Тайный детонатор - Владимир Васильевич Каржавин
Затем тот, кого звали Германом, сделал знак своим подопечным:
— Идите, ребята, там на площади для вас стоит автобус. Я минут на десять задержусь.
По разговору Германа и Игнатенко Сергей понял, что Герман его ученик, а ныне старший тренер сборной области. Разговоры же у них были в основном на спортивные темы, в первую очередь о предстоящей Спартакиаде народов СССР в Москве. Лишь в конце беседы Игнатенко как бы невзначай спросил:
— А где же тренер-консультант? Куда Воропаева подевали?
Герман усмехнулся:
— Если вы имеете в виду Юрия Григорьевича, то он приедет поездом.
— Поездом? Завтра?
— Не могу сказать. Мы пробыли в Клину три дня. Собирались уезжать, а он заявил, что ненадолго остается. У него там родственники.
— Так поездом или самолетом?
— Поездом, это точно. Он последнее время самолетами не летает.
Дружинин понял, что ему пора вмешаться:
— Простите, Герман. Меня зовут Сергей Никитич. Я пришел встречать Юрия Григорьевича, а его нет. Вы не могли бы объяснить, почему он предпочитает поезд, а не самолет?
Глава делегации устремил взгляд куда-то вдаль, видимо, размышлял, вспоминал. Потом перевел взгляд на Сергея.
— Сам не пойму. Год назад мы вместе летели в Ленинград. Я по своим делам, он — по своим. Так он признался, что в самолетах хорошо спит. А теперь, когда вернулся к нам работать тренером-консультантом — предпочитает ездить только на поезде.
— Может, фобия?
— Да не было у него никакой фобии. Он сам, насколько мне известно, лечит людей с фобиями.
Теперь настало время задуматься Сергею. Герман с Игнатенко подходили уже к зданию аэровокзала, а Дружинин все размышлял: «Поезд… почему именно поезд? Что ж, придется караулить Воропаева на вокзале».
Но и на вокзале не получилось. Из всех поездов, следовавших в последние дни из Москвы до Челябинска или проходящих через Челябинск, никто, похожий на Воропаева, на станции не сходил.
Он чувствовал, что стал ненавидеть поезд. Опять мотаться, лежа на полке, слушая храп или хохот попутчиков. Опять перекусывать бутербродами с чаем из граненых стаканов в подстаканниках. Сходить в вагон-ресторан? Нет, нельзя: под нижней полкой его чемодан, а в чемодане самое ценное, что у него есть — портативный генератор инфразвука под названием «Шмель». Такой ни на минуту нельзя оставлять без внимания. Мало ли что…
Почему «Шмель»? Да потому что единственный элемент в устройстве, который издавал звук, был преобразователь частоты, и звук его походил на жужжание шмеля над яблоневой веткой. Ему понравилось такое название, и он дал своему изобретению имя «Шмель». Конечно, сам принцип генерации инфразвуковых колебаний изобрел не он. Но какое это имеет сейчас значение? Дома остался еще один генератор — первый. Он тоже для него дорог, но он громоздкий. Его далеко не увезешь. А этот хоть по частям, но в чемодане. Сам же чемодан средних размеров. Такие берут с собой в отпуск или в командировку. Вот только перевезти самолетом не получится, в аэропортах багаж досматривают и проверяют.
Подремывая, Воропаев размышлял, вспоминая три взрыва и устроивших их троих смертников — так он называл Крохмаля, Ходынского и Борисенкова. С каждым пришлось повозиться, с каждым были проблемы. Проще всего дело обстояло с Валей Крохмалем, которого у себя дома он подверг инфразвуковой обработке. «Ты должен это сделать… ты должен…» — повторял он ему. Затем посадил в свою машину, довез до трамвайной остановки и вручил портфель с бомбой собственного изготовления. Крохмаль не ожидал тяжелых последствий взрыва и впал в прострацию. Пришлось вечером привезти его домой и уговорить написать покаянную. А дальше… дальше ничего не оставалось, как пустить в дело коньяк с ядом.
С коротышкой Ходынским было сложнее. Через две недели после того, как он с ним познакомился в поезде, легкоатлеты поехали на соревнования в Краснодар. Инфразвуковая установка и взрывное устройство лежали в чемодане. Но как войти в доверие к Ходынскому? Возможно, он уже забыл своего недавнего попутчика? Все решилось просто и даже комично, хотя первоначально в свою затею Воропаев мало верил. А затея была в следующем. Он разным почерком написал три заявления (кто бы знал, тот посмеялся бы…) о принятии в «Лигу низкорослых людей». Заявления были написаны на имя председателя «Лиги» Ходынского. Для коротышки, будущего террориста и человека, не дружащего с головой, он, Воропаев, вмиг стал ближайшим другом. А дальше, как и с Крохмалем, только «обработку» пришлось проводить в одноместном номере гостиницы. Главная же проблема возникла потому, что взрыв автобуса должен был произойти через пять минут, после того как в него войдут ненавистные Ходынскому рослые спортсмены. Взорваться должен был и сам Ходынский. Но случилось непредвиденное. Отъехавший с остановки автобус вдруг остановился, и из него вылез, а точнее, выбежал незадачливый председатель «Лиги», оставив портфель с бомбой в автобусе. А потом был взрыв!
С Борисенковым все оказалось еще сложнее. Хотя бы потому, что их встреча была случайной, к ней он не готовился. Несколько дней назад он с группой легкоатлетов-бегунов приехал в Клин на Всесоюзный кросс и там случайно на улице встретил Борисенкова. Когда два года назад Борисенкова арестовали за антисоветские призывы и направили на психиатрическую экспертизу, тот работал детским хирургом. Сейчас в Клину детский хирург сделался санитарным врачом при каком-то продовольственном складе. Борисенков узнал его и был рад встрече, ведь год назад Воропаев Юрий Григорьевич был главой медкомиссии, благодаря которой Борисенков вышел из ворот психушки.
При встрече Борисенков сразу вступил в разговор. Как и два года назад, он клял большевиков, убивших, по его данным, государя-императора и всю его семью. Как и два года назад, не боясь, что его услышат, Борисенков восклицал, что его долг отомстить, ведь по дороге, проходящей рядом с городом, проезжает, отправляясь на охоту, глава большевиков Брежнев со своей свитой.
…Воропаев вспомнил, как при этих словах он невольно оглянулся по сторонам. Насчет трассы он и не знал. Но почувствовал, как в нем просыпалось желание. И он прошептал самому себе: «Этот, пожалуй, подойдет…»
Подойдет? А где взять взрывное устройство? То, которое он вез, он передал в Краснодаре Ходынскому для подрыва. Жертвы? Их могло быть и меньше, не пробей поражающие элементы бензобак. Но ради возмущения народа, ради его политической активации и последующего наступления демократии все средства хороши. И все-таки где взять взрывное устройство?
Два дня подряд после тренировок и соревнований бегунов он прогуливался с Борисенковым, слушал его и поддакивал:
— Да-да, вы должны это сделать.
— А вдруг не получится? — хриплым голосом сомневался Борисенков.
— Получится, должно
