Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий
Нащупав в кармане рыжие котлы[200] — предмет зависти многих блатных знакомцев, — он вынул их, открыл крышку и глянул на белый циферблат с контрастными черными римскими цифрами и такими же черными стрелками. Половина девятого. До встречи с медвежатником Фомой оставался час. Пора было действовать.
Спрятав часы, Барон достал из другого кармана выкидной нож. Острое и длинное лезвие с приглушенным щелчком выскочило из рукояти.
Осторожно ступая по деревянному полу, главарь вернулся в комнату.
Ибрагим стоял к нему спиной возле стола. Напевая под нос что-то свое, он проворно освобождал столешницу от мусора — в ведро летели пустые бутылки и консервные банки, сальная свиная шкура и яичная скорлупа…
Подкравшись сзади, Барон зажал ему рот и одновременно вонзил нож в грудь. Раз, другой, третий. Все произошло очень быстро. Ибрагим мычал и дергался лишь несколько секунд, затем рывки стали ослабевать, а утробный голос наполнился клокотанием и хрипом.
— Готов, — прошептал Паша, уложил тело на пол и быстро прошел в коридор.
Встав рядом с закрытой дверью в сортир, замер.
Из этого маленького помещения здорово несло испражнениями, но по-другому ходить по нужде в заброшенном доме с отключенным водопроводом не получалось. За свежей водой приходилось таскаться с ведром на колонку в соседний двор. Поэтому воду экономили.
Ждать пришлось минут пять — Лева любил посидеть на унитазе.
Наконец послышалась возня. Клацнула щеколда, дверь открылась…
Первый удар Лева получил со спины под лопатку.
Жуткий нечеловеческий крик заметался по квартире. Закрывать ему рот не было смысла, все одно никто не услышит. Барон ударил Леву еще трижды; подождал, наблюдая, как тот в судорогах кончается на грязном полу. Затем вытер о его одежду лезвие, деловито спрятал в карман нож и поволок труп по лестнице в подвал…
* * *— Что же ты, басурман, такой тяжелый?.. Разожрался на моих харчах, ядрена рать… чтоб тебя… — хрипел и матерился Паша, волоча по подъезду мертвого Ибрагима.
Спускать в подвал два безжизненных тела оказалось занятием не из простых. Лева был полегче, а вот с Ибрагимом пришлось помучиться.
В коридорах убийцу встречали кромешная тьма, запахи плесени и пыли. Едва различимый свет местами проникал с улицы через небольшие вентиляционные окошки под низким потолком. Оба тела Барон пристроил в ближайшем к входу закутке, после чего вернулся в подъезд, отряхнул одежду. Покуда поднимался на третий этаж, затирал пылью следы крови на ступенях.
«Сойдет, — он вошел в квартиру, — Петруха молодой, ни хрена не сообразит, что к чему…»
Главарь рассчитывал управиться до того, как молодой притащится из магазина. Но подзадержался с плотным, непослушным телом мусульманина.
По великой странности Петруха вернулся скоро — видать, очередей с утреца в магазинах еще не было. Положив покупки на стол, он растерянно уставился на пятна свежей крови на полу. Он догадывался, что во время его отсутствия в квартире произошло нечто страшное. В беспокойном взгляде один вопрос сменялся другим. Что здесь случилось? Куда вдруг подевались все кореша? И откуда повсюду кровь?..
Увидев тихо вошедшего в комнату Барона, Петруха вздрогнул. Потом лицо его озарилось радостной надеждой, он шагнул было навстречу Паше. Но тотчас замер, приметив мимолетное движение правой руки главаря.
Тот быстро вынул из кармана нож и привычно нажал кнопку. С приглушенным щелчком из рукояти выскочило длинное лезвие.
И тут Петруха все понял. В огромных детских глазах вспыхнули и перемешались непонимание, страх и возмущение.
Барон дернулся вперед, но Петруха попятился, уперся спиной в стену.
Расстояние между бывшими корешами сокращалось. Да, несмотря на разницу в возрасте, в опыте и в длине списка убиенных, они считались корешами. Новичок шарил вокруг пустыми ладонями, понимая: никто не поможет, ничто не спасет. Если бы животный страх не парализовал способность мыслить, то Петруха вспомнил бы о торчащем за поясом старом браунинге. Пистолет был единственным шансом, но… его потертая и рубленная, как у «ТТ» рукоятка так и осталась торчать за ремнем широких штанов.
