Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий
Под неровными строчками стояла витиеватая закорючка, похожая на подпись Борьки Гулько.
Блатные просияли. Авиатор не просто нашелся, а еще и предлагал верное дело. Он не числился большим авторитетом, но и слов на ветер не бросал.
Хряпа тут же сгонял на хату за веревкой. А Шатун скомандовал пацанам:
– Где больничка? Ведите.
– А деньги? – заныли пацаны.
– Держите трешницу, – Шаталов отдал мальчишкам мятую купюру. – Приведете на место – дам еще две. Идет?
– Идет! – переглянулись довольные мальчишки.
Глубокой ночью во дворе дома, где накануне играла ватага пацанов, появились Шатун с Хряпой. Во дворе было темно, единственная электрическая лампочка над козырьком подъезда излучала тусклый желтый свет. Еще одна лампа под круглым ржавым ободком тлела на углу больнички и освещала лишь пару метров вокруг себя.
Кореша тихо подошли к трехметровому каменному забору. Шаталов держал в руке моток веревки. Хряпа подобрал камешек и хотел было запустить его в окно, да створка сама приоткрылась. В темном проеме показалась знакомая вытянутая рожа.
Шатун показал веревку. На роже нарисовалась счастливая улыбка, сквозь прутья решетки тотчас высунулись длинные худые руки.
Покачав в воздухе моток веревки, Шаталов запустил его через каменный забор. Разматываясь на лету, веревка беззвучно тюкнулась в решетку. Борька ловко подцепил ее и стал быстро привязывать к замурованному в стену металлическому пруту.
«Готово! – просигналил он. – Дергай!»
Кореша взялись за другой конец веревки и дружно дернули – раз, другой, третий… Спустя несколько секунд от стены отлетел кусок кирпича, а конец прута выскочил на свободу. Затем общими усилиями бандиты отогнули левый нижний угол решетки, за который была привязана веревка, и Борька, точно извивавшийся на крючке червяк, пролез в образовавшееся пространство.
Вниз полетела соскользнувшая с ноги казенная тапочка, но Борька на такие мелочи не реагировал. Перебирая руками, он негромко кряхтел и перемещался по натянутой веревке, конец которой удерживали кореша.
Добравшись до забора, он оседлал его, после чего наконец отпустил веревку.
– Держите меня, братцы. Крепче держите, – он повалился в руки корешей. – Только спину дырявую не заденьте! У меня сейчас как у латыша – только одна душа.
Шатун с Хряпой аккуратно поставили Авиатора на землю и сразу потащили прочь от больницы.
Слиняв через проходные дворы подальше от Варсонофьевского переулка, они остановились в темной подворотне успокоить сбившееся дыхание и покурить. Путь до съемной квартиры предстоял долгий. Тут за папироской Авиатор и поведал, чем закончилась добыча наркотического препарата из большого озера близ Великого Новгорода.
– Егория – сына Сильвестра и сторожа Степана посадили на пику. Самого Сильвестра и нового пловца Анатолия, думаю, тоже. Про них ничего не ведаю.
– А как же ты утек?
– Повезло. Я с похмелья в то утро страдал. Живот прихватило, ну я в лес-то по нужде и отошел. Слышу, возня на берегу, крики. Подобрался к кустам, а за ними… трупы наших уже в прибрежной яме притапливают под ветвями ивы.
– Так кто же, а?! Кто посмел?! – негодуя, воскликнул Хряпа.
– Я их не знаю. Никогда ране не встречал. Может, кто из местных, новгородских.
– Дела-а… – выдохнув дым, протянул Шаталов и вдруг спохватился: – Кстати! Колись, что у тебя за дельце нарисовалось, которое ты нам сватал!
Затянувшись последний раз, Борька отбросил окурок.
– Есть одна жутко интересная наколочка. Сказывали мне, будто в район озера Ильмень зимой сорок третьего года прилетел не один немецкий самолет.
– Как не один? – шепотом переспросил Хряпа.
– Так. Не один, а два. Усекаете?
В темной подворотне на несколько секунд стало тихо.
– И что же? – наконец очнулся Шатун. – Куда подевался второй самолет?
– Он тоже провалился под лед. Но чуток в другом месте.
– А не заливаешь?
– Верняк, Колян! Клянусь фиксой!
