Йен Пирс - Гибель и возрождение
— Вам туда, — махнул он рукой.
Мэри вышла из гаража и вновь очутилась под лучами яркого римского солнца.
На параллельной улице в пятистах метрах от нее, затертый грузовиками и легковушками, Паоло рыдал от бессилия и унижения. Такси, в котором сидела Мэри, умчалось, нарушив все мыслимые правила. Следовать за ним было сущим безумием — Паоло не был самоубийцей. Он замолотил кулаками по приборной доске, потом взял телефонную трубку и вяло сказал в нее:
— Упустил.
— О Боже! — с упавшим сердцем простонала Флавия. — Паоло, ты не мог… Скажи, что ты меня разыгрываешь.
— Извини. Какие будут указания?
— Ты не думал о самоубийстве?
***— Послушай, я не играю в такие игры, — разъяренно сказала Мэри. Она уже успела выпить, успокоиться и сейчас звонила Микису из бара. — Мы заключили сделку. Ты ничего не добьешься, если будешь размахивать «пушкой».
— Я не размахивал «пушкой», — ответил Харанис на другом конце провода.
— Ну конечно.
— Я не размахивал «пушкой», — повторил он. — Какой смысл мне тебя убивать? Ты же сама это сказала. Так что не устраивай истерик. Я хочу получить картину и убраться отсюда.
— Ты видел икону?
— Да.
— Тебя все устраивает?
— Пока да. Мне нужно рассмотреть ее как следует. Через пятнадцать минут тебе позвонят. Я перезвоню тебе через полчаса, и ты скажешь мне, где взять икону. Берегись, если попытаешься меня обмануть.
Сейчас он ее не запугивал, он говорил серьезно. Мэри Верней взглянула на часы: она чувствовала, что в эти пятнадцать минут должно решиться очень многое. О Боже, почему у нее нет никаких запасных вариантов?! Если что-нибудь пойдет не так…
Мэри снова посмотрела на часы. Тринадцать минут. Она закурила — в ее возрасте это уже не имело значения — и начала прикидывать, где может произойти сбой.
Зазвонил телефон. Она схватила трубку, чуть не потеряв равновесие.
— Она на свободе. — Раздался щелчок, затем послышались короткие гудки.
Мэри набрала номер своей невестки, запуталась, набрала снова, снова ошиблась и лишь на третий раз дозвонилась.
— Привет, бабуль, — послышался звонкий детский голос, и из глаз Мэри брызнули слезы. Услышав этот голос, она поняла, что победила. Она сделала все, что наметила. Пробормотав в ответ приветствие, она сказала, что сейчас у нее нет времени с ней поболтать.
— А мама дома?
Трубку взяла невестка. Мэри не дала ей заговорить: та всегда болтала слишком много, и если уж раскрывала рот, остановить ее было нелегко.
— Как Луиза?
— Нормально. Я не знаю, что произошло…
— Я расскажу тебе позже. Бери Луизу, сажай ее в машину и увози.
— Куда?
— Куда угодно. Нет. В полицию. Поезжайте в ближайший полицейский участок. Задержитесь там как можно дольше — скажи, что у тебя пропала собака или что-нибудь в этом роде. Я сообщу тебе, когда все закончится.
— А что должно закончиться?
— Просто сделай, как я говорю, дорогая. Это всего час, не более.
Мэри отключилась и посмотрела на сверток с иконой. Теперь ей нужно отвезти ее на место. Тяжело вздохнув, она приступила к выполнению последней стадии своего задания.
***Выслушав отчаянное объяснение Паоло, как он потерял в потоке движения Мэри Верней, Флавия швырнула трубку через всю комнату. Конечно, риск, что что-нибудь пойдет не так, есть всегда. Но совершить такой грубый промах в самом начале? Паоло, коренной житель, изучивший улицы Рима вдоль и поперек, славился своей сумасшедшей ездой и пренебрежением к правилам. Флавия была уверена: кто-кто, а уж Паоло не упустит иностранку, едва знакомую с городом.
И вот пожалуйста. Теперь им ничего не остается, кроме как сидеть и ждать, когда кто-нибудь из преступной компании соберется выехать из страны. Какое разочарование! Какой стыд! Какое унижение! Какая глупость!
Флавия мерила шагами комнату, не потому что так легче думалось — думалось лучше в горизонтальном положении, а потому что ходьба давала слабую иллюзию хоть какого-то действия.
Стоп. Где-то должна состояться передача картины. Они хотят сделать это без свидетелей, иначе Мэри отдала бы ее на остановке. Вместо этого она медленно проехала мимо Хараниса, а потом так резко укатила, что даже Паоло ее потерял. Значит, Мэри не доверяет греку. Он убедился, что икона у нее, и теперь, видимо, должен предпринять какие-то действия, после чего Мэри отдаст ему ее.
Только где это будет происходить?
