Холодный пляж - Валерий Георгиевич Шарапов
– Ладно, – покладисто согласилась Елисеева. – Он, кстати, передовик здешнего производства, а также победитель социалистического соревнования… Ладно, переходим к другим новостям. Витька Кравцов здесь действительно работает сантехником, но на работу сегодня не вышел, поскольку имеет право – у него отгул. Я представилась недовольной клиенткой, которой плохо починили туалетный бачок.
– Только время потеряли, – проворчал Андрей. – Придется возвращаться, Нина Витальевна, и выяснять его адрес.
– Улица Толбухина, 4/1, квартира 34, – охотно отозвалась Елисеева. – В ЖЭУ адрес давать не хотели, я и не настаивала. Обратилась в паспортный стол, пришлось, правда, засветить удостоверение…
– Нинок. Ты бы с этого и начинала, – крякнул Пещерник. – По коням, товарищи офицеры?
Глава 8
Ехали гуськом, практически на другой конец города. Обычная пятиэтажка, во дворе тополя, гаражи, погреба, старушки на лавочках – где еще можно притвориться таким же, как все? Поставили машины со стороны торца здания, по одному просочились во двор. Хижняк остался прогуливаться у подъезда и отвечать на вопросы старушек, Голицын отправился на другую сторону дома. Остальные проникли в подъезд, поднялись на четвертый этаж. Обычная дверь за бордовым дерматином, звонок, криво прибитая табличка с номером. Пещерник достал табельный ПМ, встал за косяком. Нина Витальевна храбро потянулась к звонку. Андрей перехватил ее руку, отстранил сотрудницу милиции плечом – когда-нибудь точно нарвется. Но не стал возражать, когда она извлекла из сумочки пистолет. Андрей позвонил в квартиру. Звонок был пронзительный, дребезжащий, бил по нервам. Никто не отзывался, чего и следовало ожидать. Андрей позвонил еще дважды – хозяева не отзывались.
– И что, утремся и уйдем? – надулась Елисеева.
Андрей приложил ухо к двери. Сухо шелестела секундная стрелка настенных часов. В квартире, похоже, никого не было. Он вздрогнул, в недрах жилища зазвонил телефон. Значит, имелся в квартире городской аппарат. Телефон звонил требовательно, визгливо. Абонент не отзывался. Снова настала тишина.
– В принципе, он может быть там, – прошептал Пещерник. – Почувствовал, гад, затаился… Что будем делать, Андрей Николаевич? Побежим к прокурору за санкцией? На основании чего? Фантазий твоей подопечной? Знаешь, социалистическую законность пока никто не отменял.
Как же мешала порой в работе эта пресловутая законность! Но он не сомневался, Кравцов – один из убийц. Об этом говорило все: опыт, интуиция. Развернуться и уйти? Да шиш вам! Хитрый перочинный ножик всегда лежал в сумочке за спиной – как и набор булавок, батарейки для фонарика. Он сел на корточки, начал ковыряться в замке. Остальные недоверчиво наблюдали, никто не прерывал его незаконные действия. Щелкнуло что-то в механизме, отошла собачка, и дверь приоткрылась.
– А ты опасный тип, Андрей Николаевич, – задумчиво вымолвила Елисеева.
– С чего бы? – удивился Светлов. – Когда мы подошли к двери, она уже была вскрыта, а кто это сделал, мы не знаем. Есть возражения, товарищи офицеры?
Возражений не было. Пещерник первым ворвался внутрь. Обежал все комнаты, выдохнул. Пошли остальные. Нина Витальевна проводила чистовую зачистку – заглянула в ванную комнату, в кладовку, в старый «славянский» шкаф, убедилась, что никто не притаился на балконе. Светлов обследовал квартиру, заглянул во все углы. Дом не новый, но жилище, в принципе, трехкомнатное, и кухня не из тех, где негде развернуться. Одежда в шкафу, среди нее были и приличные вещи. Мебель не новая, но добротная, пол устлан паркетом, на кухне югославская плита, а в шкафчике кофе, который в магазинах днем с огнем не найти, морозилка забита мясом, там же, в холодильнике, водка «Столичная», явно экспортный вариант, Рижский бальзам. В ванной на полке японская электробритва, такие только в «Березках» на чеки можно купить (или украсть у того, кто купил на чеки). Книжной продукции в квартире не было, из печатных изданий – только пухлый телефонный справочник, а также из-под телевизора вытащили карту крупного масштаба, охватывающую небольшой кусок черноморского побережья – Меркадия, Паланга, Сторожевое. На карте было отмечено практически все – дороги, туристические достопримечательности, автозаправочные станции. Имелись загадочные пометки – явно не типографские. Кажется, правильно зашли. Не было времени разбираться в этой карте, потом…
– Нинок, иди сюда, – бросил из прихожей Пещерник. Он взял с обувной полки необычную пару обуви, угрюмо ее разглядывал. Не кеды, не туфли, что-то мягкое, спортивное, без сомнения, удобное. Обувь темно-коричневого цвета, со светлыми вставками и полосками.
– Эта обувь называется кроссовки, – пояснил Светлов. – А также пинки, сникерсы, бегуны. Обувь для занятий спортом, но также может использоваться в качестве повседневной обуви. В СССР не производятся, мы предпочитаем кеды. Хотя у кроссовок более толстая подошва, что удобно…
– Да знаем мы, – поморщился Пещерник. – Потерпевший Качурин был босой, помнишь? Родственников опрашивали, сестра говорила, что видела его перед отъездом в новых кроссовках – кстати, коричневых. Очень был рад этой обновке, у каких‐то фарцовщиков купил.
– Ну да, припоминаю, – согласилась Елисеева. – И что это значит?
– Убил, разул, – объяснил Андрей. – Обувь новая, редкая, не пропадать же добру. Решил оставить себе в качестве исключения – почему бы и нет?
– Пока это домыслы, – буркнул Пещерник. – На экспертизу отдадим.
Недоглядели – посторонний вторгся в квартиру! Пещерник вскинул пистолет, мужчина побледнел, поднял зачем-то руки.
– Эй, мужики, хорош шалить, сосед я… Дверь была открыта, непорядок…
Не уследил Хижняк, стоявший внизу на площадке. Развел руками: а что он мог сделать? Действительно, сосед – вышел из своей квартиры, вошел в чужую. Вспомнил о своих обязанностях (пытать старушек и сигнализировать при появлении объекта), побежал вниз.
– Входите, гражданин, – пригласил Пещерник соседа и убрал пистолет в кобуру. – Милиция, представьтесь.
– Так Баклановы мы… – стреляя глазами по сторонам, забормотал мужчина. Исчезновение пистолета он, безусловно, приветствовал, но все остальное не нравилось. – А с Витькой что? – вытягивал он шею.
– Полагаем, ничего, – отозвался Андрей. – Хорошо с ним знакомы? Давно виделись?
– Ну, так, – сосед неопределенно пожал плечами. – Пару раз выпивали пивка… Ну, здороваемся, не без этого… – Он что-то недоговаривал, во взгляде металось беспокойство. – Сегодня не виделись, но вроде дверь его хлопала не так давно… ну, может, полчаса назад… А Витька чего такого натворил-то? Может… умер?
– Может, и умер, – допустил Светлов. – Но это вряд ли. Еще раз представьтесь.
– Бакланов… Игорь Денисович… – Мужчине было немногим за сорок, лысоват, с какими-то выпуклыми глазами.
