Мередит Митчелл - Пансион благородных убийц
Тут Эмили остановилась.
– Зачем ждать несколько дней, когда можно послать в Торнвуд Ричарда? Он вызвался отвезти миссис Кастлтон все эти бесконечные подушечки и салфетки, что передала моя мать для благотворительной ярмарки. Почему бы Соммерсвилю не заехать к аптекарю? Чем больше он будет занят, тем меньше у него останется времени на переживания о своей несчастной любви. Джейн беспокоится, что ее брат снова начнет проигрывать крупные суммы, теперь, когда вокруг него не мелькают новые места и новые люди, а мистер Несбитт уехал в Лондон, где его заждались дела.
Нетерпение захватывало леди Гренвилл все сильнее, но она заставила себя сосредоточиться на дневнике и записать подробности бесед с миссис Даррем, не забыв перечислить все пропавшие безделушки.
К тому времени, как за дверью ее гостиной послышались голоса, Эмили уже с трудом держала в руке перо, пальцы ныли, а строчки становились все более неровными. Но она была довольна собой – ей удалось написать все, что она собиралась отразить в дневнике сегодня утром.
Соммерсвиль умчался в Торнвуд сразу после завтрака, и леди Боффарт и Агнесс долго подшучивали над рвением, с каким молодой джентльмен исполнял поручения леди Уитмен.
– Будь у твоей матери еще одна дочь, я бы подумала, что он хочет произвести впечатление на будущую тещу, – рассмеялась тетушка Розалин.
– Мой брат уже много лет – верный раб леди Гренвилл, – лукаво заметила Джейн, искоса поглядывая на лорда Гренвилла. – Он говорил, что, если Уильям когда-нибудь разведется с Эмили, он сам тут же женится на ней!
– Коварство твоего брата меня ничуть не удивляет, – проворчал лорд Гренвилл. – Он запросто является в мой дом, пьет мое вино, а сам мечтает похитить мою жену.
Три юные леди тоже уже позавтракали и пошли вместе с Агнесс немного прогуляться, пока дождь ненадолго отступил, так что остальные могли говорить свободно, продолжая сидеть за столом.
– Почему бы вам и вправду не развестись? – Леди Боффарт с удовольствием вторила Джейн, радуясь возможности в шутливой форме намекнуть Уильяму, что ее племянница недостаточно счастлива в браке.
– Что? Зачем? – Лорд Гренвилл от удивления даже не успел разозлиться на это чересчур откровенное высказывание. Но еще большая откровенность ждала его впереди:
– Твой сын скоро станет взрослым и уедет в школу. Ему уже не нужна будет материнская забота, по крайней мере в той степени, как три или четыре года назад, – спокойно продолжала тетушка Розалин, не обращая внимания на предостерегающие взгляды Эмили. – Думаю, ты согласишься, что моя племянница со всем тщанием исполняет свой долг матери Лоренса и хозяйки Гренвилл-парка, но когда-то ей пора подумать и о себе.
Даже Джейн выглядела смущенной, ведь подобные разговоры не должны выходить за пределы семьи. Несмотря на то что разводы уже не казались чем-то невообразимым, до сих пор о подобных вещах говорить было не принято. Эмили вовсе не испытывала благодарности к тетке, она готова была сбросить на пол всю посуду со стола, лишь бы отвлечь тетушку.
– Что вы подразумеваете под «подумать о себе»? – Уильям оправился от изумления и начал злиться на бесцеремонность леди Боффарт.
– Полагаю, ты достаточно осведомлен об обстоятельствах моей семейной жизни, чтобы догадаться, что я имею в виду, – усмехнулась тетя Розалин.
– Вы предлагаете Эмили сбежать с любовником на континент и дожидаться там, пока я умру и оставлю ей солидное наследство? – Синие глаза лорда Гренвилла потемнели, скулы напряглись.
– Почему бы и нет? Если это сделает ее счастливой хотя бы на несколько лет, ей обязательно нужно попробовать. Но все же развестить и вступить в новый брак – более подходящий для нее путь. Конечно, в храбрости ей не откажешь, но она слишком склонна изводить себя угрызениями совести.
– Мне, пожалуй, лучше пойти прогуляться вместе с Агнесс и девочками, – не выдержала Джейн.
– Отчего же, дорогая? Вы с моей племянницей – самые близкие подруги, и вы не можете не замечать, как она чахнет от одиночества в этой роскошной клетке. Лорд Гренвилл превратил свой дом в мавзолей и похоронил себя в нем, и я ничуть не собираюсь препятствовать его желаниям. Но Эмили – другое дело. За месяцы, что я провела здесь, я утвердилась в одном – ей нужны перемены.
– Тетя Розалин, довольно! Вы ошибаетесь, если думаете, что я несчастна… У меня есть Лори и мои друзья… – Эмили чувствовала, как горит ее лицо, и не могла заставить себя взглянуть на Уильяма.
