Суд короля - Пауэлл Э. М.

— Ему там нравится, — добавил Питер. — Тихо сидит. Ну, некоторое время по крайней мере. — Он снова покачал головой. — Когда у тебя такой сын, то его прокорм — меньшая из забот. Во всяком случае пока. Если сэр Реджинальд узнает, что я ставлю силки… — Ткач осекся, не находя нужных слов.

Впрочем, Стэнтон мог догадаться и сам. Милосердия в свирепом лорде не было ни на ноготь.

— Уберите шкурку, Вэбб. Сегодня ночью вы спасли мне жизнь. Мне и в голову не придет отплатить вам такой черной неблагодарностью.

Ткач испустил долгий облегченный вздох. Взглянул на жену.

— Благодарю вас, сэр, — сказал он. — От всего сердца. — Искренняя улыбка осветила грубое морщинистое лицо. — Вы добрый человек.

— Добрейший, — прошептала Маргарет, тоже неловко улыбнувшись.

Снаружи донесся крик.

Стэнтон знал, что на его лице отразился тот же ужас, что и у Вэббов.

Потом кто-то громко аукнул, и на этот голос отозвалось множество других.

— Стэнтон! — выкрикнул кто-то.

Значит, труп Сморчка нашли.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Стэнтон! Слава Господу, вы целы, — окликнул с дороги подошедшего посыльного Барлинг.

Собравшаяся здесь горстка людей тоже радостно загалдела.

— Мне повезло, Барлинг, — сказал Стэнтон, ковыляя рядом с Питером Вэббом. Маргарет заперлась в доме до возвращения мужа. — Просто повезло.

— А я бы сказал, что очень повезло. — Бледное лицо Барлинга четко вырисовывалось в свете фонаря, который он держал в руке. Помимо фонарей многие из сбежавшихся сюда людей держали в руках дубинки. Они собрались вокруг тела Сморчка, возбужденно толкая друг друга локтями и обсуждая это страшное зрелище, а потом и появление Стэнтона.

— Чудо! — Казалось, глаза Осмонда вот-вот вылезут из орбит. — Как есть чудо.

Священника явно подняли из постели — из-под второпях наброшенной верхней одежды у него, как и у многих тут, выглядывало белье.

— А вот коню вашему не повезло, — появился, расталкивая толпу, Эдгар. Он был полностью одет, а его мрачное лицо багровело в свете фонарей, как солнце на закате.

— Что случилось, Стэнтон? — спросил Барлинг. — Мы здесь благодаря этим людям. — Он поднял фонарь, осветив повозку с двумя бледными крестьянами. — Они припозднились, возвращаясь с ярмарки, потому что лошадь потянула ногу. Увидели сперва веревку, а потом вашего коня и подняли тревогу.

— А вот я торопился, — сказал Стэнтон, — Сморчок споткнулся о веревку, и я вылетел из седла. А потом увидел человека в плаще, — он сглотнул, — он убил коня.

— Линдли! — выкрикнул Осмонд. — Спаси и сохрани. Господи!

Толпа отозвалась возбужденным гомоном, люди плотнее придвинулись друг к другу на темной дороге.

— Он гнался за мной, но я сбежал, — продолжал Стэнтон, — вот, Питер Вэбб с женой спасли меня. Впустили в дом. Иначе… — Он не договорил и поежился.

— Благодарю вас от имени короля, Вэбб, — сказал Барлинг.

— Спасибо, сэр, — отозвался ткач, — это большая честь.

— Может, оставим любезности на потом? — это был, как всегда, Эдгар. — Барлинг, теперь уже на вашего человека напали! Да и лошадь была славная. — Эдгар перевел взгляд на Сморчка.

Сам Стэнтон не мог заставить себя взглянуть на беднягу.

— Я в полной мере осознаю это, Эдгар, — сказал Барлинг, — и ждал рассказа Стэнтона, чтобы определиться с нашими действиями.

— Определились?

— Что стряслось? — к собравшимся подбежала Агнес Смит. — Скажите мне, что вы изловили гада!

— Никого мы не изловили.

Эдгар почти сплюнул эти слова под ноги задыхающейся женщине.

— Он вновь напал, — сказал Барлинг.

— Причем не на кого-нибудь, — Осмонд указал на Стэнтона, — а на слугу короля.

— Господи помилуй. — Агнес вскинула ладонь ко рту. — Вы целы, Хьюго?

— Все хорошо.

— Вам не стоило выходить из дома одной, Агнес, — сказал Барлинг. — Сейчас это очень опасно.

