы вам не называть меня Вейлендом? И, милая леди, я сделал то, что было необходимо, чтобы достать деньги. Я никому не лгал и не был заинтересован в том, чтобы обмануть этих людей. Я хотел проводить раскопки, и именно этим я и занимался. Я не оставил себе ни цента, за исключением своего гонорара, о котором им сказали.
Пол ждал выговора за «милую леди», но его не последовало. Вместо этого Рейчел заявила:
- Тогда у вас еще одна проблема. В письме нет ни слова о вашем гонораре в сто тысяч долларов.
- Им всем сказали. И кстати, вы просто солнечный лучик в этой буре.
Рейчел не отступила:
- Вы должны услышать правду.
- Послушайте, половина из этих ста тысяч досталась Грумеру за его время и хлопоты. Это он получил разрешение от правительства. Без этого раскопок бы не было. Остальные я оставил себе. Эта поездка дорого мне встала. И я не брал свое вознаграждение до самого конца. Этими деньгами я оплатил нашу с Грумером работу, вместе с нашими расходами. Если бы я не собрал эти деньги, я был готов одолжить их, настолько я верил в исход этого предприятия.
- Когда сюда приезжают эти партнеры? - прервал его излияния Пол.
- Двадцать восемь человек с женами должны быть после обеда. Это все, кто принял наше приглашение приехать.
Катлер начал рассуждать как юрист, изучая каждое слово в письме, анализируя стиль и синтаксис. Было ли это предложение мошенническим?
Возможно. Амбициозным? Определенно. Следует ли ему сказать Маккою о Грумере и показать ему бумажник? Рассказать о буквах на песке? Маккой все еще был темной лошадкой. Незнакомцем. Но разве такими не было большинство клиентов? Незнакомцы в первую минуту, задушевные друзья в следующую. Нет. Он решил промолчать, подождать и посмотреть, что произойдет.
Сюзанна вошла в «Гарни» и поднялась по мраморной лестнице на второй этаж. Грумер позвонил десять минут назад и сообщил, что Маккой и Катлеры уехали на раскопки. Грумер поджидал ее в конце коридора второго этажа.
- Там, - сказал он. - Номер двадцать первый.
Она остановилась у входа в номер и осмотрела поле деятельности.
Дубовая дверь окрашена в темный цвет, косяк потерт и изношен от времени. Замок является частью дверной ручки, кусок латуни с обычным ключом. Потайного засова не было. Ковыряние в замках никогда не было ее коньком. Она просунула в дверную щель нож для вскрытия писем, прихваченный ею со стойки консьержа, и постаралась легонько отодвинуть язычок щеколды замка.
Дверь открылась.
- Искать нужно аккуратнее. Не будем афишировать наш визит, - пробурчала она достаточно внятно, чтобы у Грумера не было сомнений.
Грумер начал с мебели. Она взялась за багаж и обнаружила только одну дорожную сумку. Она порылась в одежде - в основном мужской - и не нашла никаких писем. Проверила ванную. Туалетные принадлежности также были в основном мужскими. Потом стала искать в более подходящих местах. Под матрасами и кроватью, на шкафах, под ночными столиками.
- Писем здесь нет, - сказал Грумер.
- Обыщите еще раз.
Так они и сделали, на этот раз уже не беспокоясь об аккуратности.
Когда они закончили, в комнате был хаос. Но писем не было. Ее терпение было на исходе.
- Отправляйтесь на раскопки, герр доктор, и найдите эти письма, иначе не получите ни евро. Понятно?
Грумер, казалось, почувствовал, что она была не в настроении, и только кивнул перед тем, как уйти.
ГЛАВА XLI
Бург Херц, Германия Вторник, 20 мая, 10.45 Кнолль вонзил свой восставший член глубже. Моника стояла на коленях, спиной к нему, ее крепкая попка была поднята высоко кверху, голова была зарыта в подушки с гусиным пухом.