– Откуда наколка?
– Кто дал, того уж нет, – вздохнул Борька. – Так что никто, окромя нас троих, об этом самолете не знает. Стало быть, и конкурентов не будет.
– Шикарно! – прошептал Хряпа. – Все, что поднимем и продадим, делим на троих!
– Рано делить собрался, – осадил Шатун. – Пловца еще надобно сыскать и московский сбыт продумать.
– А чего искать-то?.. Айда завтра на водную станцию «Динамо», там и приглядим спортсмена, как в прошлый раз! Не один же Анатолий там тренировался…
Через минуту, строя планы на ближайшее будущее, кореша шли по кривому, плохо освещенному переулку в сторону съемной квартиры. Говорил в основном Колька Шаталов; его давний друг Харитон чаще поддакивал или восторгался, используя любимое словцо «шикарно». Между ними, держась за дырявую спину и хромая на босую ногу, шел нескладный Борька Гулько. Он больше молчал, гадая, чем закончится эпопея со вторым самолетом. Получится ли завербовать хорошего пловца? Удастся ли отыскать затонувший транспортный самолет? Найдутся ли в его грузовой кабине ящики с наркотическим препаратом? Выйдет ли организовать надежную цепочку от добычи препарата до его сбыта?
Острых вопросов было много. Очень много. Но без них, равно как и без поиска ответов, Авиатор, Шатун и Хряпа своей жизни не представляли.
Валерий Шарапов
Смерть в конверте
© Шарапов В., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *Пролог
СССР, Крым
понедельник, 18 мая 1942 года
Далеко на востоке, где-то за Керчью и Таманью, медленно вставало красное солнце. Густой старокрымский лес, ровным зеленым ковром покрывавший северные склоны гор, еще сохранял холодный сумрак, но с каждой минутой видимость под кронами кряжистых дубов и высоких елей улучшалась. Разгорался новый день.
Небольшая группа партизан спускалась по знакомой тропе с вершины горного отрога. Первым шел местный житель по фамилии Агишев. Никогда не унывающий, добродушный и надежный молодой паренек из Судака лет восемнадцати, он неплохо знал здешние горы и частенько вызывался в проводники. За ним следовал старший группы – сорокалетний сержант Луфиренко. Опытный вояка прибился к отряду партизан с остатками своего отделения, некогда входившего в состав 384-го стрелкового полка 157-й стрелковой дивизии. За сержантом топал его молчаливый сослуживец, ефрейтор Дробыш. За широкой спиной ефрейтора едва виднелась миниатюрная фигурка Екатерины Лоскутовой. Вместо оружия двадцатилетняя девушка несла в руке небольшую холщовую торбу. Замыкали строй два друга, год назад еще бегавшие в старший класс местной школы. Оба родились и выросли в прибрежном Судаке, и оба пришли в отряд добровольцами.
Петляя между деревьями, малозаметная тропинка вела под гору. Идти было легко. Правда, каждый из группы понимал: вечером придется двигаться в обратную сторону. Взбираться к вершине отрога будет тяжко, ведь сил после неблизкого похода останется мало.
Сержанта Луфиренко сегодня разбудил за час до рассвета дежурный по лагерю и приказал прибыть в штабную землянку к командиру партизанского отряда.
«Подбери четверых надежных ребят и проводи нашу связную до Бахчи», – распорядился Николай Степанович Гаврилов.
Связную в отряде любили, уважали и ласково называли Катюшей. Девушка была родом из Москвы. Симпатичная, образованная, скромная и улыбчивая. Подобные люди, независимо от пола и возраста, обычно сразу располагают к себе любой коллектив. Даже в непростых условиях партизанской войны.
Весь последний месяц как минимум раз в неделю в сопровождении товарищей Катюша спускалась с высокого лесистого отрога и по тихой лощине добиралась до большого села с татарским названием Бахчи-Эли. Час или полтора партизаны ожидали связную на берегу быстрой речки Кучук-Карасу.
Катюша возвращалась, и группа приступала к восхождению. Топать в гору приходилось далеко – целых шестнадцать верст. Часто останавливались, отдыхали. Но другим способом попасть в основной партизанский лагерь, располагавшийся на отметке девятьсот пятнадцать метров над уровнем моря, возможности не было.