– О, ну разумеется! У тебя есть друзья, и изо дня в день ты проживаешь их жизнь, а не свою собственную. Я знаю, что после этого разговора мы рассоримся и с тобой, и с твоим супругом, но кто-то в Гренвилл-парке должен же был, наконец, разорвать эту паутину из иллюзий и самообмана, которой вы оба себя опутали!
– Прошу меня простить, я не могу продолжать этот разговор, – сдавленно произнес лорд Гренвилл и торопливо поднялся из-за стола. Ни на кого не глядя, он прошел к двери и исчез за ней прежде, чем Эмили расплакалась.
– Зачем, зачем, тетя? – повторяла она, и Джейн пересела поближе, чтобы утешить подругу.
– Ты же не думала, что после всех наших бесед и моих собственных наблюдений я не попытаюсь открыть глаза этому слепому чурбану? – Леди Боффарт не чувствовала ни малейших сомнений в том, что ее отповедь должна была быть произнесена. – Долгие недели я думала о том, как помочь тебе избавиться от накопившейся горечи, и пришла к единственному выводу – тебе пора освободиться от Уильяма!
– Эмили любит его, вы же знаете, – кроме укоризны, в голосе мисс Соммерсвиль звучало одобрение – леди Боффарт высказала то, о чем думала и сама Джейн, но никак не могла позволить себе сказать это Уильяму.
– Знаю, конечно же, она его любит! В этом-то вся и беда! Если бы она не любила его, ее бы здесь давно уже не было! Но когда-то пора расстаться с любовью, которая тянет назад, как тонущие люди стремятся выбраться из одежды, способной утянуть их на самое дно. Уедем со мной в Италию, дорогая, тебе полезно будет попутешествовать!
Тетушка Розалин убеждала племянницу с таким пылом, что Эмили не могла не уловить хотя бы половины сказанного.
– Уехать? – переспросила она. – И забыть Уильяма? О, я столько раз пыталась излечиться от своей детской любви, говорила себе, что выросла из нее, что пора завести любовника, или уехать в Лондон, или совершить еще что-то столь же безрассудное… И всякий раз чувствовала себя отвратительно при одной только мысли, что больше не увижу его синих глаз…
Джейн безнадежно покачала головой – она была уверена, что этим все и закончится.
– Тебе нужно успокоиться и хорошенько подумать обо всем еще раз, или два, или десять, если понадобится. – Леди Боффарт теперь говорила взвешенно и рассудительно, словно и не было недавней вспышки. – Прежде ты пыталась побороть свое чувство одна, теперь у тебя есть помощница. Вдвоем нам не будет скучно, ты увидишь такие места, о которых не могла даже прочесть в книгах, познакомишься со множеством людей, и кто знает… не будет ли среди них того, чьи глаза окажутся синее, чем у лорда Гренвилла?
– Сейчас я не думаю, что соглашусь уехать, но обещаю подумать. – Эмили вытерла глаза. – Позже, когда все тайны пансиона миссис Рэйвенси будут раскрыты. Пока же я прошу вас, тетя, не задевать больше Уильяма. Даже если вы и правы, он еще не готов услышать эту правду.
– А если он никогда не будет готов? Ваш брак длится уже так давно… Впрочем, я не хочу еще больше расстраивать тебя, а потому соглашусь оставить твоего эгоистичного, себялюбивого мужа в покое. И потом, у меня не будет такой возможности.
– Что вы хотите сказать? – Леди Гренвилл непонимающе посмотрела на тетку.
– После сегодняшней сцены он скорее всего не захочет больше видеть меня своей гостьей, – объяснила леди Боффарт. – И хотя я и сожалею, что мне придется расстаться с тобой, я не стану извиняться за свои слова.
– Этого и не потребуется. Уильям не прогонит вас, я уверена. Вы – моя гостья, и он знает, как много радости доставило мне возобновление нашей связи после долгих лет молчания.
– Я согласна с Эмили, – вставила Джейн. – Лорд Гренвилл не откажет вам от дома. И кто знает, не осядет ли что-нибудь из сказанного вами в его душе? Я и сама не раз хотела поговорить с ним, но опасалась, что моя подруга не простит мне подобного вмешательства в ее семейную жизнь.
– Мне не надо было говорить так резко. – Леди Боффарт сокрушенно покачала головой. – Напряжение последних недель, кражи, убийства… Все это оставило свой след на нашем настроении, сделало нервными и раздраженными. И я не меньше, чем моя племянница, хотела бы поскорее избавиться от груза этих страшных тайн, но, боюсь, некоторые преступления так и останутся нераскрытыми.
– Я все же хочу верить, что убийца будет найден. – Когда Эмили думала о милой рыжеволосой Бет, она испытывала настоящую жажду мести. – А теперь давайте съедим еще по одной булочке и выпьем свежего чая. Если вы помните, сегодня мы надеемся разоблачить хотя бы одного преступника.
