Борис фон Шмерцек - Второй Грааль
— Спасибо, Владимир.
Он отпустил кнопку и сделал еще небольшой глоток шампанского. Затем снова взял книгу, которую до этого читал. «Искусство алхимии». Этот потрепанный томик был ему давно знаком. В детстве он прочел его за одну ночь, потом неоднократно перечитывал. До сегодняшнего дня она неизменно очаровывала его, тем более что сейчас многовековая мечта алхимиков, казалось, наконец готова была стать явью. И он, Сергей Алексеевич Люшкин, принимал в этом участие.
Усмехаясь, он подумал о многих людях, которым рассказывал о своей слабости к алхимии. Родители, преподаватели, друзья и знакомые. Почти никто не принимал его всерьез; большинство даже посмеивались над ним и — более или менее серьезно — называли чокнутым. Но что они знали? Они даже не давали себе труда понять суть, постигнуть душу алхимии. Они верили в то же, что и все: алхимия — это не что иное, как стремление открыть способ искусственной добычи золота. Но таким образом невежды сводили цельную философскую концепцию лишь к одному аспекту. В алхимии речь шла не только о преобразовании неблагородных металлов в золото, но и об облагораживании всех вещей на Земле.
Всех вещей и людей.
Конечно, учение древних алхимиков несколько устарело, это понимал даже Сергей Люшкин. Согласно алхимической теории, так называемую materia prima, первичную материю, необходимо нагревать в специальном стеклянном сосуде, чтобы из нее, пройдя семь этапов, образовался конечный продукт — философский камень, из которого, в свою очередь, можно получить эликсир жизни. В книге Люшкина это описывалось так: «materia prima превращается в меркуриальную (ртутную) воду, чтобы на следующей ступени быть зарытой в чреве земли». Или: «…удается восстановление, тогда материя на пятой ступени приобретает красный цвет, бурлит и клокочет, как красный дракон, раздираемый внутренней борьбой, до тех пор, пока не превратится в кровь». Так что не приходится удивляться, что алхимики прошлого часто пользовались репутацией шарлатанов.
Однако современная наука сделала чудо явью. Правда, не было никаких семи ступеней, никакой таteria prima, никакой меркуриальной воды и красного дракона. Но в сообщении, полученном вчера утром от его друга Амадея Гольдмана и теперь лежавшем в потайном кармане его пиджака, было написано: «Седьмая ступень достигнута. Эликсир действует!» Только это имело значение.
Сергей Люшкин почувствовал, как от живота по телу расплывается приятное тепло. Это чувство вызвало не шампанское, а предвкушение радости.
37
Эммету Уолшу было непросто установить контакт с Хасаном Гамуди. Гамуди занимался контрабандой оружия, поставляя его из Саудовской Аравии в Иран, Ирак, Пакистан и Афганистан. Тем самым он, разумеется, нес ответственность за многие проблемы в этих регионах: вечные беспорядки, перестрелки, войны. По этой причине его организация оказалась в черном списке ордена. Однако после ряда серьезных дискуссий в Лейли-Касле было решено не мешать бизнесу Хасана Гамуди, а наладить с ним сотрудничество. Делу справедливости можно служить долго и плодотворно, если имеешь возможность быстро и легко доставать оружие, — таким было единодушное мнение. Члены ордена готовы были даже закрыть глаза на вред, наносимый деятельностью таких партнеров, если они помогают бороться с более страшным злом.
С тех пор Эммет уже неоднократно сотрудничал с Гамуди. И ни разу не раскаялся в этом. Едва ли имелось что-либо на свете, чего не мог достать араб; в случае крайней необходимости он мог найти даже танк или ракету класса «земля — воздух». Короче говоря, Гамуди был вполне надежным деловым партнером.
Единственная проблема состояла в том, чтобы найти его, так как всегда возникали какие-нибудь люди, желавшие убрать его с пути, — полиция, секретная служба, конкурирующие торговцы оружием, — поэтому большую часть времени он скрывался. Эммет даже не мог с уверенностью сказать, жил ли Гамуди еще в Джидде, но с чего-то он должен был начать свой поиск. Итак, он нанес визит нескольким старым знакомым. Один из них, владелец жалкого ресторанчика, отвел его в заднюю комнату, в которой неприятно пахло растительным маслом и потом. Там стоял телефон. Хозяин трактира исчез, предположительно для того, чтобы сделать несколько звонков. Через пять минут раздался звонок. Эммет поднял трубку. На другом конце провода был Хасан Гамуди собственной персоной.
