Лора Роулэнд - Татуировка наложницы
В голосе торговца зазвучали покаянные нотки.
— Поэтому я не ответил на то послание. Не удосужился даже выяснять, действительно ли кто-то собирается обидеть Харумэ. Подумал, что, если я проигнорирую ее жалобы, она станет лучше выполнять свои обязанности.
— Вы сохранили письмо? Могу я на него взглянуть?
— Оно было не написано, а передано в устной форме через посыльного из замка. — На вопрос о посыльном Дзимба ответил, что не разобрал его имени и не помнит, как тот выглядел.
Сано знал, что в замке Эдо служит несколько сотен посыльных. Вычислить нужного будет сложно, особенно если Харумэ, стремясь сохранить тайну, убедила посыльного передать сообщение устно, вместо того чтобы отправить письмо через официальные каналы. В этом случае остались бы соответствующие записи.
— Знает ли кто-то еще об этом послании? — спросил Сано.
— Нет. Я никому о нем не говорил — не хотел, чтобы думали, будто у Харумэ проблемы. Потом, после ее смерти, я постыдился говорить, что она была в опасности, а я отказался даже выслушать ее.
Оставалось лишь надеяться, что, если посыльный будет найден, его память окажется лучше, чем у Дзимбы.
— Я виноват в смерти дочери! — забормотал Дзимба, сложив руки на верхушке забора и уткнувшись в них лицом. — Отнесись я серьезно к ее опасениям, она могла бы жить. — Его душили рыдания.
Сано подавил желание упрекнуть торговца лошадьми за то, что тот отмахнулся от просьбы дочери о помощи.
— Вы не могли знать, что случится, — успокаивающе проговорил он.
Дзимба поднял залитое слезами и пылающее от ярости лицо.
— Что я за глупец! — схватился он за голову. — Убить меня мало! Я вырастил и выпестовал эту девушку. У нее было первоклассное тело. Через нее я мог войти в клан Токугавы. Я должен был обратиться в бакуфу и выяснить, что происходит в Больших Внутренних Покоях. Но не сделал этого и не сумел защитить свои вложения. Глупец, глупец!
Сано дал ему выговориться, больше не выражая сочувствия. Дзимба заслужил подобную участь. Да у Сано и своих проблем достаточно.
По загону галопировал конный самурай. Он мчался между рядами мишеней и поражал их копьем. Кусочки соломы летали в воздухе. Наконец всадник натянул поводья и остановил коня рядом с наблюдателями.
— Прекрасный зверь, — сказал он. — Я беру его.
Внезапно конь взбрыкнул задними ногами. Всадник перелетел через его голову и грохнулся на землю. Его товарищи бросились на помощь, конюхи подхватили поводья. Конь лягался и рвался, кусая их руки. Дзимба перепрыгнул через изгородь и поспешил к упавшему покупателю.
— Конь сегодня немного нервничает, — объяснил он. — Когда он узнает, что вы его хозяин, будет вести себя хорошо!
«Даже прирученное животное восстает порой против жесткой дисциплины», — подумал Сано. Дзимба приучил Харумэ повиноваться, но ее нельзя было полностью контролировать. Сано полагал, что ее послание к Дзимбе не было простой уловкой. Она обрела врага, обладавшего властью и возможностью навредить наложнице сёгуна. Из всех подозреваемых в убийстве кто больше всех отвечает этим качествам?
Письмо госпожи Кэйсо-ин под поясом жгло Сано огнем. Она правит в Больших Внутренних Покоях и пользуется любовью сёгуна. При поддержке союзников из верхушки правительства Токугавы она вполне может позволить себе убийство, а также предыдущую попытку отравления и наемного убийцу, метнувшего кинжал на оживленной улице.
Показания Дзимбы укрепили подозрения в ее адрес. Должен ли Сано предъявить ей обвинение в убийстве... и тем самым накликать на себя огромную опасность?
22
На бумаге в руке Хираты было написано:
"План допроса
1. Установить истинное отношение госпожи Ишитэру к Харумэ.
2. Выяснить, где была госпожа Ишитэру, когда в Харумэ метнули кинжал и при первой попытке ее отравления.
3. Покупала ли госпожа Ишитэру когда-либо яд?
4. Посещала ли госпожа Ишитэру комнату Харумэ после появления там сосуда с тушью и письма от господина Мияги?
5. Проверить показания госпожи Ишитэру, задав те же вопросы Мидори".
Пока Хирата ехал через мост Рёгоку, лавируя между носильщиками, таскавшими дрова со складов пиломатериалов в Хондзё, он изучал план своей второй беседы с госпожой Ишитэру. Бубнил памятки, написанные на полях: «Беседуй с подозреваемой в замке Эдо, а не в театре», «Не позволяй подозреваемой уходить от ответов», «Если подозреваемая начнет делать фривольные замечания, оборви ее», «Во время беседы избегай мыслей о сексе», «Ни в коем случае не позволяй подозреваемой распускать руки!».
