Антон Кротков - Загадка о морском пейзаже
— Что тебе смерть…
Еще мгновение, и коренастый контрабандист размозжил бы Вильмонту череп, но вовремя подоспевший на выручку к командиру бородатый вахмистр шашкой снес громиле башку. Отрубленная голова упала прямо в руки Анри. С губ мертвеца с последним выдохом слетело окончание начатой им за секунду до гибели фразы:
— … то мне хлеб…
— Извини, но что упало, то пропало, — ответил своим афоризмом мертвой голове Анри и отшвырнул ее от себя.
* * *И снова он оказался в самой гуще схватки. Однако закаленных в схватках, просоленных штормовыми ветрами и выдубленных суровыми финскими морозами приграничных старателей не так-то просто было принудить к капитуляции. Они выдержали первый натиск солдат, и сами начали теснить пограничников. Когда же первые лучи солнца рассеяли туман, контрабандисты увидели, что вместо многочисленного воинского отряда их атаковала жалкая горсточка наглецов. Бандитов охватила ярость и жажда мщения за пережитый страх и гибель товарищей.
* * *После штыкового боя и вынужденного отступления на защищенную позицию пограничников осталось всего трое. У еще одного солдата ударом приклада были выбиты зубы и сломана челюсть. Бедняга не мог говорить, только мычал. Изо рта его непрерывно лилась кровь, и он был вынужден часто глотать ее, как красное вино. Вскоре выяснилось, что у этого солдата еще и серьезно травмирована голова. Вдруг, закатив глаза, он начал биться в судорогах. Потом затих и, не приходя в сознание, умер.
Вахмистр тоже получил в рукопашной серьезное ранение: из его распоротого тесаком бедра хлестал ярко-алый фонтан. Анри жгутом перевязал ногу вахмистра в паху, чтобы остановить кровотечение. Но бородач не унывал. Перепачканный своей и чужой кровью, он вытирал пучком травы шашку и тихо тянул старинную казачью песню.
Окруженные со всех сторон многократно превосходящим их численности неприятелем, осажденные оказались в своем «форте», как в западне. Надежды продержаться до подхода основного отряда практически не было. Вражеские стрелки были повсюду. Набираемые в основном из моряков промыслового флота, охотников-капканников, лесорубов и браконьеров, эти люди прекрасно умели воевать в лесу. Они прятались за каждым камнем, за каждым подходящим деревом и кустом. Высовываться за бруствер, чтобы отвечать на неприятельский огонь, становилось все опасней, ибо пули постоянно впивались в древесный ствол, с визгом рикошетили от камней. Правда, и товарищи Вильмонта не уступали неприятелю в меткости. Постепенно пространство вокруг «форта» заполняли мертвые тела. Вскоре враги уже не рисковали слишком близко приближаться к позициям уцелевших пограничников.
Особенно умело обращался со своим охотничьим ружьем бородатый вахмистр. На мундире его, рядом с солдатским Георгием на черно-оранжевой ленточке, был прикреплен серебряный знак в виде перекрещенных ружей, полученный за меткую стрельбу. Даже потеряв немало крови, вахмистр держал врагов в постоянном напряжении, устраивая им массовое кровопускание. Кожа на его замазанном грязью лице не поблескивала на солнце, что являлось отличным способом маскировки. Переползая с места на место, бородач всего на мгновение выглядывал из-за укрытия и сразу нажимал на спусковой крючок.
Каждый из трех находящихся в «форте» стрелков контролировал свой сектор обстрела. За спиной Вильмонта с короткими перерывами на перезарядку бил охотничий штуцер вахмистра. И вдруг он умолк. Анри тревожно оглянулся в опасении, что товарищ его убит или у него закончились патроны. Но причина оказалась не в этом. В суматохе боя Анри потерял из виду мальчишку-корнета. К своему стыду, он должен был признать, что даже забыл про него. Теперь выяснилось, что враги схватили корнета живым. Бандиты решили использовать пленника, чтобы принудить еще сопротивляющихся пограничников к сдаче. Восемь головорезов держали молодого человека за руки, плечи и даже за волосы. Понуро опустив голову, корнет ожидал решения своей участи. Казалось, бандиты сейчас же разорвут его, если услышат отказ. Уже знакомый Вильмонту «святой отец» в круглой шляпе, прячась за спинами своих людей, приставил револьвер к виску пленника.
— Эй вы! — прокричал главарь пограничникам, закрываясь рукой от слепящего ему в лицо солнца. — Выбирайтесь из своей норы! Иначе мальчишку ждет лютая смерть. Подумайте о его бедной мамочке. Старушка определенно свихнется с горя, узнав о гибели любимого сыночка. Но если вы сдадитесь, то так уж и быть — обещаю всех пощадить… Даю вам пять минут на размышления.
