Анникка - Наташа Ридаль
– Боже, какой он страшный! – воскликнула Лиза, заглянувшая к больному через несколько дней после возвращения «контрабандистов».
Ада вздохнула. Она осознавала, что и сама сильно осунулась и подурнела. Подруга неверно истолковала ее вздох:
– Я знаю, милая, он тебе нравился. Не стану спрашивать, что ты чувствуешь теперь, когда от него почти ничего не осталось. Ты ведь всё равно выйдешь за него из жалости и чувства долга.
У Ады не было сил возражать Лизе, равно как и разубеждать остальных – уверенных, что она приняла предложение Додо лишь потому, что ей не подвернулось других вариантов. Обитателям «Виллы Рено» было невдомек, что эти двое, даже утратив внешнюю привлекательность, по-прежнему искрили в коротком замыкании при любом прикосновении. Они не говорили о своих чувствах, и всё же каждый их взгляд, каждый жест, каждая интонация были исполнены любовью.
Одна неделя незаметно перетекала в другую. Сначала Ада кормила Додо с ложки, потом он стал обходиться без ее помощи. Обычно она читала ему или пела, или молча готовилась к урокам с девочками, а он так же молча наблюдал за нею. Когда он спал, Ада выходила, чтобы позаниматься с Марусей и Таней.
Иногда без видимых причин Додо мрачнел и находил предлоги, чтобы остаться одному. Ада подозревала, что это связано с его самочувствием. Он, разумеется, никогда не жаловался, а Стуккей уходил от прямого ответа:
– Огнестрельная рана почти зажила. Дениса Осиповича беспокоит другая полученная травма. Но уверяю вас, Ада Михайловна, это не смертельно.
Она терялась в догадках и в то же время делала вид, что ничего не замечает. Рано или поздно Додо поправится, нужно лишь немного потерпеть.
Еще одна тема, которая по умолчанию не обсуждалась, – анонимный донос. Мысли о нем неотступно преследовали Аду. Что будет, когда Пекка Саволайнен узнает, что его план по устранению Брискина провалился? Предпримет новую попытку? Додо, конечно, не станет прятаться от опасности и примет вызов. Именно поэтому, в тайне от него, Ада обратилась за помощью.
В солнечный субботний день в самом конце февраля она поехала в гости к Лизе и ее матери. Пробыв у них недолго, Ада засобиралась домой, однако, выйдя на дорогу, повернула в противоположную сторону. Бывший комиссар по уголовным делам говорил, что живет на Приморском шоссе напротив дачи Танеева. Ада это запомнила.
Когда она подходила к дому Лео Мутанена, финн расчищал дорожку во дворе. Заметив незваную гостью, он прищурился:
– Так-так, полгода не вспоминали старика, и вдруг свалились как снег на голову. Ну, проходите на кухню, я вас чаем напою.
– Простите, что явилась прямо к вам домой, – смущенно извинялась Ада. – Я не знала, где еще вас искать, ведь лодочная станция зимой закрыта.
– Вижу, что вас привело ко мне какое-то важное дело. А мне было бы приятно, если б вы заглядывали без всякого повода, hyvä neiti32. Кстати, найти мое нынешнее место работы вам и впрямь было бы затруднительно – мы с Вейо взялись ремонтировать бывшее здание русской школы. Скоро там будет штаб и казарма Первого батальона Уездного полка Кякисалми. Меньше месяца назад началось формирование полка для защиты южной границы Финляндии. Часть подразделений уже переброшена в Териоки. А к нам назначен майор Хейсканен – он следит за ходом ремонтных работ и готовится к размещению роты.
Ада с любопытством озиралась в тесной кухоньке, где царил идеальный порядок. Мутанен поставил медный чайник на примус и подвинул гостье табурет.
– Теперь рассказывайте.
– Надеюсь, Лео, вы никуда не спешите. Рассказ будет долгим.
И она поведала бывшему полицейскому о поездке в Петроград, о подозрениях доктора Яковлева относительно истинной причины болезни Саши, о доносе на Брискина, отправленном из Териок, о пропавшей Анне Брюс и о том, как и почему Пекка Саволайнен убил ее. Лео слушал очень внимательно, не перебивая, а когда Ада замолчала, сказал:
– Так, значит, Пекка, точнее Юхани Киркинен – из финских егерей? Их ненависть к русским была настолько сильна, что во время войны они приняли сторону германцев. Но я вас успокою, Ада Михайловна: вы можете больше не опасаться этого человека. Семья Саволайненов покинула Териоки.
– Откуда вы знаете?
– В десятых числах января Пекка Саволайнен (будем называть его так) приходил к майору Хейсканену. Я работал за перегородкой и невольно их подслушал, причем оба ничего не заподозрили. Думаю, вам будет полезно узнать, о чем они говорили.
Ада подалась вперед и вся обратилась в слух.
– Начну издалека, с того, что Юхо Хейсканен тоже служил в егерском полку, созданном в Германии из финских офицеров, и воевал, естественно, на стороне кайзера. В конце шестнадцатого года он был арестован жандармами и содержался в тюрьме на Шпалерной, а после Февральской революции, когда всех заключенных освободили, вернулся в Финляндию. То, что вы мне рассказали о Саволайнене, пролило свет на давнюю дружбу двух националистов. «Мне необходимо уехать из Териок, – сказал он Хейсканену. – Один рюсся33 вздумал копаться в прошлом и вот-вот разнюхает, кто я такой. Если Мария узнает, как я презирал ее страну, какие преступления против нее совершал, а главное – лгал ей все эти годы, она ни за что меня не простит. Дура-поэтесса внушила ей, что Александра надо показать врачам в Англии. Ты ведь знаешь, мой тесть живет в Лондоне. Так вот, мы решили ехать к нему. Однажды я спас тебе жизнь, Юхо, ты мой должник. Дай мне денег, чтобы перевезти семью в Лондон, и твой долг будет погашен».
Ада смотрела на Лео, пытаясь понять, что именно в его словах вызвало у нее какое-то смутное беспокойство. Вслух она произнесла:
– И майор Хейсканен выдал ему необходимую сумму?
– Так точно. Ради вашего спокойствия, я проверю, действительно ли Саволайнены уехали, и дам вам знать.
– Выходит, – вслух рассуждала Ада, – Пекка больше всего боялся, что Мария узнает, что он не тот, за кого себя выдает. И совсем не волновался о том, что Денис Осипович раскроет убийство Анны Брюс.
– Мне это тоже показалось странным. К тому же если б донос на господина Брискина написал Саволайнен, зачем ему уезжать из Териок? Бросать садоводство, хлопотать о деньгах? Он бы по меньшей мере дождался результата своей подлой выходки. Ведь Денис Осипович, по всем вероятиям, не должен был
