Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий
Ножичек был ладный: отполированная рукоять из потемневшего дерева, небольшая бронзовая гарда, длинное остро отточенное лезвие. На рукояти имелась нацарапанная надпись «Шиша Скобарь[277]». Кто такой Шиша Скобарь, никто из оперативников не знал. Это предстояло выяснить.
Преступники действовали осторожно, никаких других следов в кабинете диспетчера не оставили. Никаких, кроме отпечатков пальцев, бережно зафиксированных криминалистами.
Старцев собрал валявшиеся ключи и подошел к плоскому ящику, закрепленному на стене за спиной диспетчера. Все ключи до визита бандитов висели на гвоздиках.
– Надо бы позвать кого-нибудь из местных спецов, – обмолвился Иван. – Самостоятельно мы тут до вечера не разберемся.
Глянув в его сторону, Егоров понял, чем озабочен товарищ.
– Много висело ключей? – спросил он.
– Порядком – около сотни. Внутри ящика наклеены бумажки со старыми надписями, но половина букв давно стерлась.
Василий сосчитал гвоздики.
– Да, ты прав. Двенадцать рядов по восемь гвоздей – девяносто шесть получается. А сколько в наличии?
– Семьдесят два, – закончил подсчеты Иван.
Васильков выглянул из диспетчерской и позвал заместителя начальника Центрального распределительного узла, ему было поручено находиться рядом и никуда не отлучаться.
Выслушав вопрос, он виновато произнес:
– Прошу прощения, товарищи, но с ключами лучше разбираются бригадиры. Они их лично получают у диспетчера при оформлении наряда на работу. Позвольте, я приглашу одного из них?
Спустя несколько минут в диспетчерскую вошел загорелый плечистый мужчина лет сорока.
– Бригадир Кудряшов, – представился он. – Вызывали?
– Товарищ Кудряшов, вы давно работаете в Центральном узле? – начал издалека Старцев.
– С семнадцати годков с перерывом на военную службу.
– Здесь, в диспетчерской, доводилось бывать?
– А как же! Когда что-то простое надо подправить, так диспетчер и по телефону задачу поставит. А когда авария или что похлеще, так обязательно к нему поднимаешься за ключами, за нарядом.
– Понятно. Тут у нас как раз задачка с ключами, требуется ваша помощь. Вы помните, где что висело в этом ящике?
Бригадир уверенно подошел к столу, на котором лежала приличная россыпь ключей. Подхватив узловатыми пальцами первый, он присмотрелся к полустертой надписи на бирке и сказал:
– Этот местный – от входных дверей корпуса. – И повесил его на соответствующий гвоздик.
– Та-ак… этот от диспетчерской, – кивнул он на прикрытую дверь. – Это ключ от шестой решетки второго коллектора. Ага, эти два ключа от резервного насоса Люблинской станции аэрации…
Постепенно благодаря бригадиру Кудряшову плоский ящик приобретал привычный рабочий вид. Наконец, повесив на место последний из ключей, бригадир запнулся и с удивлением уставился на пустующий ряд гвоздиков.
– Неувязочка, товарищи, – виновато развел он руками. – В этом ряду висели ключи от внутренних решеток первого коллектора. Но они куда-то подевались.
– От первого коллектора, говорите? – переспросил Старцев.
– Ну да. Сейчас все бригады на месте, ни одной нет на выезде. Стало быть, все ключи должны быть в диспетчерской.
– А что за первый коллектор? – поинтересовался Егоров.
– Самый старый из всех городских самотечных каналов, построен еще до революции. Через главную насосную станцию соединял, стало быть, центр города с Люблинскими полями орошения.
Егоров и Старцев переглянулись.
– Через центр города?
– Ну да.
– На этой карте можете показать, где он проходит? – спросил Егоров.
Почесав затылок, Кудряшов подошел к висевшей на стене карте, на которой, помимо многочисленных улиц и кварталов, были от руки нанесены разноцветными карандашами кривые жирные линии. С минуту бригадир разбирался в художествах: наклонив голову, елозил по карте пальцем, что-то шептал, читал названия. И вдруг просиял:
– Ага, вот он! Идет от Сандуновских бань вниз вдоль Кремля. Дальше, стало быть, пересекается с Басманным коллектором, потом вдоль реки через Таганку, Крестьянскую Заставу. В районе дюкера и главной насосной снова пересекается с Юго-восточным коллектором и через Печатниково прямиком следует на Люблинскую станцию аэрации.
