Тайная жизнь Джейн. Призрак - Яна Черненькая
– Голос? – Стрикленд стал похож на охотничью собаку, учуявшую добычу.
– Видите ли, я в детстве пел в хоре. Викарий говорил, будто у меня хороший слух. Оно, может, и вправду так, потому как мне проще отличать людей по голосам. Внешность можно изменить, а вот голос и то, как человек говорит, – это подделать сложнее. Так вот, я не уверен, но, возможно, нападал кто-то другой – он иначе выговаривал звуки. Похоже, но не так. Даже объяснить не могу… – Парень смущенно почесал в затылке. – Поэтому я и не уверен. Внешне вроде он. По голосу вроде не он.
– Ценный свидетель, – задумчиво проговорил Стрикленд. – Кому вы так мешаете, милорд?
– Проще сказать, кому не мешаю, – пожал плечами Джеймс. – Где деньги, там и враги, не говорю уж о тех, кого я застрелил на дуэлях… Вот он! Лови его!!! – неожиданно крикнул он, заставив О’Лири подскочить от неожиданности, а инспектора вздрогнуть.
– Не он, – тут же заявил рыжеволосый парень. – У этого голос такой… уверенный, что ли. А у того он дребезжал и как будто ломался. Тоже не совсем так, но мне сложно объяснить. По высоте вроде похожи, но у милорда голос… округлый, немного ниже, а у того прямой и с такими, знаете, занозами, как будто доску не отшлифовали.
– Если честно, ничего я не понял с вашими досками и занозами, – признался Стрикленд. – Но думаю, ваши таланты стали неожиданностью не только для нас. Итак, вы уверены, что напал на вас не граф Сеймурский. Точно?
– Там был еще один человек, – смутился О’Лири. – Это он назвал мелкого милордом. Честно говоря… – Белая кожа парня мгновенно покраснела, и он замялся, нервно теребя в руках свою видавшую виды кепку.
– Ну же, говорите! – приказал следователь.
– У милорда высокий голос. У одного из нападавших тоже голос высокий, и мне даже показалось, будто он почти женский. Ну, понимаете? Бывают такие голоса, когда вроде мужчина, а говорит высоко, и можно перепутать.
– Похожий, значит… – Стрикленд опять вытащил трубку. – Вот что, милейший, – обратился он к О’Лири, – не вздумайте проболтаться о том, что вы здесь сейчас рассказали. Даже намеков никому не делайте. Если милорда пытаются подставить, ваш музыкальный слух явно не вписывается в планы нападавших. Быть может, вас специально отпустили, чтобы был свидетель против графа Сеймурского, но просчитались. Узнают, что вы свидетель защиты, – убьют. Ни мне, ни вам это не нужно.
– Я никому не скажу, – пообещал парень.
– Оставьте адрес, где вас можно найти, и идите. Если кто-то поинтересуется делом, можете сообщить, что опознали убийцу. Именно так и говорите. Пусть думают, что их план работает.
– Хорошо, сэр. – Парень неловко поклонился и отправился прочь.
– Высокий голос, значит…
Стрикленд внимательно посмотрел на Джеймса, крутя в руках трубку. Он молчал достаточно долго, чтобы граф почувствовал сильное беспокойство, уж больно пристальным был этот взгляд.
– Ну… милорд, рассказывайте…
Граф Сеймурский чувствовал, на какой тоненькой ниточке повисла вся его жизнь. И почему-то вместо страха ощутил спокойствие. Ну и пусть, так даже лучше. Одним росчерком перечеркнуть все. Он поднял голову и смело посмотрел в глаза следователю, готовый во всем признаться.
– Так кто из женщин может ненавидеть вас до такой степени, чтобы желать отправить в тюрьму? – неожиданно спросил Стрикленд, не дав Джеймсу сделать последний шаг.
– Что? – растерялся граф.
– Женщина, – услужливо подсказал ему инспектор и замолчал, наблюдая за своим собеседником. – Я хочу сказать, что у вас своеобразное телосложение. Подражать вам могла либо женщина, либо подросток. Последнее вряд ли.
– Вы на что намекаете? – нахмурился Джеймс, изображая гнев. – Хотите сказать, что я похож на женщину?
– Да. – Стрикленд опять с усмешкой смотрел на графа. – И вы, милорд, отлично об этом знаете.
«Он догадался, – крутилось в голове лорда Сеймурского. – Он понял!» Инспектор играл с ним, как кот с мышью. Признаться? Подождать? Вдруг он все же не то имеет в виду. Джеймс решил не торопиться.
– Мне неприятны подобные намеки! – заявил он, сверкнув глазами.
Стрикленд неторопливо достал кисет и вновь принялся набивать трубку, не собираясь ни извиняться, ни отказываться от своих слов.
– Я расскажу вам одну историю, – произнес он, а потом громко позвал: – Констебль!
В дверь заглянул полицейский.
– Последите за тем, чтобы нас не беспокоили, – велел ему инспектор.
В гостиной повисла напряженная, нервная, невероятно острая тишина. Стрикленд задумчиво набивал трубку, а Джеймс ждал, с великим трудом удерживая себя в руках. Ему казалось, что тонкая нить, по которой приходилось идти почти всю жизнь, вот-вот оборвется, а внизу находятся острые камни. Несколько мгновений падения – и все будет кончено. Но инспектор не спешил. Он словно получал удовольствие, заставляя собеседника нервничать.
Мерно тикали большие напольные часы, возможно, отсчитывая последние секунды жизни лорда Сеймурского.
– Так что за историю вы собираетесь мне рассказать? – не выдержал граф.
– Экий вы нетерпеливый, – усмехнулся Стрикленд. – Что ж, извольте, милорд. Случилась эта история примерно… четырнадцать лет назад.
Это конец, понял Джеймс. Нить оборвалась. Граф Сеймурский почувствовал, как его плоть становится призрачной, истаивает в воздухе, оставляя без всякой защиты леди Франческу Кавендиш, которой придется нести ответственность за все, что делали ее маски.
– В то время я служил в звании старшего инспектора и был на хорошем счету у комиссара. – Стрикленд наклонился к Джеймсу, явно не желая говорить громко. – В одном из северо-восточных графств случилось несчастье: взорвался экипаж, погибла целая семья – граф Сеймурский, его супруга и ребенок, один из близнецов. Второй ребенок спасся благодаря отваге слуги. В живых также остался младший брат графа, правда, в его положении это вряд ли выглядело благом – он лишился правой руки и ноги, лицо стало обезображенным настолько, что бедняга до конца своих дней избегал встреч со старыми знакомыми.
Дело поручили мне. Однако на место я прибыл спустя сутки после происшествия – пока обнаружили экипаж, пока сообщили в Ландерин… Останки освидетельствовал семейный врач мистер Хартман. Он сказал, что взрыв произошел у водительского сиденья. Причиной был кристалл. Но почему подобные артефакты не взрывались ни до, ни после этого? Нелепая случайность? Я допускал такой вариант, но очень уж интересно все сложилось. Семья графа, до этого никогда не покидавшая замок, внезапно отправилась в полном составе в гости к Вильяму Кавендишу – дальнему родственнику, с которым практически не зналась. Обычаю своему они изменили как раз после визита того самого родственника в Райли. Более чем подозрительно, согласитесь. Единственным, кто мог пролить свет на это обстоятельство, являлся Питер Кавендиш, но он находился