Флавия зашла в соседнюю комнату, где сидела Джулия в ожидании дальнейших инструкций.
— Дай мне свои записи, — попросила Флавия. — Рапорты за те дни, когда ты сопровождала миссис Верней.
Девушка открыла ящик стола и вытащила стопку бумаги.
— Куда она ходила? Я не имею в виду магазины, музеи и тому подобное. Куда еще она ходила?
Джулия пожала плечами:
— К торговцам картинами. Мы обошли чуть ли не все галереи на виа дей Коронари. Потом она потащила меня гулять. Сказала, что всегда проходит не меньше четырех-пяти километров вдень.
— И где вы гуляли?
— Мы прошли вниз по виа Корсо, потом пересекли Кампо-дей-Фьори и мост Систо. Зашли попить кофе в заведение, расположенное напротив Санта-Марии в Трастевере. Потом пошли посмотреть часовню Браманте в соборе Святого Петра, затем дошли до Джаниколо и оттуда любовались заходом солнца. Там миссис Верней взяла такси, и мы вернулись в гостиницу. Я была без сил, но ее это абсолютно не волновало.
— Она не делала чего-нибудь необычного? Тебе не показалось, что в какой-то момент она насторожилась? Может быть, что-то проверяла? Или сказала?
— Да мы все время болтали. Она очень интересная особа. Но она не говорила ничего такого, что могло бы мне запомниться.
Постарайся вспомнить. Она должна передать икону Харанису. Нам нужно вычислить, где это произойдет. Подумай: тихое место, где нет посторонних, куда она может зайти, оставить там икону и сразу уйти? Она не доверяет Харанису, и неудивительно. Он до смерти запугал ее. Думай, Джулия: где у нас тихое место с хорошей транспортной развязкой?
— В Риме? — спросила девушка. — Нигде. А почему бы ей не передать икону через посредника, если она боится приближаться к этому человеку?
— Предложи кандидатуру посредника.
— Ну, например, кто-нибудь из галерейщиков. Флавия остановила на ней застывший взгляд. Возможно, у девушки все-таки есть будущее в полиции.
— К кому, ты говоришь, она заходила?
Джулия передала ей список. Флавия быстро просмотрела его.
— Она представляла меня им как свою племянницу, — добавила Джулия.
— Она была с ними знакома?
— О да. Все они приветствовали ее очень тепло. Некоторые вели себя осторожно, но тем не менее проявляли гостеприимство.
— И этот тоже? — Флавия ткнула пальцем в середину списка.
— Да, и он тоже.
От радости Флавия чуть не расцеловала ее.
— Да, — возбужденно воскликнула она, — да, да! Это он. Это должен быть он.
— Почему?
— Потому что ты говоришь, что они прекрасно знакомы, а он уверял меня, что впервые слышит ее имя. Ну, старина Джузеппе Бартоло, теперь я сцапаю вас обоих. Собирайся. Быстро. У нас нет времени.
Флавия позвонила Паоло и велела всем мчаться в галерею Бартоло, но к тому моменту, когда они с Джулией пересекли пьяцца Навона и спустились вниз по виа дей Коронари, она поняла, что раньше их туда вряд ли кто-нибудь доберется. Начинался час пик, а все ее коллеги находились слишком далеко от места, чтобы добраться пешком или даже бегом. Джулия — единственная ее подмога. Флавия с трудом представляла себе свои дальнейшие действия. Что делать? Оставаться на улице и ждать? А если окажется, что она не ошиблась в своих предположениях? Флавия ужасно не любила применять оружие и была никудышным стрелком. Джулия, наверное, тоже проходила курс по стрельбе, но практикантам оружие не полагается. И правда, что делать, если Харанис откажется ей подчиниться и следовать в участок?
На бегу трудно сосредоточиться на проблеме. Пока главной ее задачей было успеть к началу событий. Это единственный шанс поймать Хараниса с поличным, и она его не упустит. Только бы ее догадка оказалась верна. А что, если в этот самый момент Мэри Верней передает икону где-нибудь совсем в другом месте, а не в галерее Бартоло? Ну что ж, тогда ничего не поделаешь. А вот уже и галерея.
Флавия замедлила шаг, подождала Джулию и нерешительно остановилась, переводя дыхание.
— Что мы теперь будем делать?
— Ждать. И надеяться. Флавия огляделась.
— Наверное, лучше сесть, чтобы не вызывать подозрений.
Неподалеку находилось уличное кафе. Они выбрали столик, откуда хорошо просматривались галерея и улица.
— А если она войдет в здание с другой стороны? — спросила Джулия.
— С другой стороны входа нет, это я знаю точно.
Девушки заказали по бутылке воды. Потом Флавия открыла сумку и с опаской притронулась к пистолету. Порывшись, нашла мешочек, в котором хранила пули. Она принципиально не носила заряженный пистолет, хотя инструкция обязывала ее к этому. И никогда не говорила, что может выстрелить в любой момент.
