Татьяна Молчанова - Дело о таинственном наследстве
Да, господа, – вздохнул Аркадий Арсеньевич, – это было интересное дело! Так хитроумно пытаться убить одного человека, по прихоти судьбы уничтожить другого, а в конце, не добившись того, из-за чего убийства были придуманы, умереть самому… Н-да… – И, Аркадий Арсеньевич, медленно и аккуратно сложивши раскиданные по столу листы бумаги, сел.
Наверное, всему виной была все та же душевная усталость. От быстроты открытий и свершающихся действ. Бурных аплодисментов и всеобщего шокирования публики не случилось. То ли потому, что не были соблюдены классические жанровые моменты, когда преступник непременно находится среди присутствующих. То ли, наоборот, Аркадий Арсеньевич озвучил лишь ожидаемое… но… все были достаточно спокойны. Князь радовался, что все, наконец, разрешилось, невозможно устало выглядящий доктор Никольский тоже. Граф погрузился в воспоминания об Антоне Ивановиче, грустно пытаясь сопоставить свершенные им злодейства с видом вечно напуганного и трясущегося родственника.
«Господи, неужели он просто не мог попросить денег! – думалось ему. – У меня, у тетушки… Не о миллионах же речь шла. Ну да что в воспаленном мозгу действительно не исказится, не изуродуется. Совершенно прав был доктор Никольский, да и я с самого начала это подозревал. Ох, как нездоров был Антон Иванович… Тетушку жалко…»
* * *А Наташа, вот Наташа удивлена была сильно… Так все просто оказалось, как же она не смогла прийти к таким же выводам, что и следователь? Как не догадалась, не упредила раньше? И уже хотелось заплакать, отчаяться, как ее саркастический голосок задал как всегда очень трезвый и резонный вопрос: «Действительно, как? И почему же про столик…» Следующую мысль, собственно, завершил тайный советник, громогласно поинтересовавшись у следователя:
– А помните, я вам давеча про тетушкину мебель рассказывал? А с этим-то, Аркадий Арсеньевич, что?
Публика, бывшая совершенно не в теме этого нового вопроса, немного оживилась…
– Ах да, действительно! – сощурился Аркадий Арсеньевич, забрался в портфель и достал еще один листочек. – Существует, господа, еще один маленький неразрешенный вопрос. Его мне задавал Дмитрий Мстиславович по просьбе некой любопытствующей особы.
Доктор Никольский посмотрел на «любопытствующую особу» с еле заметной улыбкой. Наташа улыбнулась в ответ, подумав: «Ну и хорошо, что меня не упоминают, ну и не нужно мне это вовсе».
А следователь продолжал:
– Не так давно у Феофаны Ивановны был украден чайный столик и варварски переломан вместе с другой старой мебелью в близлежащем лесу. Некоей особе сей факт показался странным, так вот, спешу удовлетворить разъяснением это происшествие. Взяв полицейские отчеты за те дни, в один из которых могло быть совершенно сие злодеяние, я достаточно быстро обнаружил искомое. Зачитываю:
«…-го августа был подобран шедший вдоль дороги мужик с топором. Вид он имел весьма подозрительный, поэтому был доставлен к помощнику пристава и допрошен. Мужик оказался бывшим дворовым помещика Зайцева, соседнего уезда, звать Лука. Слова выговаривал нечленораздельно, плакал, просился отпустить его в домик. На вопрос, какой такой домик, умильно улыбался и ответствовал: „который я построю…“ При этом хлопал себя по бедрам, будто искал чего, и выворачивал карманы. В карманах и в котомке обнаружилось большое количество различных пород дерева щепок».
Наташа, граф, тайный советник и доктор переглянулись. У Наташи от расстройства запылали щеки: «Не может быть!»
Следователь отложил лист:
– Далее призвали полицейского врача, тот у Луки определил явное помешательство, и мужика отправили в соответствующее уездное заведение. Я не поленился сегодня туда съездить. Показал несчастному вот это, – следователь продемонстрировал присутствующим щепку красного дерева, такую же, как от тетушкиной мебели. – На что Лука разулыбался и произнес: «Столик, чай пить…» Засим я считаю разъяснение по данному происшествию законченным, потому как вывод очевиден: некий сумасшедший, преследуя только ему одному известную цель, ездит по дворам, собирая старую мебель под видом старьевщика, туда же отправляется и злополучный чайный столик Феофаны Ивановны. Все это отвозится в лес и, видимо, в психотическом приступе рубится на части. Ведь умалишенные способны на такие действия, доктор?
Никольский как главный сегодняшний эксперт опять согласительно качнул головой.
