Люди без прошлого - Валерий Георгиевич Шарапов
Возразить было нечего. Картина дышала жизнерадостными красками. Опушка березняка, зеленый луг, небо, усыпанное перистыми облачками. Грибники застряли у кромки леса, пожилой мужчина ковыряется палкой в гуще жухлой листвы, мальчишка со счастливой улыбкой режет внушительный белый гриб. Рядом с пацаном, задрав хвост, вертится собака.
— Очень выразительно и реалистично, — согласился Павел. — Автор не бесталанный, это факт. Одно настораживает. На одну картину повлиял Куинджи, на другую — Пластов. А как насчет своего — чтобы ничего заимствованного?
— Ну, что вы хотите от провинциальных даровитостей? — Валерия Ильинична негромко засмеялась. — Собственных Платонов и Невтонов земля смоленская пока не рождает…
— К Ваншенину дуй, просил зайти, — мрачно объявил Чекалин, входя в отдел. Судя по вытянутой и побледневшей физиономии, у начальника РОВД его угощали не пряниками.
— А обоих вызвать он не мог? — проворчал Павел. — Будет каждого вызывать, чтобы индивидуальный пистон вставить?
— Ой, иди, не рассуждай, — Чекалин сел за стол и отгородился от мира папкой с уголовными делами.
Совсем недавно майор Ваншенин выпустил пар, и это было хорошей новостью. Он сидел за столом, рисовал рогатых чертиков черным карандашом и уже не кричал. Поднял хмурое лицо, смерил вошедшего взглядом.
«Может, Алена проболталась?» — испугался Болдин, но вида не подал.
— Похвастаться, разумеется, нечем, Болдин? — процедил майор. — Перехвалили мне тебя. В плане раскрываемости ты такое же унылое ничто, как и прочие…
— Спасибо на добром слове, товарищ майор, но мы работаем. Правда, не сидим, отрабатываем все версии.
— Кстати, насчет версий, — майор помедлил, пожевал губами. — Тебя до сих пор интересует история, связанная с деньгами Госбанка и пропажей трех человек на Лебяжьем озере?
— Интересует, товарищ майор, — Павел насторожился. — Есть сведения?
— До сегодняшнего дня не было. Утром набрался духа, позвонил товарищу в Смоленск, он работает заместителем начальника городского УВД и имеет приятельские отношения с парой ребят из тамошнего УКГБ.
«Что бы мы делали без «приятельских отношений?» — подумал Павел.
— Я весь внимание, Егор Тарасович.
— Товарищ перезвонил через час, — неохотно поделился Ваншенин. — Дело засекретили еще тогда и почему-то забыли рассекретить. А может, намеренно не стали — незачем нашему брату знать лишнее. Да, пропажа туристов имела место — или тех людей, которые выдавали себя за туристов. Именно они имели непосредственное отношение к ограблению банка. Деньги были при них, в одном из рюкзаков. Кому придет в голову обыскивать или похищать багаж туристов? По одной версии, им нужно было отсидеться, по другой — ждали человека, который доставит их в безопасное место.
Что произошло на самом деле, не знаем ни мы, ни компетентные товарищи. Итоги их работы таковы: скелетированные останки двух мужчин и одной женщины были найдены спустя полгода в лесу южнее Каинки. В тех местах первозданная глушь, кабы не грибники, до сих пор бы искали. С грибниками была собака, она и разрыла один из трупов…
Чему ты улыбаешься, Болдин? Или мне показалось? Ладно. Тела вывезли в область, по некоторым признакам установили, что это та самая троица. Как они оказались в тех лесах — большая загадка. Видимо, по воздуху перенеслись. Что же касается пропавших денег, то их нашли гораздо раньше — через месяц после инцидента. Осведомитель донес чекистам о группе подозрительных лиц, проживающих в гостинице поселка Набутово. Детали тебе не интересны. КГБ взял товарищей под наблюдение. В ресторане они рассчитались купюрами, серии и номера которых были переписаны комитетчиками. Их брали ночью, в гостинице. Хотели без шума, но получилось как всегда. Эти гаврики были вооружены, оказали сопротивление. В ходе перестрелки обоих ликвидировали — хорошо, другие не пострадали. Деньги оказались при этой парочке. Номера купюр совпали. Именно их и стырили в банке. Не хватало около тысячи, но люди тратились, их можно понять — на рестораны, на девиц легкого поведения… Так что все закончилось еще в те годы, просто чекисты не посчитали нужным информировать внутренние органы. И свою прекрасную версию можешь засунуть куда подальше. Дерьмо, а не версия, — майор не удержался от мстительной ухмылки. — А теперь иди и займись наконец настоящим делом.
Павел вышел в коридор, прислонился к стене. Разочарование отдавало в ноги. Вполне жизнеспособная версия разрушилась как взорванный дом. Другими пока не обзавелись…
Глава одиннадцатая
21 сентября 1943 года.
— Ну, что, тварь, будешь говорить? — Звучная оплеуха подбросила безжизненное тело. Забренчала цепь, окровавленный мужчина в исподнем жалобно застонал. Ободранные до костей запястья крепились к провисшей цепи, жилы натянулись, рвались. Ноги несчастного касались бетонного пола, но это не спасало от страданий. Боль в плечевых суставах была адской. Он уже не реагировал, поникла голова с рано поседевшими волосами. С губ на пол капала кровь, перемешанная со слюной.
Полицай, проводивший допрос, был без кителя, в светлой форменной сорочке с закатанными рукавами. Свободно сидели штаны с подтяжками. Он поднял подбородок арестанта рукояткой плети, с досадой покачал головой. Человек практически отошел в мир иной. Блуждали мутные глаза, губы шептали что-то невразумительное.
Полицай поднял с пола ведро с водой, выплеснул в лицо арестанта. Тот захрипел, подавился, стал кашлять. В затянутых пеленой глазах появилось что-то осмысленное.
— С возвращением, Григорий Иванович, — оскалился палач. — Не уходите никуда, мы еще не закончили. Говори, сука, где база Курбанова? — Он щелкнул плетью в угрожающей близости от лица. — Хочешь умереть быстро и без мучений?
— Не знаю ничего, отвяжись, сволочь… — Арестант шепелявил, зубов во рту осталось немного. — Они постоянно меняют дислокацию — сегодня здесь, завтра там… А я уже неделю на вашем курорте… А знал бы, все равно бы не сказал… Какая тебе разница, гнида, где база товарища Курбанова? Вам неделю здесь осталось, не больше, наши уже на подходе к Смоленску… Уничтожите базу — что изменится?
— Удовольствие получу, — объяснил полицай. — Есть там кое-кто, с кем хотелось бы встретиться, поговорить по душам. А насчет вашей армии ты бы, Григорий Иванович, шибко не надеялся. Сегодня она наступает, завтра драпает. Знаем, проходили. Так что, хочешь быстрой и безболезненной смерти?
— Да пошел ты, сука…
Удар плетью вышел смазанный. Брызнула кровь, попала на собственное лицо, заляпала усы, которые он позже собирался сбрить. Ругнувшись, мучитель вынул из кармана платок, смочил в кадке, отжал, вытер лицо. Узник уже не мог кричать, издавал лишь невнятные звуки. Плеть рассекла щеку и нос, кровь текла как из ведра.
