Светозар Чернов - Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Причем наблюдение надо вести очень осторожно, – предупредил Литтлчайлд, – чтобы не спугнуть заговорщиков. Пускай динамитчики достаточно развернутся, а потом уже мы их накроем с поличным. Устройте кого-нибудь на время чернорабочим в театр, так он будет вызывать меньше подозрений. А мистер Курашкин пусть лучше присмотрит за клубом мистера Дымшица, возможно, что кто-то из социалистов все-таки связан с мастерской. Да и Дымшиц может оказаться более осведомленным, чем кажется.

Письмо Рачковского Артемию Ивановичу о том, что планы меняются: динамитная мастерская отменяется, о дальнейших планах они узнают от Монро. О месте и времени встречи с Монро.

Глава 14

В субботу, 25 августа в шесть часов вечера к залитому розовым электрическим светом крыльцу «Гранд-Кафе-Рояль» на Риджентс-стрит подкатил кэб и из него выбрались на мостовую поляк и Артемий Иванович. Оба были в цилиндрах и во фраках, а их высокие стоячие воротнички, подпиравшие выскобленные подбородки, поражали своей белизной. Вечерний наряд для Владимирова стоил Фаберовскому больших трудов. Все, от лакированных туфель до фрака и цилиндра было взято напрокат у «Братьев Мосс» и затем подогнано Розмари при помощи ниток и булавок под фигуру Артемия Ивановича. Однако, несмотря на все старания, Владимиров, впервые за всю жизнь в этот вечер надевший фрак, выглядел вороной в павлиньих перьях. Постукивая тросточками, оба вошли в стеклянную дверь и влились в поток безукоризненно одетых джентльменов и увешанных бриллиантами дам в вечерних платьях.

Ресторан «Гранд-Кафе-Рояль» считался одним из лучших в Лондоне. Его хозяином был француз и поэтому посетителям предлагалась отменная кухня. В подвале находился великолепный винный погреб и бильярдная, можно также было перекусить в кафе, в закусочной, либо в гриль-зале. Наверху по лестнице по особому заказу гостям предоставлялись частные комнаты, а желающие могли провести время, играя в домино на столах с мраморными столешницами.

В холле слуга принял у Фаберовского с Владимировым трости и цилиндры, а подошедший метрдотель проводил их наверх, в одну из частных комнат. Здесь стоял стол с прибором на три персоны, три стула и большая красная софа у стены. Монро еще не было, и Фаберовский, подойдя к софе, постучал по стенке за нею. Стена была цельной и никакой пустоты за ней не предполагалось.

– Что, Степан, клады по ресторанам выстукиваешь? – спросил Артемий Иванович, любуясь на себя в зеркало. – Деньги, наверное, мои пропил, которые я тебе на сохранение отдал?

– Обманулся я в ожиданиях, пан Артемий, – сказал Фаберовский, усаживаясь на софу. – Говорят, в этих частных комнатах красная софа и гардина за нею скрывают небольшую комнатку для тайных свиданий.

– Да?! – Артемий Иванович заинтересованно обернулся.

– Нет. Ничего нет. Денег у пана, да и комнаты тайной, нет. Даже часов у пана Артемия нет. А жаль. Они так бы ему пошли!

Артемий Иванович взглянул в зеркало на непривычное своей чистотой брюхо, обтянутое белой жилеткой, в кармашке которой так не хватало золотой луковицы часов на цепочке с рубиновым брелоком, и слеза навернулась на его глаза. Чтобы не расстраиваться еще больше, Владимиров отвел глаза от своего изображения в зеркале и сел за стол.

Вошел лакей с подносом и поставил перед Артемием Ивановичем супницу с коричневым виндзорским супом из телятины и овощей, и бутылку мадеры. Это была настоящая ост-индийская мадера по десять шиллингов за бутылку, которую специально возили дозревать в Восточную Индию.

– Похоже, Монро не стеснял себя в выборе блюд, – отметил Фаберовский и подсел к столу. – Интересно, кто будет все оплачивать?

Приход лакея с судком, в котором находилось кеджери – жаркое из рыбы, риса и приправы карри, к которому Монро пристрастился во время пребывания в Индии, а также с бутылкой шабли и уистебльскими устрицами на гренках подействовал на Фаберовского угнетающе. Он начал ерзать на стуле и поглядывать на часы. А когда на стол была выставлена черная икра, в тревоге пересчитал у себя в пормоне наличные.

Артемий Иванович тут же запустил в икру ложку.

– Пан Артемий, мистер Монро еще не подошел! – попытался урезонить его поляк. – И потом не очень-то налегайте на икру, а вдруг нам платить. Икра отменная, троичная, шиллингов десять за унцию.

– И стоит того, Степан, – наслаждаясь давно забытым вкусом, ответил Владимиров. – Мне вспоминается одна история из моей жизни.

Слова «моя жизнь» он произнес так, словно они были вытеснены золотом на обложке толстенной книги в переплете из свиной кожи, снятой с полки в библиотеке самого государя императора.