Уперев в молодого тяжелый взгляд, Барон неумолимо приближался. Когда же замахнулся для удара, Петруха с жутким гортанным криком запрыгнул на облупленный подоконник. Сорвав висевшее на гвоздях одеяло и двинув коленом по стеклу, он вылез на металлический отлив.
От неожиданности и звона полетевшего вниз стекла Барон остановился: «Неужто сиганет?!»
Вцепившись в раму, мальчишка балансировал на краю, однако в последний момент, видать, оценил высоту и испугался еще сильнее. Расстояние от земли до третьего этажа было внушительным.
Малец разжал правую ладонь и завис над пустотой, держась одной левой. Он решился. До прыжка оставалась секунда.
«Не поспеть, ядрена рать! Сейчас сиганет, — заскрипел зубами Барон. — И ежели приземлится на ноги — уцелеет. А уцелеет, значит, уйдет!..»
Нет, он не мог этого допустить! Перехватив нож за лезвие, главарь прицелился и с силой метнул его в жертву. Сверкнув сталью, нож вонзился в левый бок Петрухи.
Парень приглушенно вскрикнул, разжал пальцы и сорвался вниз.
* * *Выглянув в окно, Паша довольно хмыкнул — Петруха распластался на асфальте лицом вниз. Одна рука была откинута в сторону, другую он неловко поджал под себя; вокруг головы чернела растекающаяся лужа. В метре валялся старый браунинг.
— Готов, — смачно харкнул вниз Барон и снова достал золотые часы.
Времени до встречи с взломщиком Фомой оставалось в обрез. А ему еще предстояло затащить в подвал тело Петрухи. Негоже нервировать гостя видом убиенного подельника, ведь медвежатника предстояло вести в квартиру через двор.
Он вознамерился рвануть в подъезд и спуститься вниз, да вдруг замер. Острый слух уловил звук тарахтящих моторов.
«Что за черт?» — подумал он, возвращаясь к окну.
По Безбожному переулку и в мирное время автомобили ездили три раза в месяц, а уж как началась война, так местные жители и думать про машины забыли. К середине октября трамваи и те перестали грохотать. А тут…
В переулке со стороны Мещанской показались грузовики и мотоциклы с вооруженными милиционерами. В груди похолодело. Барон встал сбоку от оконного проема и стал следить за колонной, в душе надеясь, что пронесет. Мало ли, куда едут? Дел у них в неспокойные времена — по горло.
Но чуда не случилось. Колонна остановилась в сотне метров, из грузовиков посыпались бойцы с винтовками. Офицеры выкрикивали команды, формировали небольшие отряды и отправляли их в разные стороны.
«Облава, едрена рать! — побледнел Барон и заметался по квартире. Поначалу хотел бежать через соседние дворы, да запнулся о лежащий посреди комнаты сейф. — Сейф! Как же быть с сейфом?! Ведь обнаружат, паскуды, и завертится-закрутится карусель…»
За несколько секунд он перевернул в комнате буквально все, забросав стальной сейф мебелью, тряпьем и разным мусором. У двери, перед тем, как исчезнуть, оглянулся, оценивая картину.
Со стороны это выглядело кучей ненужного хлама, который хозяева бросили в квартире, чтобы не тащить на новое место. Разобранная железная кровать, сломанный диван, обшарпанный кухонный стол, несколько табуретов и стульев, этажерка без одной ноги, рваное покрывало, грязное одеяло… Ничего не напоминало о том, что минуту назад в этой комнате было какое-то подобие житейского уюта.
Сплюнув на валявшееся под ногами тряпье, Паша протиснулся в приоткрытую дверь и побежал по ступенькам вниз…
Глава десятая
Москва, Народный комиссариат пищевой промышленности СССР; август 1945 года
— Вы по какому вопросу? — От взгляда незнакомого красавчика секретарша, незамужняя Инесса, буквально расплавилась.
— По сугубо личному. — Он обжег ее обольстительной улыбкой.
