Валерия Вербинина - Черная невеста
– У нее явно что-то на уме, – пожаловалась Ксения. – Полагаю, на вечере меня познакомят с перспективным вдовцом, который уже уморил пять своих предыдущих жен.
– А ты расскажи ему, как уморила шесть своих предыдущих мужей, и он поймет, что ему за тобой не угнаться, – посоветовала Амалия, и Ксения по голосу поняла, что мать улыбается.
– Мне не нужно шесть мужей, мама. Меня вполне устроит и один… Кстати, я хотела тебе сказать, что ты была не права насчет Ричарда. Он вовсе не наркоман.
«Вот как, – подумала заинтригованная Амалия, – сначала разговор о муже, и тут же появляется его имя… Неспроста, ох, неспроста!»
– Я рада, если ошиблась, – сказала она вслух.
– Правда?
– Ну да, а что?
– По-моему, – решилась Ксения после паузы, – он тебе не нравится.
– Ошибаешься. Он мне нравится уже тем, что заставил тебя вспомнить, кто ты есть. Дарить девушке цветы и водить ее в рестораны – это, может быть, банально, но правильно. Его игры в мушкетеров я не понимаю, но это уже мои трудности.
«Нет, – подумала Ксения, надувшись, – он тебе не нравится, и бесполезно меня убеждать… я-то знаю, что означает этот холодок в твоем голосе, ведь даже лучшие из людей не лишены предрассудков…»
– Ты читала газеты? – спросила она, чтобы переменить тему.
– О взрыве в Ливерпуле? Конечно, читала. Террористы устроили в старом здании нечто вроде лаборатории, где делали свои бомбы. Там накопилось множество взрывчатых веществ, и в какой-то момент случился взрыв. Его бы вообще списали на случайность, если бы не письмо…
– Нет, я имею в виду другое. То, что пишут сейчас о России.
– А что ты хочешь от меня услышать? – вздохнула Амалия. – Помню, мы проиграли войну с Японией, я была в Париже и видела, как французы веселились над нашим позором. А ведь мы были союзниками Франции… Так они относились к нам, еще когда мы были Российской империей. Они всегда радовались любой нашей неудаче, неважно какой. Теперь на месте Российской империи возникла Советская империя, которую можно просто ненавидеть, потому что она провозгласила свой особый путь… Вообще, знаешь, я могу рассуждать об истории до бесконечности, но на данный момент все это бесполезно. В итоге остаются поток и щепка, более ничего.
– Ты это о чем? – озадаченно спросила Ксения.
– Щепку несет потоком. Щепка может знать все о направлении потока, о его свойствах, о составе воды и так далее. Она может быть самой умной щепкой на свете и говорить самые правильные слова – потоку это совершенно безразлично. Он все равно будет течь, куда ему надо, не обращая внимания ни на какие щепки. Живи для себя, – заключила Амалия, – и не забивай себе голову мыслями о том, на что все равно никак не можешь повлиять. Решишь ко мне перебраться, просто позвони, и мы мигом все устроим.
Когда без пяти минут семь Ксения, тщательно причесанная, накрашенная и в платье замечательного серо-сиреневого оттенка, появилась внизу, миссис Ломакс отметила, что у девушки задумчивый вид.
– Вам должно понравиться у леди Хендерсон, – сказала старая дама. – У нее на вечерах можно встретить самых знаменитых людей Лондона. Даже ваш знакомый, герцог Олдкасл, и тот иногда…
Ксения перестала слушать. Они сели в такси, которое довезло их за пять минут, и девушка расплатилась, невзирая на протесты старой дамы. В особняке леди Хендерсон уже собралось много народу, и Ксения была рада увидеть среди гостей Роджера, который на этот раз явился без спутницы. Девушка хотела поздороваться с ним, но ей помешала миссис Ломакс, которая пожелала непременно представить ее своему родственнику. Тот оказался бывшим прокурором Эндрю Найтом и больше всего походил на ящерицу, втиснутую в слишком узкий костюм. Дряблая шея и выпуклые глаза довершали сходство.
– Рад с вами познакомиться, мисс, – церемонно промолвил Эндрю.
«Господи, ну и пугало! – мелькнуло в голове у Ксении. – Неужели миссис Ломакс решила, что он и я…»
– На кого это вы смотрите? – спросила у Роджера Денноранта его соседка, очаровательная синеглазая леди лет двадцати восьми, внешность которой портили лишь чуть более длинные, чем следовало бы, передние зубы.
– Это знакомая Ричарда, – отозвался он. – Та, о которой я вам рассказывал, Клэр.
– Неужели? Довольно дерзко было с ее стороны явиться сюда. Кстати, вы не передали Ричарду, что я его искала, потому что он так мне и не перезвонил.