Эммет передал ему список тех вещей, в которых он нуждался. Гамуди ответил, что все необходимое имеется на складе или может быть получено в течение нескольких часов. За товар он потребовал четыре миллиона американских долларов, с оплатой при получении. После недолгой торговли они сошлись на половине цены.
У Эммета была еще одна просьба.
— Не могли бы вы кое-что разузнать для меня? — спросил он. — Мне нужна информация.
— О какой информации идет речь? — спросил Гамуди.
— Я хочу знать, в какой гавани в позапрошлую ночь пристала яхта «Харматтан». Она принадлежит шейху Фаруку аль-Ассаду, а прибыла из Акика, рыбацкого поселка, расположенного на побережье Судана. Кроме того, я должен знать, куда был отправлен груз.
— Весьма вероятно, что я смогу вам помочь, — сказал Гамуди. — Но это вам обойдется в дополнительные сто тысяч долларов.
Конечно, цена была безбожно завышена, однако Эммету не хотелось больше торговаться.
— Я дам вам вдвое больше, если вы предоставите мне информацию к завтрашнему вечеру, Хасан, — сказал он. — Двести тысяч долларов. Как вам такая сумма?
— Неплохо, — ответил Гамуди. — Даже очень неплохо. По рукам. Я сообщу сразу, как только что-нибудь узнаю.
Целью следующего визита Эммета стало Центральное отделение Саудовского каирского банка в финансовом квартале Джидды. Эммет миновал вращающиеся двери под блестящими золотом буквами, оставив позади шум улицы, все возрастающую суету, пробки в час пик, и вступил в просторный, оснащенный кондиционерами зал из мрамора и стекла. Тут же подошел служащий банка и спросил, какое дело привело сюда Эммета. Вскоре Эммет сидел в фойе верхнего этажа, где находились кабинеты руководства.
Одна из дверей отворилась; вышел мужчина в костюме и блестящих лакированных туфлях и поприветствовал Эммета. Он представился Тариком Фаджихом. На ястребином носу банкира сидели очки в тонкой оправе, усы были аккуратно подстрижены. В кармашке пиджака — в тон к галстуку — шелковый платок с узором «пейсли».[14]
В офисе Эммет повторил, что хотел бы перевести три миллиона американских долларов из Швейцарии в Саудовскую Аравию. О том, на какие цели будут потрачены деньги, он, конечно же, умолчал.
Несмотря на такую значительную сумму, банкир и глазом не моргнул. Очевидно, он привык к трансакциям подобного масштаба. Выполнив все неизбежные в таком деле формальности, он проводил Эммета в зону ожидания и пояснил, что даст распоряжение доставить деньги наверх из сейфа, как только «Кредит Суисс» подтвердит перевод. Секретарю он поручил принести Эммету чашку чая, блюдце с финиками и несколько журналов на английском языке.
Эммет как раз допил чай, когда из кабинета вышел Фаджих. Лицо банкира оставалось бесстрастным.
— Мистер Фицджеральд, — сказал он, — пожалуйста, пройдемте снова в мой кабинет. Боюсь, что у нас возникли некоторые трудности с денежным переводом.
— Трудности? Но…
— Прошу вас, лучше мы все обсудим в моем офисе, сэр.
Эммет поднялся с мягкого кожаного дивана и по красному ковру последовал за Фаджихом в его кабинет.
— Я уверен, что речь идет лишь о досадном недоразумении, — начал Фаджих, после того как они уселись. — Однако мистер Филми из «Кредит Суисс» только что мне перезвонил. Он сказал, что указанный вами счет больше не существует.
Эммет был озадачен. Из множества банковских реквизитов ордена только эти, реквизиты главного счета в «Кредит Суисс», он знал наизусть. Множество раз он переводил с него деньги в самые отдаленные регионы мира. И никогда не возникало никаких проблем.
— Вы уверены, что при передаче номера счета не вкралась какая-либо ошибка? — спросил он.
— Абсолютно уверен. Я уже проверил, сэр.
— Однако счет должен быть! Могу я отсюда позвонить в Швейцарию? Я хотел бы сам поговорить с мистером Филми. Он меня знает. Я уверен, что дело выяснится в мгновение ока.
Банкир нажал на кнопку двустороннего переговорного устройства и попросил секретаря еще раз связать его с «Кредит Суисс». Вскоре зазвонил телефон, и через динамик раздался резкий голос Энтона Филми.
— Мне очень жаль, мистер Фицджеральд, — принялся объяснять тот. — Но я уже сказал мистеру Фаджиху, что в нашей фирме не существует счета с таким номером. Точнее говоря, он больше не существует.
— Что вы хотите этим сказать?
