Кэролайн Роу - Успокоительное для грешника
— Какая же, Ваше Преосвященство?
— Она касается одного из ваших пациентов. Того, которого обнаружил Гвалтер и привез в город. Жуакина. Он скрылся.
— Скрылся, Ваше Преосвященство?
— Ушел сегодня утром, сказав одному из братьев, что идет на рынок — это странно, потому что денег у него не было. И не вернулся.
— Я опасался этого, — сказал Исаак.
— Что он пойдет на рынок? — спросил Беренгер.
— Нет, Ваше Преосвященство. Что он может сегодня уйти. Нужно было постараться поговорить с ним, пока существовала такая возможность.
— Не понимаю, зачем, — сказал епископ.
— Он мог сказать кое-что интересное. Дон Видаль расстроен?
— Дон Видаль испытывает облегчение. Хотя все же несколько раздосадован. Кажется, я говорил вам, что он писал монахам в Сан-Льоренте, спрашивал, не исчез ли у них брат Жуакин. Кажется, они даже не слышали о таком брате. Он определенно не из того монастыря.
— Тогда кто он? — сказал Исаак. — Ваше Преосвященство, я тоже получил любопытные сведения о брате Жуакине. Юный Даниель наконец улучил минуту, чтобы передать мне суть их разговора. — И, стараясь быть точным, повторил то, что слышал от Даниеля. — Думаю, он собирается идти ночью.
— Тогда выберет темное время, — сказал Беренгер. — Луна сейчас на ущербе и взойдет очень поздно.
— Между заутреней и обедней, Ваше Преосвященство, — сказал Исаак.
— Где он сейчас? — произнес епископ. — В городе у Жуакина нет друзей, которые его приютят. Гвалтер убит, а его вдова не питает добрых чувств к этому парню.
— Думаю, прячется где-нибудь, — сказал Бернат.
— Я начинаю сожалеть, что упомянул о нем, — сказал Беренгер. — Исаак, давайте сыграем в шахматы, пока мы ждем возвращения стражников.
Исаак отправил Юсуфа домой с поручением сказать жене, что их не будет дома этой ночью, и стал играть в шахматы с епископом.
Вскоре после начала поисков стражники обнаружили работника, который доставил письмо, сидящим неподалеку с кувшином вина. Сказать им он мог очень мало.
— Я знаю его, Ваше Преосвященство, — сказал сержант, когда вернулся с докладом к епископу. — И готов поклясться, что он честен. Он сказал мне, что какая-то девушка, чья-то служанка, дала ему запечатанную бумагу и пять монет, чтобы он отыскал Юсуфа и отдал бумагу ему. Найти Юсуфа оказалось нетрудно, потому что он стоял на другой стороне площади. Но когда мальчик спросил, кто дал ему письмо, он заволновался. Плата за такое простое поручение была слишком щедрой, и он подумал, что сделал что-то не так. Я спросил его о служанке, но он сказал о ее внешности только то, что она очень юная — почти ребенок, что на ней был фартук и что у нее темные вьющиеся волосы. Она убежала прежде, чем он успел ее о чем-то спросить.
— Он пошел за ней? — спросил Беренгер.
— Нет, к сожалению, — сухо ответил сержант. — Пошел к матушке Бенедикте, чтобы оправиться от испуга, потому что у него было пять монет. Он уже истратил две на вино и какую-то еду. Я дал ему еще одну и сказал, чтобы он отнес деньги жене. Но не задержался, чтобы убедиться, что он так и сделает.
— Превосходная работа, сержант, — сказал Беренгер и повернулся к капитану. — Теперь пора обдумать то, что содержится в этом письме.
— И вопрос о Жуакине и ночной темноте, — добавил Исаак. — Я думаю, это связано со всем произошедшим после появления юного монаха. Монах он или нет, не так уж важно.
Капитан посмотрел на одного, потом на другого.
— Конечно, Ваше Преосвященство, сеньор Исаак. Давайте непременно подумаем о ночной темноте.
Глава двадцатая
Когда Исаак подошел к воротам своего дома, колокола зазвонили к вечерне. Юдифь сидела с рукодельем на коленях, неподвижно держа в руке иголку; она бросила то и другое на стол и поспешила навстречу мужу.
— Где ты был? — спросила она сдавленным от волнения голосом.
— Во дворце, дорогая моя, — ответил он. — Ты знала, что я буду там. И пришел не так поздно, чтобы ты беспокоилась.
— Да, — ответила она странно вялым голосом. — Конечно. Но все ушли, и дом казался чужим. Глупо с моей стороны.
— О чем ты говоришь? — спросил ее муж. — Все ушли? Куда?
— Сеньор Себастьян прислал слугу за травяной смесью от несварения — кухарка приготовила на обед утку с абрикосами. Неподходящая еда в такой жаркий день, — добавила она. — Я спросила, хочет ли Себастьян, чтобы ты пришел к нему с визитом, но, видимо, он решил, что травяной смеси будет достаточно. Ракель понесла ее туда.