В интересах дела он должен выудить у госпожи Ишитэру всю необходимую информацию. Он обязан исправить свою оплошность... пока Сано не узнал о ней и не потерял к нему доверия. Ему по-прежнему хотелось считать себя хорошим детективом и компенсировать нулевой результат других своих следственных действий.
Вчера детективам не удалось обнаружить ни индийского яда для стрел, ни призрачного продавца снадобий Шойэя. Сегодня утром Хирата отправил их расспрашивать своих осведомителей из преступного мира Эдо. Сам он вновь побывал в полицейском управлении — и опять безрезультатно. Похоже, ниточка с ядом никуда не приведет. Сано не верит, что лейтенант Кусида виновен. Неудача повлечет суровое наказание. Все зависит от того, как Хирата допросит госпожу Ишитэру.
Он провел беспокойную ночь, чередуя яркие сны о ней с приступами самобичевания в периоды бодрствования. Каким глупцом он оказался! После ареста лейтенанта Кусиды он тщательно продумал план своей беседы. Теперь, продолжая поиски Шойэя, он вызубрит его наизусть и сумеет противостоять чарам госпожи Ишитэру.
Но, пряча бумагу за пояс, чтобы на всякий случай была под рукой, Хирата всей душой стремился к Ишитэру. Он вспомнил ее мягкий хрипловатый голос, нежный завораживающий взгляд и ошеломляющее прикосновение руки. По телу тут же прокатилась горячая волна. Но охватившее его возбуждение не могло прогнать унизительного осознания собственной неполноценности и бессмысленности своего влечения.
— Смотрите по сторонам, хозяин!
Предостережение, брошенное проходившим мимо незнакомцем, вывело Хирату из задумчивости. Он поднял голову и увидел, что проехал мост. Его лошадь плелась по улице, топча выставленные на продажу товары бродячих торговцев. Хирата быстро натянул поводья.
— Прошу меня простить, — сказал он, все сильнее опасаясь предстоящей беседы. Как он сможет выудить у госпожи Ишитэру правду, если одна мысль о ней полностью выбивает его из колеи?
Добравшись до района развлечений Хондзё-Мукё-Рёгоку, он застал там веселье, которому не могла помешать даже унылая погода. Группа актеров играла комические сценки прямо на улице, перед многочисленными галдящими зрителями, в чайных домиках и ресторанчиках дым стоял столбом. Но представление уродцев было закрыто, сцена пуста, а вход занавешен. Объявление на дверях гласило: «Сегодня представления не будет». Хирата пал духом. Если Крыс рыщет по городу, то может отсутствовать много часов и даже дней. Вот тебе и ниточка к торговцу ядами.
Но когда Хирата повернул коня в сторону моста, среди жаждущих развлечений людей в глаза ему бросилась знакомая фигура. Это был лысый гигант, служивший у Крыса телохранителем и сборщиком платы за вход. Он направлялся к пустырю мимо игорных притопов и балаганов с диковинками. Хирата пошел следом. Может, гигант расскажет ему, где искать Крыса?
Но тот исчез в проходе между зверинцем и прилавком торговца лапшой. Группа пьяных перекрыла Хирате дорогу, и пока он добирался до прохода, гиганта и след простыл. Он спешился, привязал лошадь к столбу и пошел по узкому проходу, в котором сильно воняло мочой. Проход вел к переулку за строениями. Из зверинца раздавался рев животных, пар поднимался от ресторанных кухонь, в зловонных мусорных корзинах копались бродячие собаки. В проходе не было ни души.
Хирата быстро шел мимо задних дверей торговых заведений и вдруг услышал голоса: приглушенное бормотание Крыса и еще кого-то доносилось из задней комнаты чайного домика. Хирата заглянул внутрь через забранное деревянной решеткой окно.
Комната была заставлена керамическими горшками с саке. Крыс сидел на полу спиной к Хирате и кивал своей косматой головой, слушая женщину, расположившуюся напротив. Ее волосы и фигура были скрыты плащом. В слабом свете, лившемся из окна, Хирата мог разглядеть только ее лицо: невыразительное и немолодое, с вычерненными зубами.
— Сделка будет полезной для нас обоих, — просила она тихим умоляющим голосом. — Моя семья обретет мир, а ваше дело будет процветать.
— Хорошо. Пятьсот кобан, и это моя последняя цена, — ответил Крыс.
Женщина кивнула:
— Отлично. Пойдемте со мной.
Хирата уже видел, как Крыс ведет подобные переговоры, и догадался, о чем идет речь. Он поднял руку, чтобы постучать, но неуловимое движение в переулке предупредило его о присутствии еще одного человека. Он резко повернулся. Сильные руки обхватили его за плечи и подняли в воздух. Хирата оказался лицом к лицу с гигантом Крыса.