- Давай, Кристиан. Покажи мне, чего лишилась эта сучка из Джорджии.
Он задвигался сильнее, пот каплями выступил у него на лбу. Она протянула назад руку и стала нежно массировать его яички. Она точно знала, как управлять им. И это не могло не беспокоить. Моника знала его слишком хорошо.
Он обхватил ее тонкую талию обеими руками и толкнул ее тело вперед. Она ответила на это движение и изогнулась, как кошка под ласковой рукой хозяина. Он почувствовал ее оргазм спустя момент, ее глубокий стон говорил об удовольствии. Он сделал еще несколько толчков и выстрелил семя. Она продолжала массировать яички, выдаивая из него каждую каплю удовольствия.
Неплохо, подумал он. Очень неплохо.
Она отпустила его. Он отстранился и упал на постель. Она легла на живот рядом с ним. Кристиан задержал дыхание и дал последним спазмам оргазма пройти сквозь него. Внешне он был неподвижен, не желая доставлять этой сучке удовольствие знать, что ему понравилось.
- Намного лучше, чем с какой-то серой мышкой адвокатшей, а?
Он пожал плечами:
- Не с чем было сравнить.
- А та итальянская шлюха, которую ты зарезал, была хороша?
Он поцеловал указательный и большой пальцы.
- Mullissemo. Она стоила своей цены.
- А Сюзанна Данцер?
- Твоя ревность просто неприлична.
- Не льсти себе.
Моника приподнялась на локте. Он прибыл полчаса назад. Она уже ждала в его комнате. Бург Херц всего в часе езды на запад от Штодта. Он вернулся на базу для дальнейших инструкций, решив, что разговор с глазу на глаз со своим работодателем был лучше телефонного.
- Я не понимаю, Кристиан. Что ты нашел в Данцер? Тебе ведь нравится все самое лучшее, а не какая-то приживалка, из милости воспитанная Лорингом.
- Эта приживалка, как ты говоришь, с отличием окончила парижский университет. Говорит на дюжине языков, из тех, что я знаю. Она прекрасно разбирается в искусстве и может определить подлинник с точностью эксперта. Она также привлекательна и великолепный сексуальный партнер. Я бы сказал, что у Сюзанны есть некоторые восхитительные достоинства.
- Одно из них в том, чтобы обойти тебя?
Он усмехнулся:
- Дьявол тому свидетель. Но расплата для нее будет настоящим адом.
- Не делай из этого личную месть, Кристиан. Насилие привлекает слишком много внимания. Мир - не твоя собственная площадка для игр.
- Я прекрасно осведомлен о своих обязанностях и о правилах игры.
Кривая ухмылка Моники ему не понравилась. Она, казалось, была настроена все усложнить, насколько это возможно. Было гораздо проще, когда всем заправлял Фелльнер. Бизнес не смешивался с удовольствием.
Наверное, это все же была не слишком хорошая мысль.
- Отец будет присутствовать на этой встрече. Он велел нам прийти к нему в кабинет.
Он поднялся с постели:
- Тогда не будем заставлять его ждать.
Он вошел за Моникой в кабинет ее отца. Старик сидел за столом орехового дерева восемнадцатого века, который он купил в Берлине два десятка лет назад. Он посасывал трубку из слоновой кости с янтарным мундштуком, еще один редкий экземпляр, принадлежавший когда-то Александру II, российскому царю. Эту трубку буквально вырвали из рук одного вора в Румынии.
Фелльнер выглядел уставшим, и Кнолль с сожалением подумал, не будет ли время, отпущенное для их сотрудничества, слишком кратким. Это было бы печально. Он будет скучать по добродушным подшучиваниям над классической литературой и искусством, по спорам о политике. Он многое узнал за годы, проведенные в Бург Херце, - практическое образование, полученное во время розыска пропавших сокровищ по всему миру. Он ценил предоставленную ему возможность, был благодарен жизни и был готов выполнять желания старика до конца.
