Наталья Солнцева - Сокровище Китеж-града
Погруженная в свои мысли, она едва не проехала «Ясенево». Следующая остановка была конечная. Марианна вскочила и выскользнула из вагона в последний момент.
Добираясь до салона «Лотос», она изрядно вымокла. Дождик набрал силу, припустил как следует. Прохожие бежали по мокрым тротуарам, прикрываясь кто чем, и только люди основательные, которые внимательно слушают по утрам прогноз погоды, важно шествовали под разноцветными зонтами.
У ворот Марианну окликнул попрошайка, раскрыл над ней рваный зонтик с поломанными спицами. Наверное, трофей, добытый в ближайшей мусорке.
– Не нужно, – махнула она рукой. – Все равно мокрая. Платье хоть выжимай.
– У тебя лицо бледное, – сочувственно произнес нищий. – Что-то случилось? Я видел, как ночью во двор приезжала «неотложка» и менты. Умер кто?
На удивление, он выглядел трезвым, и язык у него не заплетался.
– Умер, – кивнула Марианна. – Вернее, умерла. Наша сотрудница.
– Ай-яй-я-а-ай! – уже дурашливо, на прежний манер, запричитал оборванец. – Беда-то какая! Молодая небось?
– Молодая. А что ты здесь делал ночью? – подозрительно посмотрела на него Марианна. – Почему не спал?
– Какой сон в подвале, когда по полу крысы снуют? Я и подумал, лучше на праздник полюбуюсь, на тебя, свет очей моих. Выспаться-то всегда успею. А отчего женщина ваша умерла?
– Убили ее.
– Ай-яй-яй! – снова запричитал нищий. – Совсем беда! Кто ж это сотворил злодейство? Грех! Грех!
– А если это я сотворила? – невольно переходя на лексикон нищего, выпалила Марианна. – Что ты станешь делать? Убежишь от меня? Испугаешься?
Оборванец поднял на нее серьезные серые глаза, которые можно было бы назвать красивыми, если бы не весь его неряшливый, замызганный вид.
– Не испугаюсь, – сказал. – Не убегу. Куда мне от тебя бежать? Ты – моя последняя пристань на этой земле. Раз убила кого-то, видать, были на то причины. Я тебя не сужу, я тебя люблю. Может, тебе помощь моя требуется? Так ты говори, не таись. Все сделаю!
Марианна дико глянула на него и побежала через ворота во двор. Слова нищего все еще стояли у нее в ушах.
– Одинокий Утес… – прошептала она, закрывшись в Кухне-гостиной и снимая мокрую одежду. – Когда у чайки больше нет сил лететь, она приземляется там, где ее застала буря!..
* * *Сыщик ехал на встречу с клиенткой в кафе «Зебра», по дороге обдумывая полученную в отделении милиции информацию.
Как и предполагал Смирнов, охранник по имени Вова подтвердил, что садовник помогал ему во время фейерверка и никуда не отлучался. Сашу выпустили, впрочем, весьма неохотно. Других подозреваемых не было. Вернее, их было слишком много.
Теперь гостей и сотрудников салона «Лотос» будут продолжать вызывать на допросы, и эта процедура грозит затянуться надолго. Пока никому не пришло в голову упомянуть о «смерти» Губановой и связать прошлую историю с нынешней. Сыщик сам объединил оба происшествия чисто условно, интуитивно. Во всяком случае, между ними было некоторое сходство: оба имеют отношение к салону и его персоналу, накануне обоих случаев появлялось предупреждение – лотос с оторванным лепестком. Неизвестный приносил цветки в кабинет госпожи Неделиной, намекая тем самым на… скажем мягко, грядущие неприятности. И стержень, которым убили Лужину, тоже подбросили Варваре Несторовне, явно желая досадить ей. Зачем преступнику это понадобилось? Не слишком ли сложный способ испортить кому-нибудь настроение?
Всеслав уже размышлял над этим и не пришел ни к какому выводу.
– Когда нужная мысль никак не приходит в голову, лучше оставить все как есть, – говорила Ева. – И думать о другом. Понимание придет само, когда ты перестанешь терзать сознание ненужными усилиями.
Смирнов с ней соглашался. Иногда они сходились во мнениях.
Он притормозил, отыскивая место для парковки, с трудом втиснулся между двумя легковушками и вышел из автомобиля. Солнце припекало. Через полчаса машина раскалится, как духовка. Ветра не было. Полосатый тент кафетерия проглядывал из-за густой листвы кленов, в воздухе стоял запах жареных пирожков и кофе.
Варвара Несторовна в темно-синем платье с голубой вышивкой уже сидела за столиком. Она заказала два коктейля. На ее лице появилось новое выражение: горя и наслаждения. Именно такая смесь. Под глазами залегли глубокие тени, а губы невольно улыбались, когда она смотрела на Всеслава, на залитую солнцем террасу кафе, на молоденькую официантку в короткой юбке, на ее стройные, ровные ноги без загара.
