Люди без прошлого - Валерий Георгиевич Шарапов
— Вы были вчера в сквере на улице Кленовой?
— Послушайте, что вам неймется? На улице Кленовой я не был несколько лет — с тех пор, как там снесли частный сектор и построили нормальные дома. О том, что там есть какой-то сквер, я даже не подозревал…
— У вас есть серая шляпа и серая куртка?
— Нет… — назревал новый взрыв, Нетребин еле сдерживался. — Шляпу не ношу, считаю, что у нас не Дикий Запад. Курткам предпочитаю длиннополые плащи.
— Неделю назад у кафе «Рябинка» вас видели в компании двух граждан, вы сидели за столиком и разговаривали. В беседе фигурировала фамилия Герасимов. Можете пояснить?
— Да что за бред, в конце концов… Я просто такого не помню… Хотя нет, постойте… Да, решил пропустить после работы кружечку пива — это ведь законно? Мимо проходил этот тип Бугаев… Так вот откуда уши растут, — зам по снабжению презрительно усмехнулся. — Это называется «слышал звон, да не знаю, где он». В самом деле, подсели двое ребят, разговорились. Они на стройке работают, жаловались, что со снабжением совсем хреново. Я их видел в первый и последний раз — хотите верьте, хотите нет. Поговорили минут пятнадцать и разошлись. Одного из них Герасимом звали. Имя такое — Герасим. «Муму» читали? Да, редкое, но я тут ни при чем. Еще есть вопросы, товарищи милиционеры, или до вечера будете меня мурыжить?
Алена опоздала на десять минут — свернула с тропы, ведущей к озеру. У Павла отлегло от сердца. Перенервничал, боялся, что не придет. Она спешила, шла, помахивая сумочкой, развевались полы ее светлого плаща. Ткнулись носами, засмеялись. Павел провел по мягким волосам, поцеловал в краешек губ. На берегу присутствовали отдыхающие, пока никто не расходился.
— Ты прямо Катерина из пьесы Островского, — сумничал Павел, — «луч света в темном царстве».
— Серьезно? Ты еще помнишь школьную программу по литературе? — Она прижалась к нему, но, смутившись чужих взглядов, быстро отстранилась. — Извини, что опоздала. Отец недавно пришел с работы, весь разбитый, еле живой, от него так сильно перегаром пахнет. И вчера было то же самое. Пришлось кормить его, потом посуду мыла… У вас на работе что-то случилось? Он отнекивается, но я же чувствую.
— Да, неприятности. — Павел тоже не стал описывать подробности, иначе весь вечер пойдет насмарку. — Ничего, все наладится, войдет в колею. Давай не будем об этом. Отец отпустил тебя? Что на этот раз — новая подружка? Мне кажется, у него иссякли основания тебе доверять.
— Мне тоже так кажется, — согласилась Алена. — Но, к счастью, поев, он отправился спать и, думаю, до утра не проснется. Если же это произойдет… ну что ж, — девушка обреченно вздохнула, — нас обоих ждут тяжелые дни, но все же твои дни будут тяжелее. Готов их пережить?
— Как юный пионер, — заулыбался Болдин, — всегда готов.
Они гуляли по побережью, болтали ни о чем. Душа просто пела. Черные мысли прятались в уголки сознания. К вечеру потеплело, разошлись облака. Сегодня не было ни ветра, ни хулиганов. На озере проводили время несколько молодых пар, родители с детьми. Пацаны швыряли в озеро «блины», дружно считали прыжки по воде плоских камешков. Темнело медленно. Солнце заходило за санаторий, озаряя небо багрянцем. Примета не из лучших, но кто сейчас верит в приметы?
Они ушли от людей, забрались в каменную нишу, увлеченно целовались, сидя на камнях, шептали разные глупости. Время летело, зашло солнце, стихли детские крики в «обитаемой» части пляжа. Становилось прохладно.
Павел набросил на плечи девушки свою куртку, обнял ее. Алена съежилась, пристроила голову ему на плечо. «Повторить, что ли, давешний трюк с проникновением в чужое жилище?» — мелькнула интересная мысль. Пришлось отказаться — сегодня не лучший день. И Алена может не понять. Женщины — создания противоречивые, пусть сама решает…
— Я уеду через неделю, — прошептала она. — Будешь обо мне вспоминать?
— Буду даже приезжать, — уверил Павел. — Не веришь? Ладно, посмотрим. Успею еще надоесть.
— Это ты сейчас так говоришь… — она подняла глаза — ясные, немного грустные.
Его тянуло к этой девушке — как тянет магнит к куску железа. Сердце работало с перебоями, сбивалось дыхание. Они снова целовались — до полной одури, до головокружения. Сидеть на камнях было неудобно, но лечь было некуда — приходилось мириться с этим досадным фактом.
— Паша, нам пора, — с сожалением сказала Алена. — Холодно становится. Ты же на машине?
— Лимузин в вашем распоряжении, сударыня. Он там, где дорога для самодвижущихся повозок переходит в козью тропу. Мы быстро дойдем…
— Сперва пробежимся… — Алена отстранилась, обняла себя за плечи. — Побежали?
Они уходили с пляжа последними, держались за руки, как юные пионеры. В машине Павел первым делом включил печку. Нагреватель гудел, теплело быстро. Опять целовались, но уже без прежнего романтического настроя. Выдохлись, сидели обнявшись, наблюдали, как темнота за окном поглощает остатки дневного света.
— Поехали, пора, — прошептала Алена. — Теперь точно пора. Это был чудесный вечер. Надеюсь, он не кончится, как в прошлый раз…
Посмеиваясь, они доехали до Жемчужной улицы. Здесь работали фонари — просто потрясающе! Очевидно, майор Ваншенин дал пинка чиновникам горисполкома. Действительно, темнота — друг молодежи, с этим надо бороться.
— Здесь останови, — спохватилась Алена. — Не надо к калитке. Вдруг там засада?
Они слились в прощальном поцелуе. Так не хотелось отпускать ее! Всякие особы случались в жизни, но чтобы так тянуло… Становилось стыдно за свое прошлое.
Алена вырвалась, заспешила к калитке. Засады, кажется, не было. Она отперла калитку, пропала в темноте. Павел ждал, отпечаток последнего поцелуя еще не стерся с его губ. Потом не выдержал, вышел, постоял у калитки, слушал, представлял. Где-то далеко прозвучал металлический лязг — провернулась собачка в замке. Дверь закрыли на щеколду. Спите спокойно, товарищ майор…
Болдин облегченно выдохнул, вернулся к машине, нащупывая сигареты в кармане. В компании Алены он ни разу не закурил, а теперь и минуты не мог прожить без никотина. Алена права: это был чудесный вечер…
Глава десятая
Следом потянулись серые будни. Подвижек в расследовании не было. Народ ходил как в воду опущенный. Регулярные нагоняи от начальства ничего не давали. В понедельник работали по связям Микульчина и Герасимова. Эффект, как всегда, — нулевой. Установили слежку за Нетребиным, хотя данное направление представлялось весьма сомнительным.
В 17:00, и ни минутой позже, Нетребин покинул автобазу и на личной «Волге» отправился домой, в Вишневый переулок. Жил он в доме переменной этажности, резко контрастирующем со стандартными советскими постройками. Загнал машину в гараж и отправился в дом, где проживал на третьем этаже. Чайкин позвонил из ближайшего автомата, доложил