– Поверьте, Клэр, я все ему передал, – спокойно ответил Роджер. – Но уж вам-то прекрасно должно быть известно, что Ричард…
– Да, Роджер?
– …обладает удивительной способностью забывать сделать то, чего ему не хочется делать, – смело договорил ее собеседник.
– Я знаю еще более удивительные способности, – парировала Клэр. – Например, связываться с женщинами, которые категорически ему не подходят. Чего стоит хотя бы эта потаскушка Нелли Райт…
– Клэр!
– Да, Роджер, привыкайте: сегодня женщины знают и не такие слова!
– О, я никогда не сомневался, что у торговок с Биллингсгейта[17] чрезвычайно обширный словарь, – учтиво возразил Роджер. – Но будет досадно, если все женщины захотят выражаться, как они.
– О да, разумеется, приличия прежде всего, – съязвила Клэр. – Кстати, я кое-что разузнала об этой русской мисс с непроизносимой фамилией и должна признаться, что покойная Нелли по сравнению с ней может считаться ангелом. Начать с того…
– Дорогая Клэр, – перебил ее собеседник, – насколько мне известно, вы давно замужем за Ником и вполне с ним счастливы. Что вам за дело до того, есть ли кто-то у Ричарда или нет?
– Ричард – большой ребенок, – воинственно объявила Клэр, тряхнув волосами. – Его семья погибла на «Лузитании»[18], кроме брата, которого позже убили на войне, и самой старшей сестры. Но она, бедняжка, никогда не видела дальше своего носа, поэтому я всегда считала своим долгом заботиться о нем.
– Может, если бы вы меньше заботились о нем, но больше любили, вы бы сейчас были миссис Сеймур, а не миссис Трэвис? – сухо спросил Роджер. Он ничего не имел против Клэр и был вполне равнодушен к тому, что говорили о Ксении, но попытка принизить Ричарда, известного летчика и героя войны, которым он искренне восхищался, неприятно задела его.
– Туше[19], Роджер, туше, – усмехнулась Клэр. – Ладно, если уж Ричард не хочет со мной разговаривать, придется вам кое-что ему передать. Так вот, особа, которая привлекла его внимание…
– Клэр, я никогда…
– Да-да, я знаю: вы нейтральная Швейцария, никогда ни во что не вмешиваетесь, и счастье ваших друзей вам совершенно безразлично. Например, вам все равно, что мисс, которая вскружила Ричарду голову, – дочь авантюристки и балканского диктатора, что ее мать была замешана в куче шпионских историй, что отца расстреляли австрийцы, кажется, в 1912 году… Вам этого мало? Может, вы собираетесь мне сказать, что раз человек не выбирает своих родителей, то и за поступки их не отвечает? Тогда как вам то, что сама мисс Ксения однажды хладнокровно убила человека, чтобы получить после него наследство? И это вовсе не выдумки, нет, не выдумки – я могу привести вам факты и назвать людей, которые подтвердят, что это правда. Ну так как? Вы будете меня слушать, Роджер? Вы обещаете передать Ричарду то, что я вам скажу? Потому что – клянусь вам – я ни минуты не буду знать покоя, пока эта особа будет находиться рядом с ним. Она уже убила человека, что ей стоит проделать это во второй раз? Судя по выражению вашего лица, вы все-таки готовы меня выслушать. Так вот, Роджер: запоминайте внимательно то, что я вам скажу…
Глава 24
Убийственный вечер
В молодости Эндрю Найт терпеть не мог званые вечера и предпочитал оставаться дома, но теперь, когда быть дома означало то же самое, что и быть в полном одиночестве, он пересмотрел свои взгляды. Леди Хендерсон, конечно, несносная трещотка, но она все же неплохая женщина и сумела созвать самых разных гостей, среди которых попадались прелюбопытные типы. Мисс Ксения, о судьбе которой так беспокоилась миссис Ломакс, оказалась настоящей штучкой, по выражению прокурора. Она поглядывала на Найта с любопытством, а по ее словам он уже успел заметить, что она далеко не проста и уж точно не глупа. На несколько его язвительных замечаний, которые отпугнули бы более робких барышень, она ответила утонченными колкостями, что привело Найта в хорошее настроение. Ему нравились женщины, которые умели за себя постоять, хотя сам он некогда женился на чрезвычайно робкой и стеснительной барышне, – которая тем не менее, выйдя замуж, вела образцово хозяйство и держала прислугу в ежовых рукавицах. На какую-то шутку Ксении он рассмеялся так громко, что подошедшая к ним миссис Ломакс не преминула послать родственнику укоризненный взгляд.
– Кажется, пришел мистер Мюррей, – сказала она, кашлянув. – Ты не представишь нас, Эндрю?
– Разумеется, Иви, разумеется, – сказал прокурор и повел дам знакомиться.