– Вы пришли меня обрадовать или огорчить? – спросила Неделина, но сама интонация вопроса как бы предполагала, что совсем уж огорчить Варвару Несторовну теперь невозможно, потому что в ее жизни случилось нечто замечательное, о чем не полагалось знать другим.
– Радовать пока нечем, – вежливо улыбнулся Всеслав. – Хочу с вами посоветоваться. Есть необходимость поговорить с вашим мужем. Как вы на это смотрите?
По лицу Неделиной пробежала тень, которая, однако, не стерла тайного восторга.
– Раз необходимо – поговорите, – все с той же полуулыбкой ответила она. – Могу я узнать, о чем вы хотите расспросить Ивана Даниловича?
– О личном, – уклончиво сказал сыщик. – Нужно кое-что уточнить. Как мне представиться?
– О личном так о личном… Пожалуй, объясните ему, что я наняла вас расследовать убийство Ольги Лужиной. Милиция вряд ли будет усердствовать, а мне бы хотелось знать, что происходит в моем салоне.
– Хорошо. Вкусный коктейль…
Они молча, поглядывая друг на друга, пили пряный сок тропических фруктов с текилой.
– Больше мне нельзя, – сказал Всеслав, отодвигая высокий запотевший стакан. – Я за рулем. Кстати, ваш садовник… Саша Мозговой… женат?
– Официально нет. Но… возможен гражданский брак. Точно не скажу. Я за своими сотрудниками не подглядываю.
– А зря… – серьезно сказал Смирнов. – Сейчас бы нам это очень пригодилось.
Варвара Несторовна с той же неистребимой, сладостной улыбкой на губах пожала точеными плечами.
– Я собираюсь расширить ваши полномочия, Всеслав, – сказала она. – В связи с убийством моей сотрудницы Ольги Лужиной. Найдите преступника! Вам подглядывать сподручнее, и… это соответствует вашему занятию. Кто-то имеет на меня зуб, и я хочу знать – кто? Не зря же орудие убийства оказалось в моей сумочке? Я не могу допустить повторения подобного! Так что ваше инкогнито отменяется. Вы должны будете побеседовать с сотрудниками салона, с некоторыми гостями, если понадобится. Я даю вам свое согласие на это. Вы беретесь за поиски убийцы?
– В данном случае у меня нет выбора, Варвара Несторовна. Придется. Ведь я невольно запутал следствие, выбросив в окно…
– Тсс-с-с… тише! – испугалась она. – Больше ни слова! Вы ничего никуда не выбрасывали!
– Тем более.
– Вы согласны?
Смирнов чуть подумал и кивнул головой. Он все равно уже увяз в этом деле по самые уши. А бросать начатое на полдороге – не в его правилах.
– Где я могу найти вашего мужа? – спросил он.
– Вероятно, дома. Когда я уходила, он лежал в постели. У него после… той ужасной ночи болит сердце. Позвоните ему. Сын на тренировке, а я пойду в салон, продолжать наводить порядок в разоренном гнезде. Так что вам никто не помешает беседовать.
Ее губы чуть сильнее растянулись в улыбке. Варвара Несторовна представила себе, как она увидит Рихарда, и жаркая волна поднялась в ее груди. Господин Смирнов об этом, разумеется, не знал. Он просто увидел, что щеки «прекрасной валькирии» зарделись, и приписал это мыслям о муже.
Всеслав ушел, а она все сидела, допивая коктейль, любуясь молоденькой официанткой – девочкой, у которой многое еще впереди.
Сыщик остановился у таксофона и договорился с Иваном Даниловичем о встрече. Тот был недоволен, но не отказал.
Бронированную дверь открыла домработница, впустила гостя в огромный, уставленный мягкими диванами холл.
Квартира Неделиных поражала простором и безукоризненным вкусом. Светлый паркет, темные тяжелые шторы, мебели мало, но она удобно расположена, приспособлена к нуждам хозяев. В гостиной царил прохладный полумрак, пахло сердечными каплями. Иван Данилович в пижаме полулежал на высоко взбитых подушках.
– Ну-с, чем могу служить, молодой человек? – по-старинному спросил он слабым, больным голосом.
– Моя фамилия Смирнов, – напомнил сыщик. – Ваша жена наняла меня…
– Да-да, вы уже говорили по телефону. Переходите к сути дела.
– Я хотел бы поговорить с вами об Ольге Лужиной, – сказал Всеслав, наблюдая, как остатки красок сползают с бледного лица хозяина квартиры. – Вы знали ее?
– Н-нет… – пробормотал посиневшими губами Неделин.
Сыщик испугался, что у него случится инфаркт, и вскочил, подал больному стакан с водой.
– Не волнуйтесь так, – мягко уговаривал он окончательно сломленного Ивана Даниловича. – О нашем разговоре никто не узнает, даже ваша жена. Если только вы сами ей не расскажете.