— Я не боюсь Линдли. — И женщина вскинула на свет вторую руку с зажатым в ней здоровенным топором.

Стэнтон вздрогнул, а люди отшатнулись от Агнес.

— Немедленно опустите, — приказал Барлинг и протянул руку, — и отдайте его мне.

Женщина подчинилась силе приказного тона Барлинга которую Стэнтон прекрасно знал по себе. Агнес хоть и нахмурилась, но опустила топор и вложила его рукоять в раскрытую ладонь клерка.

— Уберу в безопасное место. — Барлинг покачал головой. — Если не знаете, как использовать оружие, его могут обратить против вас. Сейчас мы найдем вам провожатых до дома.

— Я ее отведу, — из толпы выступил Саймон Кадбек с узловатой палкой в руке.

— Нет, — вмешался Стэнтон. — Агнес пойдет вместе с нами в усадьбу, Барлинг.

Несмотря на случившееся, он должен был рассказать ей обо всем сегодня же. Агнес должна узнать правду о Дине.

— И сэр священник нам тоже понадобится.

К его облегчению, Барлинг не стал задавать никаких вопросов — в отличие от Эдгара. Но громче всех выражала свое недоумение Агнес.

— Это касается Томаса Дина! — Стэнтону пришлось повысить голос.

Все вопросы смолкли. Мигом.

— Томас? — Лицо Агнес побелело. — Что такое, Хьюго?

Но Стэнтон промолчал. Скоро она все узнает, и помоги ей Бог.

— Тогда давайте поспешим, Стэнтон. — Барлинг повернулся к селянам: — Что касается дальнейшего, нам надо приступать к поискам Линдли. Начнем с рассветом.

Люди встретили его слова приветственными криками, хотя было и несколько тревожных взглядов. Эдгар оказался среди первых.

— Зрак Божий! — воскликнул он, сцепив руки в предвкушении. — Я поведу людей, Барлинг.

Стэнтон выразительно взглянул на клерка, и тот понял, что медлить не стоит.

— Расходитесь по домам, добрые люди, и молитесь о том, чтобы нам сопутствовала удача.

Да будет так, но сейчас Стэнтон не мог думать ни о чем другом, кроме как об Агнес.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Барлинг видел, как непросто дался Стэнтону рассказ о подлинной жизни Томаса Дина.

Вновь усевшись за стол в Эдгаровой усадьбе, клерк внимательно и не перебивая слушал рассказ молодого посыльного, внутренне вознося небесам жаркие благодарственные молитвы. Стоило Барлингу увидеть на дороге изуродованную лошадь, как его охватил тошнотворный ужас при мысли, что та же судьба постигла и его молодого помощника. Однако Господь улыбнулся им.

То, что Стэнтону удалось узнать про Дина, оказалось поразительным — и Барлинг был готов первым признать это. Однако, будучи законником, он хорошо знал, как далеко люди могут отступать от образа Божия и на какие мерзости они способны.

Эдгар отпускал грубые бестактные замечания и неизменно выпивал после каждого.

Осмонд охал и ахал.

Агнес кинулась все отрицать. Она лжет, называя себя Кэтрин Дин. Томас не муж ей. Она лжет.

Кинулась в отчаяние. Моя жизнь кончена. Кончена, слышите? Господи, неужто я могла не заметить ладанку, когда его обмывала? Как? Неужто? Как же его изуродовали, Тома моего ненаглядного.

И снова все отрицать. Эта баба лжет, лжет. Не знаю зачем. Да воровка просто, хотела забрать его инструменты. Грязная подлая воровка, а никакая не жена. Нет.

Когда же ее сердце было окончательно разбито на мельчайшие кусочки, Осмонд решил, что в опасности оказалась и ее душа. Священник настоял, что теперь, когда выяснилось, что она жила в прелюбодействе, Агнес должна немедленно ему исповедаться.

Женщина протестовала, но, когда того же потребовал и Барлинг, она вынуждена была удалиться с Осмондом.

Эдгар продолжал нести какую-то чушь, а Барлинг рассеянно отпускал пустые комментарии, сосредоточенно раздумывая над новыми фактами.

Вконец измученный Стэнтон сидел с припаркой на колене, почти не притрагиваясь к еде и лишь прихлебывая вино из кубка.

Священник вернулся.

— Девчонка не желает каяться, — сказал он. — Ни в чем.

— Тогда гореть ей в аду, — фыркнул Эдгар.

— Дайте ей время разобраться в себе, — сказал Барлинг. — Подумать о своих поступках.