– Вскоре после того как злодейски убили государя-батюшку Александра Николаевича, я выследил в Петербурге одного подозрительного астраханского дворянинчика. Он прибыл с делегацией выразить соболезнования матери-императрице и стал развозить в узелке по всему городу жестянки с бомбами. А потом до того обнаглел, что поехал прямо в Гатчину к новому царю. Я проследил его до вокзала и послал в Гатчину телеграмму: «Злоумышленник выехал поездом таким-то и бомба при нем», а сам с еще одним агентом сел в поезд. Мне железнодорожные жандармы свисток и инструкцию дали. Нам выслали подмогу. И за несколько верст до Гатчины навстречу поезду выставили целый отряд вооруженных солдат врассыпную по засадам – схватить злоумышленника в случае, если бы он вздумал выскочить на ходу. Однако дворянчик спокойно доехал до Гатчины. Видно, взял он извозчика и велит ехать ко дворцу. Тут мы засвистели, приготовленные городовые сбежались, извозчика окружили и препроводили этого дворянина в дворцовую караульню! Вот видишь, с какими людьми тебе оказали честь работать!

– А икра-то причем? – спросил Фаберовский.

– Да в жестянке икра была. Этот астраханский дворянин ее знакомым в подарок развозил и с собою в Гатчину взял на закуску. Нам потом ее отдали, было подозрение, что она отравлена. Мы ее вдвоем с агентом прямо там на вокзале в буфете и приговорили под водочку с превеликим нашим удовольствием.

Одновременно с боем часов в зале ресторана, донесшимся сквозь игравшую внизу музыку, в кабинет вошел Джеймс Монро. Это был уже пожилой пятидесятилетний джентльмен в шевиотовом смокинге, модном нововведении этого сезона. У него было округлое лицо с припухшими веками, светлые висячие усы, он был породист и лысоват.

После приличествующих случаю церемоний, Монро уселся на стул.

– Джентльмены, я снесся с вашим начальником мистером Рачковским и мы пришли к неутешительному выводу. Ваша деятельность в Лондоне за прошедший месяц не привела к ожидавшимся результатам. За это время вы сумели всего только снять помещение для мастерской, но зато это уже известно секции «Д» Департамента уголовных расследований в Скотланд-Ярде (ее еще называют Особым ирландским отделом). Как следствие, наш первоначальный план невозможен, так как я не хотел бы давать прямое указание Особому отделу прекратить дело, начатое в отношении подпольной динамитной мастерской.

Фаберовский посмотрел на Владимирова, который, не понимая английского, продолжал невозмутимо есть и пить, лишь изредка бросая взгляд на поляка, словно по выражению его лица пытался понять, о чем идет речь. То, что перевел Фаберовский, довольно испортило Владимирову аппетит, но не остановило его. Монро же тем временем продолжал:

– Должен вам сказать, что пока ситуация складывается не совсем удачно для меня и я не могу ждать. Во-первых, в прошлом году после раскрытия заговора Юбилейного взрыва и заговора Харкинза и Каллена мы с моим коллегой доктором Робертом Андерсоном для поддержания публики в здоровом страхе перед ирландскими террористами опубликовали в «Таймс» серию статей, в которых утверждалась связь между фениями и ирландской парламентской оппозицией. Однако ирландские члены Парламента подали на «Таймс» в суд и двадцать восьмого октября состоится первое заседание. На суде может выясниться наше с доктором Андерсоном авторство, и поэтому нам уже сейчас нужно громкое дело, которое позволило бы нивелировать возможные последствия суда. Во-вторых, комиссар Уоррен решил вопрос о моей отставке с поста помощника комиссара по Департаменту уголовных расследований. Через несколько дней я сдаю дела своему преемнику. У вас будут развязаны руки.

– Кто же этот преемник?

– Доктор Роберт Андерсон, о котором я только что говорил. Он будет занимать мое место, а я пока буду находится на специально выдуманной для меня в министерстве должности главы детективной службы, и продолжу возглавлять секцию «Д». Хотя эта секция является частью Департамента Уголовных расследований, она, в отличие от всего Скотланд-Ярда, финансируется из особого Имперского фонда, и это финансирование зависит от министра внутренних дел. Отсутствие ирландской активности приведет к сокращению ассигнований на Особый отдел и к сокращению числа инспекторов, которых и так всего четыре. Кроме того, я могу лишиться как поста главы детективной службы, так и должности начальника Особого отдела, которую, кстати, вполне сможет исполнять старший инспектор Литтлчайлд. Поэтому в связи со складывающейся сейчас обстановкой мне выгодно, чтобы в первых числах сентября старший инспектор Литтлчайлд разгромил вашу мастерскую. К этому времени вы должны завершить там все работы, но прежде я хотел бы, чтобы в помещении мастерской находилось немного динамита или хотя бы некоторый запас ингредиентов. По просьбе мистера Рачковского свою долю в расходах я уже перевел на ваш счет.