Зуфар Фаткудинов - Тайна стоит жизни
Нурбанов пригласил всех к карте республики. Он взял указку и повел ею по разноцветным значкам.
— Видимо, здесь он работал, потом подался по извилине дороги. Она, видите, здесь наиболее близко подходит к Волге?..
— Не исключается, что здесь он пересел в лодку, — предположил старший следователь майор Стеклов, — и по течению — вниз. Скорость течения тоже надо учитывать.
— Не исключается, — подтвердил Нурбанов, — но впереди, примерно в полукилометре, находится развилка дорог... И можно допустить, что там ждала его машина. Отсюда радист мог двигаться в трех направлениях. Следовательно, извилина к реке... использование лодки могут оказаться лишь прикрытием. Расчет: ввести нас в заблуждение. Но может быть и наоборот: противник исходил из близких наших соображений, с учетом, конечно, своих практических возможностей.
— Одну дорогу, товарищ полковник, можно все же исключить: вряд ли он поехал навстречу опергруппе. Это единственная дорога сюда из Светловолжска, — сказал Закиров. Но тут же засомневался в собственном предположении: — Хотя здесь еще надо учесть фактор времени: когда опергруппа может прибыть на место передачи.
— Верно. Теперь поразмыслим именно...
— Разрешите? — раздался голос появившегося в дверях посыльного.
Нурбанов повернулся.
Посыльный, обратившись по форме к полковнику, передал пакет с данными, связанными с деятельностью неизвестного лазутчика.
— ...именно с этих позиций, — продолжил Нурбанов, быстро знакомясь с содержимым пакета. — Радист исходил, конечно, из худшего — работа рации и ее местонахождение будут известны контрразведке. Но сколько для этого понадобится времени? При удаче для пеленгации и прибытия на место нахождения рации необходимо как минимум сорок — сорок пять минут. У развилки дорог мы можем оказаться минут через тридцать пять — не раньше. А что же предпринимает радист? Для сбора, упаковки рации ему с лихвой хватает пяти минут. До развилки дорог два километра. На велосипеде по проселочной дороге со скоростью двадцать — двадцать пять километров их можно преодолеть за шесть-семь минут. Таким образом, у него остается в запасе не менее двадцати минут. Если даже сломается велосипед, радист значительно раньше достигнет развилки, чем мы. Именно на этот случай, видимо, шпионом предусмотрена дополнительная страховка: автомашина или лодка...
Для проверки различных вариантов действий радиста руководство отдела решило создать специальные группы.
Решено было также организовать поиск рации. Предположили, что ее хранят в тайнике где-то в лесном массиве, прилегающем к ближайшим населенным пунктам.
Галямов и Стеклов считали, что рацию надо искать в районе от развилки дорог до Святовска по крутым безлюдным откосам берега. Пришли также к выводу о необходимости обратить особое внимание на три ближайших населенных пункта.
Майор Петр Прохорович Стеклов — в прошлом активный участник гражданской войны, помощник командира особого отряда губернского ЧК — настаивал начать серьезную работу по поиску радиста со Святовского поселка, в котором, как он полагал, немало затаившихся недобитков, темных людишек. Он, как уроженец Святовска, считал, что Волжский монастырь, который находится на территории этого поселка, — обитель с неразгаданным мрачным прошлым.
После выступления Стеклова совещание закончилось, но расходиться не спешили.
— Петр Прохорович, — обратился Нурбанов к майору, — я много слышал об этом монастыре. Ты расскажи-ка нам буквально за пять минут, — он посмотрел на часы, — что примечательного в его истории.
Стеклов поведал, что монастырь-крепость был построен по инициативе патриарха всея Руси Никона еще при царе Алексее Михайловиче почти триста лет назад и пользовался особым покровительством высшего столичного духовенства и членов царской семьи. Его положение не изменилось, когда сам патриарх Никон попал в опалу за попытку подчинить себе царя, возвысить власть духовную над властью светской. Вокруг монастыря селился разношерстный люд. С годами это селение получило название Святовска. Монастырь служил форпостом для борьбы со всякой крамолой, особенно с раскольниками. Сторонники Никона считали, что раскольники-староверы приносят вред православному учению больший, чем иноверцы, — они подрывают веру изнутри. Поэтому в монастыре при его строительстве были предусмотрены тайные палаты, где расправлялись с еретиками-старообрядцами. Впоследствии преследование старообрядцев активно начала светская власть, фактически подменив в этом официальную церковь. Это соответствовало желаниям церкви, поскольку православная вера отрицала насилие. Церковь вдохновляла на проявление насилия, но свою причастность к этому пыталась скрыть. Когда ересь в округе была искоренена, а оставшиеся старообрядцы попрятались по лесам, тайные палаты стали использоваться для сокрытия церковных ценностей от набегов разбойников.
