Энн Грэнджер - На злодеев глаз наметан

– Что?! – переспросил ошеломленный Данн.

– У нее очень сложная, затейливая прическа, и сегодня ее голова выглядела точно так же, как и вчера, хотя, конечно, она могла пригласить в отель парикмахера. Если она носит парик, она может при необходимости довольно легко изменять свою внешность. И майор Гриффитс, и мисс Пул видели женщину с темно-каштановыми волосами. К нам она пришла с волосами цвета воронова крыла. Но мы не можем утверждать, что речь не идет об одной и той же особе.

– Придется повнимательнее к ней присмотреться, – мрачно ответил Данн. – На тот случай, если она решит бежать из страны.

– Если она сбежит, наши французские коллеги ее найдут. Она не бросит свои меблированные комнаты на Монмартре, если только ей срочно не понадобится исчезнуть. Куда больше меня интересует ее спутник, Эктор Ма. Он явно не хотел, чтобы кто-либо из служащих отеля его видел. Почему он так упорно старался держаться в тени? Гийом уверяет, что он вернулся во Францию. Может быть, имеет смысл навести о нем справки во Франции?

– Я этим займусь, – обещал Данн.

– Кроме того, вдова предъявляет права на имущество Томаса Тапли. До тех пор пока вопрос не решится, она никуда не уедет.

Позже в тот же вечер Лиззи молча, но очень внимательно выслушала мой рассказ. После того как я договорил, она некоторое время сидела задумавшись, а потом спросила:

– Значит, Мария Тапли взяла Флору на встречу с этой вновь объявившейся мачехой? Странно, что она позволила Флоре подойти близко к этой женщине.

– Супруги Тапли едва ли могут помешать Флоре встретиться с этой женщиной, – объяснил я. – И лучше покончить со всем сразу, чтобы подготовить Флору, когда дело о наследстве дойдет до суда – если дойдет. Она так или иначе встретится с Викториной Гийом. Ей лучше заранее знать, что ее ждет. Может быть, Флора сама пожелала познакомиться с женщиной, на которой ее отец женился во Франции?

Лиззи подумала и согласилась. Ее следующие вопросы стали для меня неожиданными.

– Говоришь, Викторина была в глубоком трауре? С головы до пят? На ней был даже вдовий чепец?

– До последней мелочи, и все вещи, по-моему, очень хорошего качества. Черный шелковый креп, даже кружевные митенки.

Лиззи наклонилась ко мне и спросила:

– Где она все это раздобыла?

– Что?

– Траурный костюм. Где и когда она его купила?

Признаюсь, я не сразу понял, куда она клонит.

– Наверное, вдовам положено так одеваться, – ответил я.

– Да, да! – досадливо воскликнула Лиззи. – Но невозможно за одну ночь приобрести такой полный траурный наряд! Викторина до вчерашнего вечера не знала, что она вдова. Она только вчера познакомилась с Джонатаном и увидела тело своего мужа. По ее словам, она рассчитывала найти Томаса живым, пусть и с расстроенным рассудком. Неужели она, выйдя из похоронного бюро, первым же делом бросилась в лавку за платьем?

– Нет, – ответил я. – Она поехала в Скотленд-Ярд, изрядно удивив нас с Данном. На ней был серый костюм, куртка наподобие гусарской и шляпка, которую ты мне описала – с бледно-лиловыми розочками и лентами.

– Вот именно. У нее не было времени ходить за покупками! Должно быть, она привезла все необходимое с собой из Франции… Такой наряд занимает много места!

– По словам посыльного, у нее было несколько чемоданов.

Лиззи кивнула:

– И что же, она уложила полный траурный костюм на всякий случай, если вдруг узнает, что здесь ее муж умер? Если она думала, что он жив, такая предосторожность кажется излишней. Траурный костюм, помимо того что занимает много места в багаже, довольно много весит. И вот что я думаю. Она догадывалась, что ее муж умер или скоро умрет, и ей не хотелось тратить лишние деньги на покупку траурного платья на месте. Но почему Томас Тапли должен был умереть? Ведь, по ее же словам, он полностью оправился после приступа лихорадки. В самом лучшем случае она должна быть отъявленной пессимисткой, если наполнила чемоданы вещами, которые ей, скорее всего, не понадобятся!

– Если только она не была уверена, что траур ей понадобится, – задумчиво ответил я.

Лиззи кивнула.

– Вчера она была в сером. Серый цвет – достаточно строгий. Вдове прилично ходить в сером до тех пор, пока она не купит черное платье. Если бы она по-прежнему носила серый костюм, никому бы и в голову не пришло удивляться, почему она не в трауре. Но сегодня она должна была впервые увидеть Марию Тапли и Флору. Викторина хотела произвести на них хорошее впечатление и устроила постановку. Она не могла устоять и достала черный наряд, который захватила с собой.

