Игра без правил - Владимир Моисеевич Гурвич

— Дмитрий Львович! — почтительно обратился он к нему, — я привел его. Разрешите вам представить: его сиятельство князь Александр Сергеевич Лобанов-Тверской.

Дмитрий Львович сделал над собой усилие и, опираясь на палку, поднялся с кресла. Он оказался высокого роста и, несмотря на возраст, в нем ощущалась не до конца похищенная годами стать. Когда-то у этого человека была великолепная выправка, совсем как у военного? А может быть, он и был военным, подумал Лобанов?

И все же более всего его поразила внешность Дмитрия Львовича. Еще достаточно густые, но абсолютно седые волосы были тщательно уложены. Далее шли мохнатые брови, из под которых смотрели пронзительные темные глаза. Большой орлиный нос вытягивал лицо вперед. Губы были очень тонкими, а выдвинутый овал подбородка придавал ему выражение замкнутости и надменности.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Внезапно лицо засветилось радостью. Он сделал шаг вперед к Лобанову и обнял его.

— Как я рад, что наконец вижу вас, — проговорил он еще вполне бодрым, не старческим голосом. — Не буду скрывать: я очень опасался, что вы не примите мое приглашение.

Старик продолжал по-отечески обнимать Лобанова; Лобанов же чувствовал себя по-дурацки. Он не представлял, что должен делать в такой ситуации? Обниматься с незнакомым мужчиной — такого в его жизни еще не было.

Кажется, Дмитрий Львович уловил его смущение. Он сделал шаг назад, к креслу.

— С вашего разрешения я сяду. Мне трудно стоять. И вам сейчас тоже принесут кресло. — Иннокентий, пожалуйста принесете князю кресло.

— Сейчас принесу, Дмитрий Львович, — тут же отозвался Иннокентий.

Только сейчас Лобанов заметил, что все то время, что длилась сцена знакомства, Иннокентий внимательно наблюдал за происходящим. Их взгляды невольно встретились. Молодой человек по-дружески улыбнулся Лобанову.

Через полминуты он поставил кресло рядом с ним. Лобанов сел.

— Я вижу, вы немножко смущены этой обстановкой, — проговорил Дмитрий Львович.

— Смущен, — не стал скрывать Лобанов. — Я никогда не придавал большого значения моему происхождению и был далек от дел нашего рода. Поэтому не знаю здесь никого. В том числе и вас.

На лице старика отразилось изумление.

— Боже, вы, в самом деле, ничего не знаете. Ваш отец вам ничего не рассказывал?

— Нет. Он никогда не вспоминал о своем происхождении. Его жизнь пришлась на период, когда такие вещи обычно скрывались.

— Да, да, мне это хорошо известно. Значит, вы никого не знаете, включая меня. — Теперь на его лице проступила нечто вроде улыбки. — В таком случае давайте знакомиться. Я, как и вы, князь Лобанов-Тверский Дмитрий Львович. Являюсь главой рода князей Лобановых-Тверских. Хотя родился в этой стране, но большую часть свою сознательной и бессознательной жизни провел во Франции, а также в некоторых других странах. Но всегда мечтал поселиться Родине. И я счастлив, что моя мечта, наконец, сбывается. И чем бы я ни занимался, у меня было постоянное дополнительное занятие: я собирал информацию о нашем роде, о живых и мертвых его представителях. Мне давно известно о вашем существовании. Правда, как и вы, я практически ничего не знаю о том, что вы из себя представляете. Но теперь, я надеюсь, мы устраним этот досадный пробел. Хотелось бы верить, что теперь у нас будет возможность часто общаться. — Дмитрий Львович слегка наклонился к своему собеседнику, как бы приглашая сделать его то же самое. — Я решил умереть на Родине. Я не вернусь во Францию, я останусь тут, навсегда, — очень тихо, словно сообщая великую тайну, произнес он. — Об этом еще никто не знает.

— Я никому не скажу, пока вы не дадите мне на то разрешение, — пообещал Лобанов.

Старый князь довольно рассмеялся.

— Вот у нас с вами и появилась общая тайна. Ничего так не сближает людей, как общие секреты. Поверьте старому подпольщику, я проверил это на собственном опыте.

— Вы были подпольщиком? — искренне удивился Лобанов.

— Да, во время войны, подпольщиком и партизаном. К ее началу я служил офицером во французской армии. Впрочем, в своей жизни я перепробовал множество занятий, но по-настоящему ни одно не удовлетворило меня. Я хочу вам представить вашего двоюродного брата. — Иннокентий, ты где?

— Я тут, Дмитрий Львович, — тут же отозвался Иннокентий.

— Познакомьтесь с его сиятельством, князем Александром Сергеевичем.

Иннокентий подошел к Лобанову. Он поспешно встал. Они пожали друг другу руки. Лобанов внимательно разглядывал только что обретенного родственника. У него было приятное, даже скорей красивое лицо. При этом очень подвижное, буквально через каждые несколько секунд на нем, как на экране телевизора, появлялось новое выражение.

— Поверьте мне, я говорю искренне, я очень рад нашему знакомству, — негромко проговорил Иннокентий, не выпуская из своей руки ладонь Лобанова. — Я бы очень хотел, чтобы мы с вами стали бы друзьями. И Дмитрий Львович тоже этого хочет.

— Нам никто и ничто не мешает стать друзьями, — не вполне искренне ответил Лобанов. На самом деле он почему-то подумал, что таких препятствий может оказаться весьма немало.

— Мы с вами обязательно о многом поговорим. А сейчас мне надо идти к гостям, я на этом приеме исполняю роль метрдотеля, — засмеялся Иннокентий. — Тем более наши гости, кажется, начали скучать.

Иннокентий быстрой походкой вышел из зала. Дмитрий Львович проводил его взглядом.

— Его главная проблема — он не может найти себе занятие по душе, — вдруг проговорил он. — А как у вас с этим делом обстоит? При следующей нашей встрече вы подробно расскажите о себе и о своей жизни. Вы не возражаете?

— Нет, с удовольствием сделаю это. Только будет ли вам интересен мой рассказ?

— Это уж позвольте судить мне. Вы не понимаете, насколько это для меня важно. Кто-то должен прийти мне на смену и стать главой нашего рода, продолжить вековые традиции. Мне же скоро уходить на вечный покой. Хотел бы быть похороненным на родовом кладбище.

— А оно существует?

— Боюсь, что нет. Хотя раньше существовало. Там покоились несколько поколений князей Лобановых-Тверских.

Дальнейший их разговор прервался сам собой, так как в этот момент в помещении вошли музыканты. Заиграла музыка. Все гости потянулись в зал.

Официанты заскользили по паркету, разнося хрустальные бокалы с шампанским. Разлитое в них вино казалось растопленным золотом.

Лобанов тоже взял бокал и отошел к стене. Все же устремились чокаться с виновником торжества.

Внезапно в центре зала появился еще один персонаж этого действа. Одет он был для этого приема несколько странно — в форме казачьего офицера, в каракулевой папахе. В этой