— Сейчас они его кромсать начнут, — процедил сквозь зубы находящийся рядом с Вильмонтом солдат и прицелился в корнета, чтобы даровать ему быструю смерть.
Но Вильмонт отвел в сторону ружейный ствол и прокричал в ответ:
— Отпустите юношу и бросьте оружие. И тогда я, капитан Вильмонт, обещаю упросить наверняка известного вам подполковника Кукушкина не расстреливать вас, а довести живыми до тюрьмы.
Анри видел, что бандиты о чем-то совещаются. Через пару минут главарь контрабандистов предложил:
— Если вас так волнует участь этого юноши, то обменяйте себя на него. Вы станете нашим заложником, господин капитан. А остальным мы позволим уйти.
Подавленно молчавший на протяжении всей этой перепалки корнет вдруг вскинул голову и с тоскливой обреченностью прокричал товарищам:
— Не верьте им! Сражайтесь, пока есть силы, отправьте на тот свет еще пару дюжин этих псов. А со мной все кончено. Я расплачиваюсь за собственную глупость. Передайте моей матушке…
Рассвирепевший главарь контрабандистов не дал ему договорить, застрелив несчастного. Вспыхнула ожесточенная перестрелка. Вахмистр, кусая губы, целился в отползающего главаря. Страстно желая отомстить, бородач забыл про осторожность. В это время Анри заметил подкрадывающегося к «форту» с тыла боевика. В одной руке тот держал что-то круглое, очень похожее на метательную бомбу. Вот он выглянул из-за дерева и размахнулся. Но Вильмонт оказался быстрее. Пораженный пулей в голову, бомбист мешком повалился на землю и был разорван в клочья своей же гранатой. И тут же раздался победный клич вахмистра, которому удалось расквитаться с убийцей корнета. Анри повернулся в его сторону и увидел, как на спине вахмистра между лопаток появилось облачко пыли, которое пуля выбила из его мундира. Свинцовый шарик навылет прошил грудную клетку бородача, задев легкое и сердце. Он умер на руках Вильмонта.
Теперь их осталось двое.
Перестрелка возобновилась. Прошел еще час. К берегу, дымя закопченной трубой, подошла двухмачтовая паровая шхуна. Это был контрабандистский корабль. С него были спущены шлюпки с подкреплением. Одновременно корабельные артиллеристы начали бомбардировать укрытие пограничников из пушки, установленной на носу корабля. Сотрясая воздух, тяжелый снаряд пролетел над самыми головами защитников «форта», и взорвался в лесу. Вражеские стрелки перестали стрелять, видимо, предоставив артиллеристам довершить дело. Следующее ядро упало с приличным недолетом, подняв при падении фонтан земли. Один шальной осколок размером с мужской кулак залетел в укрепление. Остывая, он шипел во влажной земле. Глядя на остроугольный кусок металла, товарищ Вильмонта воскликнул в бессильной ярости:
— Вот мерзавцы, что делают! Ведь это же наглость! Они нас в кровавое мясо, а мы их достать не можем.
Солдат отбросил бесполезный карабин и предложил господину офицеру поочередно застрелиться из его револьвера, чтобы, раненными, в бессознательном состоянии, не попасться в руки врага.
— Нет, подождем, пока в барабане останется только два патрона, — ответил Анри, вынимая и кладя револьвер на землю. — Впрочем, я готов драться даже кулаками. А пули для нас и у врага найдутся.
Солдат, ни к кому не обращаясь, крепко злобно выругался. Потом мрачно признался, что очень боится пыток.
Тут Вильмонт заметил выглянувшего из-за камня неприятельского стрелка и прицелился в него из винтовки. Но раньше, чем успел нажать на спуск, над ухом сухой веткой треснул револьверный выстрел. Воспользовавшись тем, что офицер отвернулся, солдат застрелился из его оружия.
Оставшись один, Анри тоже приготовился к смерти. Но тут на горизонте появился дымок. Через несколько минут там же возникла серая точка. С идущих к берегу шлюпок тоже ее заметили. Баркасы с подкреплением немедленно повернули обратно к шхуне. Находящиеся на берегу боевики тоже бросились к лодкам. В продолжающейся третий час драме наступил перелом. Радостное возбуждение, какое бывает лишь, когда приговоренному к смерти человеку неожиданно объявляют о помиловании, охватило Вильмонта. Его так и подрывало выскочить из своего укрытия и преследовать садящихся в лодки врагов, которые удирали, трусливо поджав хвосты. Но их и так ожидало справедливое возмездие: капитан контрабандистской шхуны приказал немедленно сниматься с якоря. Он уже рассмотрел в бинокль пограничный крейсер, спешащий отрезать его шхуну от нейтральных вод, и спешил выскочить из прибрежной трехмильной зоны, в которой пограничный крейсер мог применить свои пушки.
