Наследники Ваньки Каина - Валентин Саввич Пикуль
Последняя мелкая формальность — и открылась другая дверь. Прищурившись, как от яркого солнечного света, Анашкин шагнул за порог и остановился на крылечке перед тремя щербатыми ступеньками, не решаясь спуститься. Какой он будет, его первый шаг по вольной земле?..
Глава 3
Ужинали, как всегда вдвоем. Приняв поданную женой тарелку, Михаил Павлович благодарно кивнул и, не отрываясь от газеты, начал есть тушеное мясо. Лида положила себе и уселась напротив.
— Ты бы хоть дома поел спокойно, — попросила она.
— Да… — Котенев раздраженно отбросил газетный лист. — Пишут, пишут, когда в стране не хватает самых элементарных вещей!
Лида не ответила. Конечно, муж как всегда, прав — плохо в детских домах, плохо с продуктами, устанешь перечислять, с чем плохо или недостаточно хорошо… Но, честно говоря, мысли ее были заняты другим. Она видела, чувствовала, знала, что муж ее, утратив надежду иметь детей, замкнулся, перестал об этом говорить и постепенно отдалялся от нее. Прежних отношений не было. Была привычка и привычное раздражение. Тягостно… А еще сидит занозой другая боль — брат Виталий. Случившееся Лида считала трагическим стечением обстоятельств и не могла примириться с услышанным на суде — нет, ее брат — не такой!
Глядя, как Михаил размешивает в чашке сахар, Лида сказала:
— Вчера Виталик письмо прислал. — Сказала и напряглась, ожидая ответной реакции мужа.
— Что же он пишет? — иронично хмыкнул Котенев. — Дают ему, наконец, свидание? Поедешь? Только скажи заранее, я позвоню, закажу билеты.
— Нет, свидания ему по-прежнему не дают, — Лида почувствовала, что начинает заводиться: почему Михаил иронизирует? Он равнодушен к ее страданиям, равнодушен к несчастному Виталию. Какая жестокость! — Я столько раз тебя просила, умоляла. — Губы ее начали кривиться и дрожать, хотя она старалась сдерживаться, — Неужели ты не можешь ему помочь? Или не хочешь? Сейчас даже церковников пускают в тюрьмы, проявлять милосердие к несчастным…
— Ну, знаешь ли! — Муж вскочил и начал мерять кухню шагами. — Связаться с валютой?! зачем ему надо было добывать эти грязные бумажки, чтобы перепродать их такому же нечистоплотному проходимцу, только иной породы.
— Как ты можешь? — с ужасом глядя на него, Лида прижала кончики пальцев к вискам. — Миша!
— Что, Миша? — уперев кулаки в бока, остановился напротив нее муж. — Что? Он опозорил нас! С какими глазами я должен отправляться к солидным людям на поклон и просить за него, тем более сейчас, в наше-то время? Что я скажу? Что мой близкий родственник, брат моей жены в тюрьме?
— Миша, не говори со мной так, пожалуйста.
— Ага, не говори, — распалился Котенев. — Ты, наверное, плохо понимаешь, на что хочешь меня толкнуть? Я должен трепать свое честное имя, поставив его рядом с именем осужденного преступника?
— Не смей так говорить о моем брате! — тонко вскрикнула Лида. — Слышишь? Не смей! Он просто несчастный человек!
— Вот как? — издевательски поклонился Котенев, — бедненький, несчастненький…
Сунув руку за отворот пижамы, он начал массироватьлевую сторону груди, плаксиво сморщив полнощекое лицо. — Пойми, я не могу, — тихо сказал Михаил Павлович.
— Не могу поставить себя в ложное положение, понимаешь? У меня ответственный пост, я долго и тяжело работал, чтобы добиться положения в обществе, и теперь вдруг всем станет известно, что мой родственник — валютчик. Да об его художествах надо молчать в тряпочку. Я же не возражал против посылок? Хоть каждый день посылай, отправляй все: икру, кофе, сигареты, туалетную бумагу, наконец. Но просить, уволь!
— Миша, я готова на коленях умолять. Ты мне скажи только, кто сможет решить все, я сама…
— Прекрати, — зашипел Котенев, тяжело опускаясь на стул. — Запрещаю тебе говорить на эту тему. Могу я хотя бы дома иметь покой? Или мне превратить собственную кухню в филиал приемной Верховного суда? Хватит!
Он звонко хлопнул ладонью по столу и ушел. Лида услышала, как скрипнули дверцы платяного шкафа — Михаил одевался. Значит, опять будет пропадать где-то до утра? Боже, нет никаких сил больше это терпеть, но и остановить его нет сил.
Не сказав жене ни слова, Котенев оделся и вышел из квартиры. К чертям, надоело! Разрыв вполне назрел, и бесконечные скандалы, слезы, просьбы за братца-дурака, вляпавшегося в историю с валютой, только ускорят его. Михаил Павлович и без того пережил массу неприятностей с этим делом и не раз ругал себя последними словами, что хотя бы краем позволил Виталию заглянуть в собственные дела — стоило тому только открыть рот на следствии и… Обошлось, слава богу, сообразил, дубина, что лучше сидеть за меньшее…
Спустившись вниз, Михаил Павлович сел в машину, включил мотор, чтобы немного прогреть его, и закурил. Сейчас, наверное, супруга рыдает на кухне, уронив голову на стол. Нет, к черту! Он плавно тронул с места. Отъехав недалеко от дома, притормозил у телефона-автомата. Набрал знакомый номер. Долгие гудки, потом щелчок:
— Алло?
— Танечка? — ласково пропел Михаил Павлович. — Я сейчас буду, минут через двадцать…
* * *
Знакомство Котенева с Татьяной Васильевной Ставич состоялось совершенно случайно. Отправляясь на очередное совещание к смежникам, Михаил Павлович не предполагал, что в этот день в его личной жизни произойдут изменения, со временем преобретшие характер необратимых. Когда ему представили Татьяну Ставич — нового экономиста у смежников, — Михаил Павлович только скользнул по ее лицу равнодушно-приветливым взглядом и одарил молодую женщину дежурной улыбкой. И тут же забыл о ней, вежливо кивнув и отойдя для разговора с главным инженером.
Второй раз они встретились тоже по делу — Котенев приехал отстаивать интересы своего объединения. Директор пригласил для разговора главного инженера и начальника планового отдела, вместе с которым пришла Татьяна Васильевна. Сидя напротив нее за широким и длинным столом в директорском кабинете, Михаил Павлович получил возможность приглядеться к новому экономисту — высокая грудь, красивые глаза, умело наложенный грим. Неброская, но очень привлекательная, уютная и располагающая к себе женщина. Однако Котеневу хватило ума понять, что она не из тех, кто готов на недолгие, ни к чему не обязывающие связи. Она не станет благосклонно принимать подарки-откупы при расставании, одновременно подыскивая новый вариант. Нет, она явно не из таких, и надо ли затеваться, топтаться вокруг и распускать крылья? Слава богу, пятый десяток разменял, повидал кое-что в жизни.
Месяц или два они не виделись — не было причин ездить к смежникам, и все ограничивалось телефонными звонками, а на проходивших на «нейтральной почве»
