Паспорт предателя - Алан Хинд
Агенты ФСБ наводнили все поезда, которые отправлялись на север из Джексонвилля, начиная с прошлой ночи и вплоть до момента, когда были найдены ящики; они начали обход вагонов, разглядывая пассажиров. Другие агенты остались в Джексонвилле на случай, если четверо диверсантов еще бродя здесь. Не было сомнения, что высадилось именно четыре человека: один ящик на каждого, как и в первом десанте.
Обстоятельства складывались именно так, как рассчитывал Гувер. Но теперь условия расследования были неблагоприятны. Никто не видел диверсантов из последней группы, поэтому опознать их было невозможно.
Что-то подсказывало Гуверу, что дом Файе — это главный козырь слежки. Парикмахер жил тогда один и все-таки регулярно закупал пищу на троих. Однако, беспрепятственно наблюдая за домом и даже заглядывая изредка в одну из комнат нижнего этажа, агенты ФСБ не видели внутри никого, кроме Файе.
В субботу 20 июня ночью, как раз через неделю после высадки в Амагансетте, Файе посетил гость. То был угрюмый молодой человек, немногим старше тридцати лет. Он казался очень взволнованным, когда шел по улице и стучался в дверь. Он оставался в доме недолго и ушел вместе с парикмахером.
Файе и его гость прошли к дому на 37-й улице. Вскоре агенты выяснили, что здесь живет молодой немец, по имени Гельмут Лейнер, который давно уже связан с «Германо-американским союзом». Он оказался зарегистрированным в архивах ФСБ, и его прошлое было доподлинно известно.
Рано утром Файе отправился домой. Затем появились Лейнер с женщиной. Почему-то она показалась агентам знакомой. Лейнер проводил женщину до метро и вернулся.
В метро агенты заметили, что женщина сильно расстроена. Они следовали за ней до квартиры в корпусе 300 на 51-й Восточной улице в Манхаттане и там поняли, почему она показалась столь знакомой: то была Мария Керлинг, жена метрдотеля. Муж ее дружил с теми тремя диверсантами, которые ныне высадились на Лонг-Айленде! Значило ли это, что сам Керлинг был среди высадившихся во Флориде?
На следующий день агенты обеспечили себе надежное местечко в здании напротив дома Лейнера, друга миссис Керлинг. Перед вечером сыщики заметили двух молодых людей, подходивших к дому Лейнера. Один из них, человек с квадратным лицом и нагло самоуверенными манерами, ожидал на 37-й улице, в то время как другой звонил. Лейнер отпер, и на лице его выразились восторг и страх одновременно.
Гость вошел в дом, а его товарищ остался бродить по улице. Через некоторое время Лейнер с гостем вышли. Все трое отправились в Нью-Йорк, на 44-ю Западную улицу, в ресторан «Синяя лента», который уже давно специализировался на немецкой кухне. Пока Лейнер и молодые люди оставались в ресторане, снятые агентами в Астории фотографии были проявлены в нью-йоркском филиале ФСБ. С помощью фототеки выяснили, что это Эдуард Керлинг и Вернер Тиль, молодые натурализовавшиеся в Америке немцы, которые репатриировались в Германию для обучения в «академии» диверсантов. Итак, Тиль был одним из четырех диверсантов из Флориды.
Покинув «Синюю ленту», Лейнер вернулся в Асторию, а оба диверсанта направились в отель Коммодор, рядом с Центральным вокзалом. Здесь они сняли номер на имя Эдварда Келли (инициалы, совпадавшие с инициалами Эдуарда Керлинга). Агенты ФСБ обратили внимание, что немец выбрал ирландское имя — незначительный, но характерный психологический штрих.
Таким образом, к понедельнику 22 июня — всего через девять дней после высадки первых диверсантов у Амагансетта и через пять дней после десанта у Понте-Верде (Флорида)— ФСБ обнаружило пятерых из восьми.
Однако, несмотря на эти успехи Гувера и его подчиненных, оставались нерешенными еще несколько важнейших вопросов. Кто был четвертый, который высадился у Амагансетта вместе с Дашем, Квиринбм и Гейнком? И кто были те двое, которые высадились во Флориде с Керлингом и Тилем? Агенты ФСБ укрылись в наблюдательных пунктах вокруг берега у Понте-Верде. Никто не видал Керлинга и Тиля и их двух неопознанных товарищей, когда они высаживались на берег в резиновой лодке, и ФСБ держало в строгой тайне всю эту историю. Гувер считал, что рано или поздно диверсанты вернутся к пескам Флориды, где они зарыли четыре ящика со взрывчаткой. В полной тайне была сохранена и высадка десанта в Амагансетте, хотя Гувер не ожидал прибытия еще одной партии диверсантов, ибо немцы должны были знать, что береговая стража подняла тревогу.
Утром в понедельник 22 июня Лейнер отправился в Нью-Йорк из своего дома в Астории и на Центральном вокзале встретился с Керлингом. Друг Керлинга, Тиль, очевидно, упорно оставался в своем номере в Коммодоре, так как агенты ФСБ не видали, чтобы он выходил оттуда, хотя к тому времени сыщики уже занимали смежные номера с обеих сторон, а также номер через коридор напротив. Посовещавшись некоторое время, Керлинг и Лейнер разошлись, и Керлинг вернулся в отель.
Лейнер зашел в бакалейную лавку на 86-й Восточной улице, в центре «Малого Берлина». Продавщица, старая дева лет сорока, видимо, была его приятельницей. Он вручил деньги, она дала сдачу. Агенты, наблюдая эту сделку с улицы, предположили, что Лейнер разменял несколько крупных банкнот, очевидно, полученных от Керлинга, который перед тем передал ему конверт. Возникло предположение, что Керлинг прибыл с большими деньгами, но опасался навлечь на себя подозрение разменом крупных банкнот: в нью-йоркских банках обращали внимание на каждого, кто приходил менять банкнот в пятьдеся долларов или крупнее.
Лейнер оставался в бакалейной лавке более часа. Затем он вместе с женщиной, которую звали Геди Энгеман, направился в Центральный парк по соседству с 86-й улицей. В этом пункте скрестились пути агентов ФСБ: туда пришли те, кто выслеживал Керлинга. Наблюдая встречу в парке, агенты решили, что у Геди Энгеман, сколь ни была непривлекательна ее внешность, роман с Керлингом. Тем временем была взята под наблюдение и жена диверсанта Мария в своей квартире на 51-й Восточной улице, но Керлинг не пытался увидеться с ней.
Встреча в Центральном парке была недолгой. Однако в тот вечер Лейнер и Геди Энгеман встретились с Керлингом в ресторане «Два дуба» на Лексингтон-авеню, недалеко от отеля Коммодор. Тиль все еще оставался у себя в номере.
Тем временем парикмахер Файе, который укрывал Квирина и Гейнка, поехал в Манхаттан. Был поздний ночной час. Он остановился у киоска и купил ранний утренний выпуск газеты, а затем отправился в пивную на Бродвей.
Агенты не зашли в пивную: это привлекло бы внимание.