Щеки Наташины пылали от стыда, растерянности и гнева. Все выглядело стройным и доказательным вполне. Однако Наташа знала такое, чего не знал этот напыщенный псковский господин! То, что Василий все-таки не ошибся! Аркадий Арсеньевич так легко разделался с вопросом о столике: мол, случайность и проделки сумасшедшего, а между тем рубщиком-то был покойный Антон Иванович! Если все, что говорил следователь про совершенные им преступления, так и есть, то тем более тогда нужно выяснить действительную правду и о столике. Бог его знает, как в лес попал этот Лука… Скорее всего, как и Василий, наблюдал сцену со стороны, вот и запомнил – красная щепка – столик. Ну все, хватит сидеть, посмотрим, как Аркадий Арсеньевич ответит на ее, Наташины, вопросы!
И она вдохнула побольше воздуха и уже приподнялась над стулом, чтобы встать и рассказать то, что она знает. Но тут граф точно таким же жестом, как недавно у тайного советника, почти незаметно приложил палец к губам. И Наташа, выдохнув, села обратно. Ведь это граф ей рассказал о сокровищах, якобы запрятанных в тетушкиной мебели, значит, у него есть какой-то серьезный резон советовать Наташе молчать.
«Во всяком случае, я на это надеюсь…»
Расходились странно. Буквально все присутствующие отчего-то не ощущали облегчение от того, что дело, наконец, закончено и можно вернуться к спокойной жизни без страха и оглядок. А может, и от того, что теперь в уезде в ближайшее время такой темы уж точно больше не случится, и самым страшным происшествием опять станет уведенная у кого-нибудь цыганами лошадь. А это скучно…
– Князь, вы позволите Наталье Николаевне немного задержаться, не более часа, я провожу ее после? – обратился граф к Николаю Никитичу.
Тот понимающе на него посмотрел: «Да, детям теперь многое стоит обсудить!» – и согласился.
* * *Пока граф принимал соболезнования и охи и провожал всех гостей восвояси, Наташа сидела в гостиной, покорно и грустно сложив руки на коленях.
«В конце концов, и правильно, – решила девушка. – Убийца все равно определен, это Антон Иванович, и, что бы он там ни искал в столике, он, скорее всего, не нашел, ну и закончим на этом!»
Граф вернулся в гостиную с видом усталым и загадочным.
– Пойдемте со мной, Наташа! – попросил он и повел ее вверх по лестнице. Прислуга, попадавшаяся им по пути, кланялась и смотрела сочувствующе. Заведя Наташу в небольшую комнатку на последнем этаже, граф усадил ее в кресло, распахнул тяжелые дверцы шкафа у стены и достал оттуда неприглядного вида холщовую сумку. Чуть помедлив, присел рядом на стул.
– Я думаю, Наташа, что после того, что я вам покажу, вы просто обязаны взять меня в свою компанию по расследованию таинственных деяний…
Наташа, заинтересованная таким вступлением, очнулась от нахлынувшей на нее в гостиной апатии. Интересно, что еще может принести ей сегодняшний день?
– Это комната Антона Ивановича, – продолжал граф. – По заявлению Никольского и подозрениям почтенного Аркадия Арсеньевича здесь искали совершенно определенные вещи и нашли их, не обращая, как я понял, особого внимания на остальное. Я же, зашедши сюда сегодня для того, чтобы подобрать убийце моей тетушки покойницкий костюм, нашел вот это.
Он открыл сумку и высыпал ее содержимое прямо на пол. Кончиками пальцев стал поднимать из образовавшейся кучи и показывать Наташе сначала седовласый парик, затем ловко скроенные ботинки на высоченном каблуке, льняную сорочку, очочки в тонкой оправе, шарф. Помедлив, молча положил все вещи обратно в сумку и сел, опустив лицо в ладони.
Наташа, не понимая, к чему ведет эта демонстрация, терпеливо ожидала разъяснений, изучая затылок графа.
«Чудесные какие у него волосы… И макушек две. Должен ведь быть непременно счастлив. Может быть, эти макушки и спасали его от…»
– Понимаете, Наташа, – поднял голову граф, – эти вещи я никогда не видел на Копылове… И я не понимаю, что это значит. Этот человек убил мою тетушку, но к тому же, оказывается, еще и рядился в какой-то маскарад. Для чего?
Потерев глаза, он вопрошающе посмотрел на Наташу:
– Я хочу это выяснить. К Аркадию Арсеньевичу обращаться не буду. Часть дела он, надо признаться, провел быстро и блестяще, но некоторые загадки он не увидел. Кстати, быстротой и блеском своего расследования он обязан в первую очередь вам, Наташенька. Оставшиеся же загадки являются уже посмертными для двух их свидетелей, поэтому я думаю, что имею полное родственное право выяснить их первопричину без вовлечения официальных властей!