Говорил майор Стеклов с юношеской горячностью, хотя ему было за пятьдесят. Он отметил, что тайны монастыря были использованы в гражданскую войну врагами советской власти и одно время монастырь был убежищем атамана Мефодия. Трижды его накрывали в монастыре — и каждый раз главарю банды удавалась непостижимым образом уйти через сплошной заслон красноармейских частей особого назначения.
— Когда мы выследили атамана и окружили монастырь последний раз, — рассказывал Стеклов, — я собственными ушами впервые за свою жизнь услышал, хотя жил у монастырской стены около тридцати лет, странный гул из-под земли. Мне, мальчишке, еще дед говорил: «Когда дьявол ударит в подземный колокол, быть беде: кого-то из обитателей монастыря мертвым найдут — сатана вилами насквозь пронзит». Я не поверил ему. Но когда мы ворвались в монастырь после перестрелки, в церкви святых апостолов нашли нашего человека, внедренного в банду. Он был убит именно тем способом, о котором говорил мне дед-пономарь. Кстати, сам он тоже умер таинственным образом.
Майор подошел к окну и закурил. Все выжидательно молчали. И он, поняв это, продолжил:
— Отец мне тогда сказал: «Дед твой умер раньше божьего предначертания — слишком много знал. Я должен отплатить за его смерть настоятелю монастыря отцу Викентию. Но что может сделать бедный поденный работник? Ничего! Он прихлопнет меня как комара, и вы, мои кровинки, пойдете по миру». Так и остался долг за архимандритом Викентием.
Стеклов потушил папиросу и отошел от окна.
— Позднее, когда уж царя скинули, отец пояснил мне историю с дедом немножко подробней. Но об этом как-нибудь потом.
— Так что ж, тот человек, которого вы нашли в монастыре, действительно был убит вилами? — спросил Закиров с легким налетом то ли смущения, то ли сомнения.
— Насчет вил сатаны утверждать не берусь, — улыбнулся Стеклов. — А вот то, что он был прошит ровной строчкой, словно толстой машинной иглой, это собственными глазами видел.
— Вы, Петр Прохорович, считаете, что атаман и его шайка бежали через подземные убежища? — спросил Нурбанов.
— В этом я убежден. И думаю, их могут использовать темные элементы в своих целях. Михаил Иванович, я должен уточнить тут: спасался каждый раз лишь атаман, члены банды уничтожались либо сдавались нам в плен. Никто из пойманных бандитов не знал, каким образом и когда исчезал их главарь. Правда, когда Мефодий направлялся в монастырь, он брал с собой десять — пятнадцать человек, не более. А в банду входили человек сто пятьдесят. Короче говоря, в монастыре он был как дома. Был уверен в недосягаемости, поэтому и брал с собой немногочисленную охрану. В других же случаях он никогда не рисковал отправляться куда-нибудь в столь малочисленном сопровождении.
— А вы не задумывались, майор, почему все-таки уходил от вас всегда один он, даже без ближайших помощников? Иными словами, мог ли он объективно только один укрыться в своем убежище или сознательно оставлял своих людей на верную гибель, лишь бы не раскрыть некую тайну?
— Откровенно говоря, я задумался над этим вопросом не сразу и не вдруг. Эта мысль мне пришла намного позже, когда было покончено с бандитизмом в наших краях, а сам атаман Мефодий, по рассказу одного знакомого, был убит где-то под Астраханью. Полагаю, что атаман имел возможность укрыть от преследователей сразу несколько человек. Но почему он этого не делал — трудно сказать. Бесспорным мне представляется одно: тайна, которую он так оберегал, видимо, стоила человеческих жизней. Вот почему я и предлагаю начать со Святовского поселка и монастыря.
— Товарищ майор, откуда взялся в этих краях атаман Мефодий? — поинтересовался лейтенант Закиров.
— Видите ли, он был сыном настоятеля монастыря отца Викентия.
— А-а, — протянул удивленно тот. — Так вот почему он тут околачивался и так хорошо ориентировался...
— Товарищи! — произнес Нурбанов. — Мы немного засиделись, мне пора в горком партии. Думаю, что история, которую поведал нам Петр Прохорович, не только занимательна, но может оказаться и полезной. Поручаю вам дело о радисте, майор. Но не увлекайтесь Святовским поселком. Думаю, что и Светловолжску надо уделить внимание. Соответствующую информацию вражеская агентура может добывать только там. Другие населенные пункты не имеют более или менее значимых предприятий. Радист начал работать — стало быть, наша информация начала уплывать. Возможно, он сообщил своим шефам лишь о начале деятельности. Будем надеяться на это. Иначе выходит: мы тут даром едим государственный хлеб.
