Тайна центрального района - Валерий Георгиевич Шарапов
— Я бы поглядел на месте, Семен Ильич, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Так можно?
— Иди и смотри, — буркнул старик, — а чтобы не заподозрили — я тут останусь.
А что, здраво. Молодец. Уточнив, где в столе деньги лежали, и выяснив, что в выдвижном ящике, прямо под столешницей, — Колька отправился в общагу.
И, как назло, столкнулся с новой комендантшей. В комбинезоне, заляпанном краской, в газетной треуголке поверх косынки — для надежности — Раиса эта как раз подходила к двери комнаты директора. Вот это совершенно некстати.
Глава 17
Дело в том, что Пожарский и сам неоднократно сообщал поверх ее головы о драках, и, хотя напрямую ничего никогда не говорилось, простой здравый смысл подсказывал, что у Асеевой нет никаких поводов хорошо к нему относиться. Поскольку Колька еще не до конца свыкся со своим новым статусом наставника, то предпочитал избегать встреч со взрослыми, к нему недружелюбно настроенными.
Раиса Александровна тоже не выказывала восторга по поводу встречи с товарищем Пожарским и глянула вопросительно. Подавив первый порыв сбежать, Колька рассудил: лучше попробовать объясниться по-хорошему. К тому же вариантов особых не было, она совершенно точно тоже направлялась к двери Ильича, и с трудом можно было провести в кабинете хоть какой-то осмотр, если придется отодвигать от порога эту ведьму с ведром.
— Вы к Семену Ильичу? — спросила комендант.
— Нет.
— Тогда что вам тут надо?
— Смотрю.
— Так, может, вам лучше отправиться в музей? Мне надо дверь докрасить.
В это время из конца коридора вывалилась компания первокурсников, и Колька решился:
— Я вам помогу.
Бестрепетно ухватив тетку под локоть, он распахнул дверь, галантно протолкнул ее вперед, зашел сам и закрыл комнату.
Нет, все-таки дама более чем достойная. Вопреки ожиданиям, не развопилась, не затрепыхалась, в тишине ждала пояснений. По коридору пробежали, хлопнули двери, все стихло.
— Я извиняюсь… — начал Колька, но комендантша, вдруг улыбнувшись, заверила:
— Понимаю, Николай. Понимаю. Знаю, что случилось, и примерно догадываюсь, кто взял деньги.
Что ж, она без обиняков, ему-то зачем мудрить.
— Бурунов и Таранец? — брякнул он.
— Возможно, они, возможно — нет, тут много разного народу, — туманно заметила Асеева, — вы желали оглядеться — давайте, пока никого нет в коридоре. А потом поговорим.
«Многообещающе звучит, — усмехнулся он про себя, — но раз бабка настаивает…»
Комендант, демонстративно открыв дверь так, чтобы со стороны коридора нельзя было заглянуть внутрь, принялась неторопливо мешать краску, разбирать какие-то куски шкурки, ронять кисточки, в общем, совершать множество вещей, которые делают криворукие дамочки, взявшиеся не за свое дело.
Обстановка у Ильича была казарменная. У окна — письменный стол, одно крыло которого приспособлено под тонкие работы, чтобы локти можно было положить, по другой стене — кровать с панцирной сеткой и под кусачим одеялом, тумбочка и вешалка для верхней одежды, задернутая какой-то марлей.
Колька направился к столу. Добротная мебель, с толстой столешницей, и даже сукно, порядком вытертое, сохранилось целиком. Ящики были с обеих сторон, только с одной они аккуратно выведены из-под столешницы и поставлены на дополнительные ножки так, что получилась тумбочка. Ящик выдвижной, откуда деньги пропали, — в центре. Ручки, за которую надлежало его выдвигать, не было, тогда Колька принялся нащупывать под столешницей дно ящика и немедленно распорол палец о какой-то острый край. Видимо, рассохшаяся доска или фанера просто стянута стальным уголком.
Колька, достав спички, зажег одну и, встав на колени, вывернул голову. Так и есть: старая доска ящика разошлась, и Ильич скрепил ее уголком.
«О как интересно. Вот свежая кровка — это моя. А вот как бы не старая? Может, краска? Но к чему тут краска, под столом?»
От дверей прозвучал негромкий голос Раисы:
— Нашли что-нибудь?
Колька от неожиданности вздрогнул и довольно сильно стукнулся головой. Видимо, от этого в голову пришла интересная мысль. Но только не стоит торопиться озвучивать, надо додумать.
— Тут интересная штука, — комендант поманила пальцем, — смотрите.
В это время снова понесло ребят по коридору, Колька, сообразив, прихватил первую попавшуюся под руку отвертку и, подойдя к коменданту, принялся делать вид, что ковыряется в двери.
— Чего изволите, молодые люди? — спросила престарелая, но очень какая-то заковыристая Раиса. И пацанов, на мгновение задержавшихся, сдуло как ветром.
Комендантша, склонившись, указала на скошенную защелку замка:
— Сюда гляньте.
— Царапина.
— И глубокая.
— И вот еще, — она указала на ребро двери, — бороздка.
Колька, ощущая в душе нарастающее искреннее уважение к женщине, на всякий случай уточнил:
— Считаете, что свежая?
— Ее не было, когда я первый раз краской проходилась.
«Вот это тетка! Сыщик!..»
— Теперь гляньте своим опытным взором, — предложила комендант, улыбаясь краем рта, — наверное, отвертка?
«И все-таки бабка глупая», — не без удовлетворения отметил он. Ведь и ежу понятно, что отверткой так не поцарапаешь.
— Нет, это ножом, — пояснил он, даже чуть снисходительно, — очень острым.
— Перочинным? — уточнила Асеева.
— Наверное.
— Или, знаете, такие есть, в которых ложки, шило и прочее…
В это время снова пошли воспитанники по коридору, и она принялась за свои манипуляции. Наконец замолчала, Колька же, отойдя от двери, принялся размышлять в тишине.
Бурунов и Таранец. Ребята непростые, нахальные и напрашиваются на хорошего леща, но в учебе стараются. Оба приезжие, вроде бы даже с одного хутора, откуда-то из Молдавии, что ли. Физкультурники отличные, Таранец вот очень хорошо играет в настольный теннис — как раз недавно с барского плеча, с фабрики, пожаловали почти новый стол. Этому Пельмень очень огорчился, ему игра так по душе пришлась, что он, быстро освоив правила, обставлял играючи всех.
Да, так вот, в целом оба парня Кольке куда симпатичнее вечной жертвы, Максима Хмары. Получается, что есть у них, троих, общее — всем им просто по-черному, исключительно то есть, неприятен один и тот же человек.
Но сейчас не об этом. Не в этом соль. Скорее в том смысл, что по разуму двоим тут делать нечего. Допустим, один на стреме, второй отжимает замок, потом ать-два… нет, в два шага не получится. Стол довольно далеко. Ну пусть в три шага. А в коридоре между тем людно, легко кто-то может увидеть, что у двери директора ошиваются да химичат. Поспрошать бы тех, кто на этаже, но тогда обязательно до вора слухи о расспросах дойдут…
«До вора. Ты уже все решил, что это один человек был?»
— Подойдите, Николай, — позвала Раиса.
Он повиновался, заодно и спохватившись, что стыдно стоять, сложа руки, когда старшие работают, попробовал вызваться:
— Давайте помогу.
— Спасибо, мне привычнее. Я
