Сибирский беглец - Валерий Георгиевич Шарапов
– Новостей нет, но ситуация под контролем. Согласитесь, отсутствие плохих новостей – уже хорошо. Я просила вас не нервничать и не делать резких движений.
– Черт… Да успокойтесь, Натали, никто не нервничает. Я в порядке и отслеживаю ситуацию. Опасных действий не предпринимаю, как вы и просили. Но ситуация безрадостная, даже без учета упомянутой проблемы. ФБР сужает круг подозреваемых, и, боюсь, скоро они прозреют. Я потеряю свободу, семью, карьеру, вы – ценный источник информации…
– Вы пришли, чтобы поплакаться? Роберт, это непрофессионально. Вы прекрасно знаете, что с этой стороны я ничем помочь не смогу.
– Да подождите вы… – Хансен приклеил к губам улыбку и придвинулся еще ближе. Я чувствовала на себе его дыхание – к концу дня уже несвежее. – У меня есть одна идея, Натали, прошу оценить. По этой причине я и запросил встречу… Проверку ведет инспекционный отдел – в их ведении внутренние расследования. Также работают люди из офиса по инсайдерским угрозам и из офиса по уголовным преступлениям… Это сборная команда, у них разное видение происходящего, при этом каждый отдел тянет на себя одеяло. Но рано или поздно они придут к общему знаменателю. Простите, я опять о наболевшем. Вчера скончался некий Алан Девенпорт, он занимал незначительную должность в отделе международных операций. Я его немного знал. Алан замкнутый человек, хороший профессионал, не припомню, чтобы на его работу кто-то жаловался. По долгу службы он имел доступ к разного рода секретным материалам. В принципе, он мог достать все, что достаю я… Девенпорта тоже проверяли, я уверен. Возможно, перестарались, и он почувствовал внимание к своей персоне. Смерть странная. Его нашли в кабинете без сознания. Ждали медиков, пытались привести его в чувство, но он скончался до приезда реанимобиля. Вроде выпил виски у себя в кабинете, резко упало давление, потерял сознание. В его кабинет долго не заходили, иначе спасли бы. Алан мог переволноваться, узнав, что его обоснованно подозревают в шпионаже…
– Роберт, подозревать обоснованно можно только вас, – заметила я, – поскольку шпион – это вы.
– Представьте себе, я знаю… Предлагаю сделать шпионом Девенпорта, ему уже без разницы, а нам – нет. Понимаете мысль? Это счастливый случай, как бы цинично это ни звучало…
– Продолжайте, Роберт. – Я невольно напряглась. – Только убавьте громкость, чтобы не посвящать в свои замыслы законопослушных американцев.
– Снова ваши неуместные шутки… Девенпорт, повторяю, был замкнутым нелюдимым человеком, в пивбары после работы не ходил, с коллегами не откровенничал. Со здоровьем у него были проблемы, в прошлом году проходил профилактическую терапию в окружном кардиологическом центре. Он проживает в Хемпвилле, это недалеко отсюда, Гарден-стрит, девяносто четыре. Свой дом, за который он в прошлом году подозрительно быстро рассчитался… Жена ушла от него три года назад, забрала с собой ребенка – посчитала, что достаточно лет загубила из-за этого мизантропа. Мать скончалась в прошлом году, отец – и того раньше. Других детей в семье не было. Девенпорт жил работой. В данный момент он находится в морге. С бывшей женой еще не связались. Я слушал разговоры сотрудников инспекционного отдела: дом в рамках расследования будут осматривать завтра, они должны соблюсти все формальности. Натали… – Хансен воровато посмотрел по сторонам. – У меня при себе копии секретных материалов, я сделал их специально – там ничего нового, ваши люди их уже видели… – Хансен коснулся нагрудного кармана – словно клятву давал по делам сердечным. – В том же кармане миниатюрная фотокамера «Пентакс», на пленке которой зафиксированы другие документы. Нужно эти вещи просто подбросить в дом Девенпорта, и сделать это до наступления утра. Там нет агентов ФБР, они появятся только завтра… Не надо класть эти материалы на видное место, нужно спрятать, но так, чтобы при обыске их точно нашли…
– Неплохая идея, – одобрила я. – Может сработать. Девенпорт ведь не знал, что умрет? Несуразности, конечно, есть – например, почему на документах отсутствуют отпечатки его пальцев? Должны быть. Надеюсь, свои пальчики вы там не оставили? Ладно, допустим, даже дома он работал в перчатках – спишем на маниакальную осторожность… Даю зеленый свет, Роберт, действуйте.
– Я не смогу, – замотал головой Хансен. – У меня не получится. Не потому, что боюсь… хотя и это тоже. Просто не обучен таким вещам…
А нас, значит, обучали взламывать дома мертвых агентов ФБР… Ох уж эти белоручки!
Хансен неважно выглядел, кусал губы. Он был прав, он даже через забор бы не перелез без тяжелых последствий!
Идея меня заинтересовала, живым агентам ФБР было бы над чем подумать. Но вот ее реализация…
– Ладно, Роберт, – проворчала я. – Кладите на стойку свои секретные материалы. Надеюсь, они не в конверте с грифом «Совершенно секретно»? Я посмотрю, что можно сделать. Допивайте свой виски и уходите, не забудьте расплатиться.
Он заметно ожил, приободрился. Вылакал свой виски, сунул мне в руку плоскую коробочку с цветочным орнаментом на наклейке и испарился, пока я не передумала.
Ударила барабанная дробь, взял высокую ноту кантри-исполнитель…
Глава пятая
Третий день поисковые команды преследовали убегающих преступников. Люди Бархана увиливали, отрывались от погони, иногда обстреливали идущих по следу охотников. Это становилось сущим проклятием.
– Всех дурных поубивали, – объяснял погрустневший Вениамин Худяков, – Лупатого, Торченого, Махно… Остались умные и с навыками – Сыч, Бархан да ваш Бугровский. Сыч ориентируется в тайге, все трое умеют обращаться со стрелковым оружием… Хреново, товарищ майор, они у нас, как вода сквозь пальцы, просачиваются.
Оцепление не помогало – капля в море. Для полного блокирования квадрата пришлось бы привлекать не только Советскую армию, но и китайскую. Подразделения внутренних войск разворачивались цепью, ждали, но хитрые зэки уже оказывались у них за спиной, а группа преследования в один прекрасный момент даже попала под дружеский огонь. Пострадавших не было, разобрались.
Две ночи майор Каморин ночевал в спальном мешке на сырой земле, питался «сухим кормом» – так окрестили сухой паек военнослужащие, ни разу не мылся, отпустил щетину.
– Подумаешь, – бормотал в затылок начитанный Худяков, – жители так называемых высокоразвитых стран в средние века вообще не мылись, только маслами натирались и ненавидели восточных славян за то, что те ходят в баню…
Была доступна ротация – сесть в вертолет, вернуться в Пермитино, принять душ, переодеться, а потом опять на вертушку – и в то же самое место. Но большинство назад не рвалось, сил пока хватало.
– Чай, не к бабе в постель ложиться, – комментировал ситуацию капитан Кобзарь, – потерпим, побегаем чумазыми.
Группы вгрызались в тайгу, иногда выявляли следы,