— Слава богу, — сказал Исаак. — Мне уж надоело его несварение. Но почему вы не отдали смесь слуге сеньора Себастьяна?
— Ракели пришлось измельчить новую связку трав, покончив с этим, она вызвалась отнести смесь. Я сказала ей, чтобы оставила ее у двери, пусть возьмет служанка. Исаак, ей не следует находиться в одной комнате с сеньором Себастьяном. Ему нельзя доверять в таких делах.
— Отправила бы Юсуфа, — сказал ее муж. — Он не привлекает нежелательного внимания сеньора Себастьяна. Мне не нравится, что Ракель в этом доме — пусть даже только в дверях — совсем одна.
— Ракель не одна. С ней Лия, — сказала Юдифь. — А Юсуф еще не вернулся после того поручения.
— Какого поручения? — спросил Исаак.
— Ты лучше меня знаешь, что это за поручение.
— Юдифь, о чем ты говоришь? Я послал его домой с сообщением для тебя.
— Исаак, ты не мог забыть, — сказала Юдифь. — Ты послал Юсуфа за город доставить какое-то сообщение часа два назад. И Юсуф прислал друга сказать мне, что вернется до захода солнца.
— Какого друга? — резко спросил врач.
— Как тебе сказать? Обыкновенный мальчишка. Помладше Юсуфа, бедный. Но друзья у Юсуфа, как тебе хорошо известно, есть повсюду. Я спросила, куда пошел Юсуф, мальчишка ответил, что не знает. Юсуф не сказал ему.
Юдифь умолкла, глядя на мужа.
— Ты в самом деле никуда его не посылал? — спросила она изменившимся голосом.
— Юдифь, я уже сказал тебе, что отправил Юсуфа домой с сообщением. Он должен был сказать тебе, что на закате мы уйдем.
— Тогда где он? — пронзительно спросила она.
— Он не приходил домой? Хотя бы на минуту?
— Нет, — ответила Юдифь. — А я была во дворе всю вторую половину дня.
— Но должна была время от времени уходить.
— Уходила, — сказала Юдифь. — Но ненадолго. Если б он пришел, я бы заметила.
— Может, у него есть какие-то дела за городом, — сказал Исаак. — В конце концов, он знал, что до заката не понадобится.
— Он мог поехать за город верхом.
— Да, — неторопливо произнес Исаак. — Хотя день для верховой езды жаркий. То, что он ушел, не передав моего сообщения, на него непохоже. Может, передал его кому-то из слуг. Где Ибрагим? И позови Наоми и кухонного слугу. Возможно, они забыли сказать тебе.
— Возможно, — сказала Юдифь. Плечи ее ссутулились, и она опустилась на скамью, словно тряпичная кукла. Потом подняла голову и позвала слуг.
Однако никто из них не видел Юсуфа после обеда. Когда они уходили, Юдифь негромко сказала мужу:
— Нужно спросить Иакова у ворот. Выяснить, не видел ли он, как приходил Юсуф.
— И у всех других ворот, — сказал Исаак. — В том числе и городских. Скажи Ибрагиму…
— Кухонный слуга ходит быстрее, — сказала Юдифь. — И меньше вероятности, что он перепутает сообщения.
И кухонного слугу отправили узнать, видел ли кто-нибудь Юсуфа у ворот еврейского квартала или выходящим из города после обеда.
— Ты должен сообщить Его Преосвященству, — сказала Юдифь, внезапно выпрямившись. — Почему этот несносный мальчишка все время исчезает? — добавила она, вскочив на ноги и утирая глаза фартуком, который надела раньше, чтобы помочь Наоми.
— Думаю, на сей раз это не его вина, — сказал Исаак.
— Но куда он делся? — спросила Юдифь, выходя из себя от раздражения и беспокойства.
— Либо отправился неизвестно куда, думая, что указания исходили от меня, либо…
— Либо кто-то схватил его, — угрюмо сказала она. — Для продажи или получения выкупа.
— Где Ракель? — неожиданно спросил Исаак.
— Я сказала тебе. У Себастьяна.
— Одна?
— Нет, конечно. Я сказала тебе, что отправила с ней Лию.
— От этого толку мало, — резко сказал врач. — Нужно найти ее.
— Подожди минутку, — сказала Юдифь. Схватила легкий плащ, натянула капюшон, чтобы скрыть лицо, и направилась к воротам.
Едва они вышли из-за угла, появились оживленно болтающие Ракель и Лия.
— Мама! Папа! — позвала Ракель.
— Идите сюда, — сказал Исаак, маня их рукой, и принялся объяснять создавшееся положение. Даниель вышел на звук их голосов из лавки и присоединился к ним. Он услышал достаточно, чтобы решить — произошло что-то очень скверное.
Лию отправили помочь Наоми готовить ужин.