– Значит, старый коллектор проходит вдоль Кремля? – помрачнел Старцев.
– Аккурат под Красной площадью.
– И под Кремль заходит?
– Нет, сам коллектор не заходит. Под Кремлем устроен свой тоннель, который примыкает к первому коллектору.
– А велики ли эти тоннели?
– Размеры? Канал первой очереди небольшой. Это опосля революции стали делать сносные коридоры – не метро, конечно, но передвигаться можно в полный рост. Ну и кремлевский тоннель примерно такой же.
– Опишите их подробнее, – попросил Егоров.
– Ну, как вам сказать… Сложены из добротного красного кирпича; в сечении не круглые, скорее похожи на яйцо тупым концом кверху. Ширина вот такая, – бригадир развел руки на метр с небольшим. – А высота… мне согнувшись ходить приходится.
– То есть метра полтора… Человек может по нему перемещаться?
– Чего ж не перемещаться? Запросто! Новые каналы, построенные в тридцатых годах, строились наспех и с ошибками. Они уже прилично замыты наносами, и лазить по ним – сплошное наказание. А каналы первой очереди в очень хорошем состоянии. Заилены где по щиколотку, где по колено. Влез в сапоги с высоким голенищем и топай себе на здоровье. Дышать там, правда, трудновато, но это дело привычки…
Задав еще с десяток вопросов, оперативники отпустили бригадира и собрались у раскрытого окна для перекура.
– Редкостные идиоты, – проворчал после минутного молчания Васильков.
– Ты про бандитов? – уточнил Иван.
– Про них, голубчиков. Это ж надо додуматься – на территорию Кремля замахнуться! Откуда только такие берутся?..
– Знаешь, Саня, в детстве я считал, что дураков вокруг меня всего два – косой сосед Вениамин да непутевый одноклассник Обухов. Но в юности их количество почему-то возросло до десятков, в молодости – до сотен. А теперь я твердо убежден, что в нашем обществе их не менее половины.
– Боюсь, что больше. Как говаривала моя покойная бабушка: «Цыплят по осени считают, а дураков – круглый год», – печально усмехнулся молчавший до этого Егоров. И вдруг перевел беседу в серьезное русло: – А я вот, друзья, одного не понимаю. Как же так? По первому коллектору, оказывается, можно запросто попасть из одного конца Москвы в другой. И в тот же Кремль – милости просим. А ключи от входов в подземелье преспокойно висят в такой простенькой диспетчерской под присмотром двух пожилых людей – охранника на турникете и безоружного диспетчера.
– Да, это непорядок, – согласился Иван и поморщился, присаживаясь на стул. – Безалаберность и полнейший недосмотр. Я в докладе комиссару обязательно на это укажу.
– Нога? – участливо спросил Васильков.
– Она… С утра что-то жизни не дает…
* * *Вскоре Старцев оставил своих товарищей в конторе Центрального распределительного узла и отправился в Управление на доклад к комиссару. Забежав перед докладом в рабочий кабинет на первом этаже, он наткнулся на Костю Кима.
– Ага, вот ты-то мне и нужен!
– Слушаю, товарищ майор.
– Бери в помощь Баранца и поднимай весь справочный материал о Московской городской канализации. От момента ее создания до наших дней. Задача ясна?
– Так точно. План-схему раздобыть?
– Обязательно!
Горшеня сделал пару снимков карты, висящей на стене диспетчерской, но Иван Харитонович предпочитал действовать наверняка. Бывшего фронтового разведчика Василькова он попросил еще раз осмотреть диспетчерскую, коридоры и подходы к зданию. А Егорова отправил побеседовать к начальству Центрального распределительного узла. Вася умел расположить к себе людей, и те выдавали ему информации на-гора куда больше, чем в разговорах с тем же Старцевым. Иван был по-армейски прямолинеен, грубоват. А Василий подкупал собеседников мягкостью, уважительным обхождением. По этой причине ему чаще других выпадало общение с нужными людьми.