Лиззи выпрямилась с торжествующим видом.

– Милая Лиззи, – сказал я, – яркая шляпка с бледно-лиловыми розочками, черный траурный наряд… похоже, все зацепки в этом деле связаны с дамской одеждой. Что же прикажешь делать детективу-мужчине?

– Вот именно. – Лиззи радостно улыбнулась. – Как я и говорила суперинтенденту Данну, Скотленд-Ярду очень нужны сотрудницы-женщины!

Глава 16

На следующее утро я получила короткую записку, которую бросили в почтовый ящик накануне вечером. Записка была от Флоры Тапли:

«Дорогая миссис Росс!

Пожалуйста, простите меня за беспокойство. Не могли бы мы с вами встретиться на Брайанстон-сквер, там же, где и в прошлый раз? Мне очень нужно поговорить с вами.

Еще раз извините за то, что я злоупотребляю вашей добротой. Буду вам очень признательна.

Искренне ваша

Бен ушел на работу довольно рано. Я понимала, что ни он, ни Данн не одобрят мое дальнейшее вмешательство в их дела. С другой стороны, Флора обратилась ко мне с личной просьбой. Бедное дитя явно встревожено, что неудивительно!

Мы с Бесси отправились в путь. Бесси твердо вознамерилась сопровождать меня, и отговорить ее не было никакой возможности.

– Миссис, положение непонятное. Нужно, чтобы за вами кто-нибудь присматривал. Я, по крайней мере, буду знать, где вы и что делаете. Если с вами что-нибудь случится, я сумею обо всем рассказать инспектору.

– Бесси, ничего со мной не случится!

Широкая ухмылка совсем не красила и без того некрасивое личико Бесси.

– Старый мистер Тапли тоже небось не ждал, что с ним что-то случится, тем более что он жил у почтенной квакерши миссис Джеймисон. А все же ему разбили башку, верно?

– Никто не разобьет мне баш… голову, тем более на Брайанстон-сквер!

– Пока я буду рядом и буду присматривать за вами! – с торжеством заключила Бесси, завершая свои доводы.

Итак, мы отправились на встречу вдвоем. Флора уже ждала меня на скамье. Разумеется, с ней была Бидди; ее приставили следить за Флорой. Бесси тут же заняла горничную мисс Тапли разговором.

– Спасибо, что пришли, миссис Росс, – начала Флора, вставая мне навстречу. – Я отнимаю у вас много времени. Но дело в том, что мне не с кем поговорить, кроме тети Марии; а я не могу излить ей душу, как вам, – во всяком случае, мне так кажется. Надеюсь, я не слишком злоупотребляю вашей добротой? – встревоженно спросила она.

– Давайте сядем, – предложила я, – и вы расскажете все, что у вас на душе. И не волнуйтесь, вы вовсе не отнимаете у меня время. Я пробуду здесь столько, сколько вам понадобится.

– Ну а я не могу задерживаться надолго! – Флора с трудом улыбнулась. – Иначе Бидди обо всем доложит тете Марии. Инспектор наверняка рассказал вам, что к дяде Джонатану приходила француженка и заявила, что она вдова моего бедного отца?

Я кивнула:

– Да, она приходила в Скотленд-Ярд и, кажется, предъявила там свое брачное свидетельство. Насколько я понимаю, сейчас документ проверяют на подлинность, но мой муж и его начальник почти не сомневаются, что свидетельство настоящее.

– И тетя Мария, и дядя Джонатан ужасно из-за этого переживают, – призналась Флора. – Все потому, что, видите ли, мой отец не оставил завещания, имеющего силу. Вернее, завещание составил, но после того, как он повторно женился во Франции, оно механически утратило силу. – Она помолчала. – Мы с тетей Марией вчера вечером ездили в отель, где остановилась моя мачеха.

– И что вы о ней думаете? – прямо спросила я.

– Тете Марии она не понравилась. Когда мы вышли, она назвала Викторину – так зовут мою мачеху – «вульгарной». Когда тетя Мария так отзывается о человеке, он уже не имеет возможности заслужить ее одобрение. Кроме того, она сказала дяде Джонатану, что Викторина «наглая». Ну а дядя Джонатан так ее ненавидит, что ни разу не назвал по имени.

– А вы? – не сдавалась я. – Что думаете вы, мисс Тапли? Какого вы мнения о ней?

Флора покраснела.

– Понимаете, дорогая миссис Росс, поэтому-то я и попросила вас прийти. С вами, как ни с кем другим, я могу говорить честно и откровенно. Мне она не показалась ни вульгарной, ни наглой. Она держится довольно сдержанно, но с большим достоинством. По правде говоря, мне стало жаль ее… Викторину.