Дело бога Плутоса - АНОНИМYС
Гладиаторы растерянно молчали.
– Я спрашиваю: это понятно? – возвысил голос мсье Боссю.
– Понятно, – от имени всех отвечал Эрнандес.
– Отлично. Сегодня ваш дебют, – мрачное лицо мсье Боссю сделалось еще более мрачным, и это казалось понятным: дебют гладиатора становился делом не только печальным, но и опасным. – Вы пока не знаете ничего о сути гладиаторских боев и не имеете в них никакого навыка. Объясню в двух словах. Если не считать боев с животными, есть три вида боев. Первый – когда два гладиатора дерутся один на один. Второй – когда команда бьется против команды. И третий – когда против одного бойца выступают два и больше противников. Ваша задача – во что бы то ни стало победить противника или вражескую команду. Если вы побеждаете, вам, помимо гонорара, выдается премия. Если проигрываете бой, из вашего гонорара вычитается штраф. С каждым новым проигрышем штраф увеличивается. Если вы проигрываете часто или все время, окажетесь в минусе и будете отрабатывать свои штрафы, пока не умрете или не сделаетесь никуда не годным инвалидом. Это тоже есть в договоре. И если вы его читали невнимательно, то совершили самую тяжелую ошибку в своей жизни.
С минуту все молчали, пораженные необыкновенной жестокостью условий. Наконец долговязый Нагель робко спросил, что будет, если бой заканчивается вничью? Премию дадут обоим гладиаторам?
– Нет, с обоих взыщется штраф, – сурово отвечал распорядитель. – Не считай себя умнее всех, сынок. Правило тут, как и в жизни, одно: или ты побеждаешь, или попадаешь в отбросы. Никаких ничьих, никаких мирных договоров, никаких боев вполсилы. Довольно с вас и того, что все ножи, мечи, копья и трезубцы будут затуплены. В остальном – вы такие же бесправные рабы, какими были гладиаторы Римской империи. Во всяком случае, пока не исполните все условия договора, который, я надеюсь, вы внимательно прочитали, прежде, чем его подписать.
И на хмурой, обезображенной шрамом физиономии его зажглась людоедская ухмылка. Лицо Загорского, который внимательно слушал слова мсье Боссю, сделалось задумчивым. Похоже, история, в которую он ввязался, оказалась куда более серьезной, чем можно было ожидать.
Появившиеся служители принесли десять комплектов амуниции. Помимо разных доспехов, вроде кольчуг, наручей, поножей и шлемов, тут были и разные виды вооружения. Копья, трезубцы, мечи, кинжалы, сети, лассо, большие и малые щиты – все это явственно напоминало о тех временах, когда гладиаторы выходили на арену для того, чтобы убить или умереть.
– Кто из вас когда-нибудь имел дело с холодным оружием? – спросил распорядитель.
Руки подняли три человека: сам Загорский, Эрнандес и мистер Тимоти Максвелл, у которого была ферма в Техасе и который ловко управлялся с лассо.
– С американцем ясно, моряк владеет кинжалом, а что у тебя? – распорядитель глядел на Нестора Васильевича, как ему показалось, настороженно.
Тот коротко отвечал, что детство и юность его прошли в деревне, и он хорошо умеет драться палкой. Копье, на его взгляд, от палки не сильно отличается…
– Отличается, – буркнул Боссю, однако в дальнейшие дискуссии вступать не стал, лишь кивнул Загорскому на комплект бойца-гоплома́ха, в который, помимо прочего, входило копье и кинжал-пу́гио.
Довольно быстро начинающие гладиаторы разобрали остальные комплекты – в каждый, помимо вооружения, входило по одной кожаной маске, прикрывавшей лицо.
– А маска для чего? – спросил Максвелл, вертя в руках коричневую личину.
– Чтобы ваши рожи не отпугивали публику, – оскалился Боссю.
Служители помогли гладиаторам облачиться в доспехи, и комната приобрела совершенно древнеримский вид. Казалось, сейчас сюда войдет Нерон или даже император Коммод, который сам сражался на арене цирка и был убит гладиатором Нарциссом.
– Как с этим со всем управляться? – недоуменно спросил долговязый Нагель, которому достался доспех ретиа́рия. Сейчас он растерянно вертел в руках сеть, пытаясь сообразить, что с ней нужно делать.
– Жить захотите – разберетесь, – отрезал Боссю.
– Мы думали, нас будут учить, – заикнулся было рыжебородый Зигурд, но под взглядом Боссю умолк.
Тот, выдержав многозначительную паузу, объяснил, что учить их начнут только со второго дня. Точнее, учить будут тех, кто выдержит первый бой, не получив слишком серьезных ранений и не превратившись в инвалида.
– Нет смысла учить ни к чему не способное мясо, – проворчал распорядитель. – Покажите себя в бою, потом и поговорим.
С этими словами он повернулся и исчез. Вместо него явился неизвестный гладиатор, видимо, из числа опытных. Это был высокий, могучего телосложения мужчина, лицо его тоже было закрыто маской.
– Зовите меня Иероним, – мрачно объявил он. – Сейчас вы все пойдете следом за мной. Не болтать и вопросов не задавать, пока не окажемся на месте.
Прихватив оружие, храбрясь и подбадривая себя и товарищей шутками и прибаутками, все вышли из казармы во двор. Солнце уже село, вокруг сделалось темно, и лишь редкие фонари освещали окрестности. Недалеко от забора, окружавшего казарму, из земли выступала небольшая искусственная пещера высотой чуть выше человеческого роста, которую сторожил крепкий охранник с факелом в руке. Увидев цепочку гладиаторов, страж протянул Иерониму свой факел, а сам отступил в сторону. Предводитель гладиаторов склонил голову и решительно вошел в пещеру. Следом за ним потянулись остальные, замыкал шествие Загорский.
Пещера оказалась началом подземного хода, в ней царила непроглядная тьма и, если бы не факел в руке Иеронима, двигаться тут можно было только на ощупь. Однако трепещущий красноватый огонь факела давал достаточно света, чтобы, ориентируясь на него, быстро продвигаться вперед. Подземный ход выходил прямо на арену и заканчивался круглым низким выходом из подземелья – тем самым, через который когда-то выводили диких зверей. Но сейчас, разумеется, никаких зверей здесь не было и отсюда выходили на бой только гладиаторы.
Публику уже запустили на трибуны, и она шевелилась в вечерней тьме, как огромное многоголовое чудовище. Иероним выглянул наружу, потом повернулся к новичкам и осветил их своим факелом.
– Вы мясо, – сказал он хмуро, – новички, и потому пойдете на разогреве. Постарайтесь показать себя с лучшей стороны.
После этой вдохновляющей речи он разделил всех гладиаторов на две группы по пять человек. В группу с Загорским попали Нагель, техасец и два итальянца – Батисто и Клаудио, оба смуглые, курчавые, горбоносые, похожие друг
