Гибель Сатурна - АНОНИМYС
– И такое может быть, – согласился Волин. – Однако, похоже, с Фигуриным Корзун промахнулся. Точнее, промахнулся с его родственниками. Двоюродный дядюшка Фигурина-младшего решил, что проще и дешевле прихлопнуть Корзуна, чем уступать его шантажу. Скорее всего, убийца Корзуна все-таки не Тоцци, а люди, посланные этим самым дядюшкой.
Пеллегрини кивнул – все верно. Но убить Корзуна оказалось недостаточно. Все сведения об отцах остались у Тоцци. А главное, под его присмотром остались дети. И это, вероятно, известно убийцам. И они будут преследовать Тоцци, пока не добьются своего – то есть не уничтожат саму возможность шантажа.
– То есть детей? – спросила Иришка.
– Скорее, шантажистов, – отвечал Волин. – Впрочем, детей на всякий случай я бы тоже взял под охрану.
И он взглянул на совринтенденте. Тот кивнул: сделаем, Арресто! И тут же стал набирать номер местного полицейского управления.
– Итак, – подытожил старший следователь, – общая схема преступления нам ясна – спасибо генералу Воронцову. Однако остается один вопрос, самый важный – где искать убийц?
Иришка пожала плечами: элементарно, Холмс. Убийцы не вернутся в Россию, пока не уничтожат Тоцци. Значит, надо искать Тоцци и использовать его как наживку. Волин кивнул: согласен, но где и как искать Тоцци?
Все призадумались. Вдруг совринтенденте закричал таким голосом, что вздрогнула и залаяла собака, мирно лежавшая на земле метрах в двадцати от них.
– Со́но ун дже́нио! [Sono un genio (ит.) – я гений] – вопил комиссарио. – Я гений, да здравствует Пеллегрини! Мы ведь знаем заказчика, Арресто. Так давай позвоним твоим коллегам из Следственного комитета, пусть припрут к стенке этого миллиардера и его дядюшку – и те во всем сознаются.
Старший следователь только плечами пожал. Припереть к стенке русского миллиардера? Серджио просто не понимает, о чем говорит. Во-первых, для такого дела нужен как минимум глава Следственного комитета, а он, ясное дело, не станет во все это лезть. Во-вторых, Фигурин, разумеется, будет все отрицать. Скажет, что Воронцов под страхом смерти заставил его оговорить самого себя и все в таком роде.
На лице совринтенденте выразилось чрезвычайное разочарование. Спустя секунду, однако, в глазах его блеснул азартный огонь.
– А пытки? – спросил он с надеждой. – Если его пытать, этого Фигурина?!
– Как – пытать? – не понял Волин.
– Ну, как вы обычно пытаете, – нетерпеливо отвечал Пеллегрини. – Вы же тоталитарное государство: Сталин, Иван Грозный и все в таком роде. Подвесить на крюк, поджаривать пятки на электрогриле… А? Неужели он не сознается?
Волин отвечал, что не хочет расстраивать своего друга совринтенденте, но у них в стране на гриле не пытают уже лет триста – со времен Петра Первого, а, может, и раньше. Тем более не пытают у них олигархов, которые, в случае чего, сами могут кого угодно запытать, причем строго в рамках уголовного кодекса.
Синьор комиссарио сидел, как оплеванный – его надежды на тоталитарные замашки русских друзей явно не оправдывались.
– Не нужно пороть горячку, – внезапно сказала мадемуазель ажан. – Нужно просто сесть и подумать.
– Мы уже сидим, – проворчал Пеллегрини.
– И уже думаем, – согласился Орест.
Все снова приумолкли, только совринтенденте недовольно бормотал, что он придумал такой гениальный план с пытками, а эти русские чистоплюи не имеют никакого представления о реальных методах дознания и желают быть святее самого папы Римского Франциска. Если дело так пойдет и дальше, он снимает с себя всякую ответственность за исход расследования. Пусть чистоплюи сами занимаются грязной работой и разговаривают с органами власти на своем паршивом французском языке, а он, совринтенденте форестале Серджио Пеллегрини, умывает руки, а заодно и ноги…
– Телефон, – перебил его бурчание старший следователь.
Пеллегрини посмотрел на него непонимающе.
– У тебя телефон звонит, – повторил Волин.
Синьор комиссарио взял трубку и некоторое время молча слушал. Лицо его прояснилось. Дослушав невидимого собеседника, он положил трубку и хитро смотрел на Иришку и Волина, однако ничего не говорил.
– Ну, что ты смотришь? – не выдержал Волин. – Не тяни кота за хвост, выкладывай.
– Неподалеку отсюда на автозаправке нашли тело какого-то парня.
– И? – спросила Иришка.
– Это тихий городок. Здесь никого не убивали со времен дуче [Дуче – то есть Муссолини]. И тут вдруг труп. Понимаете? Бьюсь об заклад, что это убийство связано с нашим делом.
– Почему ты так решил? – спросил Волин.
– Я же говорю, это маленький тихий городок, тут никого не убивают. Явился Тоцци – и начался сумасшедший дом. Но это не важно. Важно, что менеджер закусочной на автозаправке опознал тело. Сказал, что этот человек заходил к нему позавчерашней ночью. Его искал какой-то другой человек.
– Этот другой похож на Тоцци?
– Нет. Тот, другой, говорил с акцентом и сказал менеджеру, что этот первый – его друг. Потом они о чем-то говорили в туалете. Потом второй ушел. Потом ушел первый. А спустя сутки первого нашли убитым.
– Он убит так же, как и прежние?
Оказалось, что нет, убит он обычным способом – ножом. Однако бывает, что убийца по каким-то причинам меняет почерк. Во всяком случае, посмотреть на тело не мешает.
Волин переглянулся с Иришкой и вздохнул: что ж, посмотрим на тело. В конце концов, лишним это не будет. Вдруг действительно между этим убийством и их делом есть какая-то связь.
– Какой-то парад смертей, – заметил старший следователь, вставая из-за стола. – Я, конечно, слышал про мафию, про итальянскую преступность, но не думал, что на благословенной земле Италии творится такой сумасшедший дом.
– Тебе повезло, что ты не был тут во времена императора Нерона, – отвечал совринтенденте. – И вообще, Италия тут ни при чем, всю кашу заварили твои соотечественники…
Личность убитого установить удалось не сразу: ни документов, ни кредитки при нем не было. Однако у него оказался мобильник, зарегистрированный на имя Рикардо Ди Маджио, подрабатывавшего в автомобильной услуге «Трезвый водитель». Пеллегрини вместе с Иришкой тщательно изучили телефон и обнаружили, что последним был ночной звонок с неизвестного номера.
– Очень может быть, что неизвестный вызвал Ди Маджио к автозаправке и там
