Фиона Маунтин - Бледна как смерть
Несмотря на это, она всегда с интересом слушала Уилла, с восторгом рассказывавшего о том, что генетика позволит открыть новую страницу в генеалогии, придаст ей новое значение, станет ее научной сестрой. И о том, что с помощью генетики откроются новые пути в генеалогических изысканиях. Например, используя генетику, можно восполнить пробелы в родословной, проследить общих предков, углубившись в прошлое на сотни, нет, на тысячи лет, до викингов и кельтов.
Эмили присоединилась к ним, наполнила Наташин стакан.
– Счастливого Нового года! – произнесла тост Наташа.
– С Новым годом, – улыбнулась Эмили.
Эмили, когда-то вместе с Наташей обсуждавшая начальников и общих знакомых, и по сей день снабжала ее сведениями о некоторых международных контактах компании.
– Ты же знаешь, без тебя все не так, – сказал Уилл. – Мы скучаем по твоим перепалкам с большими начальниками, по твоим необычным нарядам. Я не выпиваю и половины чашек чая и кофе с тех пор, как ты ушла, так-то.
– Тебе нет прощения. Ты можешь заехать на чашечку, когда тебе вздумается. Чайник всегда включен.
– Ну, как дела там, в большом мире?
– Отлично.
Прозвучало не слишком убедительно.
– Тебе стоит попробовать.
– В отличие от тебя, я слишком привязан к моему счету, на который регулярно капает зарплата.
– В том-то и дело.
– Ты когда-нибудь вернешься? – спросила Эмили.
Уилл ответил вместо Наташи:
– Вряд ли.
В его голосе было легкое сожаление. Наташа отлично понимала, что он имел в виду. Разрыв их отношений. Как обычно, по ее инициативе. Сначала увлеченность работой их разъединила, потом она поставила последнюю точку. Он раз или два предлагал начать отношения с чистого листа, еще до появления Маркуса, но она сказала ему, что в их случае это не сработает. Гораздо лучше остаться друзьями.
Странная ситуация, очевидная для всех. Думая об этом, Наташа чувствовала легкое отчуждение и одновременно ностальгию. Трудности, связанные с работой в большой компании, забываются быстро: и необходимость соответствовать требованиям руководства, и рутина, и бюрократизм... Когда уходишь, вспоминаются только приятельская болтовня за чашкой кофе и возле фотокопировального устройства, добродушные шутки и моральная поддержка коллег.
Если бы Адам обратился к ней в то время, когда она работала в «Поколениях» или в Геральдической палате, то она могла бы на законных основаниях поделиться своими тревогами о записке Бетани с полудюжиной человек. Но тогда почти наверняка у нее не было бы возможности заниматься этим делом в первую очередь. И не было бы приличного заработка. И вообще возможности заработать.
Она была бы не прочь рассказать обо всем этом Уиллу или Эмили. Но момент явно был неподходящий.
Ближе к девяти вечера в дело пошли крепкие напитки. Наташе пора ехать домой, поэтому она с извинениями распрощалась.
На пути к машине она внимательно осмотрела дорогу, исследовала взглядом ограду парка, словно ожидая увидеть кого-нибудь, выпрыгивающего из-за деревьев. Она проверила, правильно ли установлено боковое зеркало. На дороге она была одна. Наташа облегченно вздохнула. Открыла окно, чтобы холодный воздух не дал ей задремать.
Пронзительный звонок мобильного телефона дал ей понять, что она была недалека от того, чтобы заснуть за рулем.
Телефон лежал на пассажирском месте. Звонки следовали один за другим, а она все не решалась поднять трубку. Почему, черт побери, нельзя проигнорировать разрывающийся телефон?
– Вы передумали?
Это был Адам.
– О чем вы?
– Вы согласны позировать?
Она сразу поняла, почему он решил позвонить. Ее мысли устремились вперед. Она сбросила скорость, чтобы сосредоточиться.
– Диана сказала, что вы обратились к ней за советом.
– Это правда.
Ничего не вышло, она позволила загнать себя в ловушку.
– Где вы?
– На полпути между Челтенхэмом и Бродвеем.
– Приезжайте прямо сейчас.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Наташа ехала на юг, к Бурфолду, пытаясь навести порядок в собственных мыслях. Как могла она согласиться – одна, поздно вечером – приехать в студию к Адаму? Самое страшное – ответить на вопрос, кому она доверяет в меньшей степени – Адаму или себе, – ей не удавалось...
Она попыталась проанализировать свои чувства. Бетани ушла от Адама, освободив его от каких-либо обязательств. Нет смысла притворяться, изображая благородную девицу, «которая ни за что не станет принимать ухаживания от парня подруги». Она согласилась позировать Адаму не потому, что разговор с Дианой помог побороть сомнения. Нет, она хотела этого. Уж не подражает ли она Стивену, который удивительно легкомысленно относится к противоположному полу, порой переходя границу дозволенного легкого флирта?
Адам впустил ее в студию. Заглянув в комнату через его плечо, Наташа отметила, что осветительные приборы уже расставлены по местам и все готово к съемке. В световом пятне стояла простая деревянная скамья.
Воспоминания разом пронеслись перед ее мысленным взором: встреча с Джейком и его приятелем, угрожающие нотки в голосе, записанном на автоответчик, следующая по пятам за «Санбимом» «Тойота-Селика»... Может ли Адам иметь к этому отношение? Нет, нужно думать о том, что происходит здесь и сейчас.
Он протянул ей бокал красного вина.
– Я пила вино на вечеринке у друзей.
– Выпейте еще немного, вреда не будет. Наоборот, вино поможет вам расслабиться.
Наташе это было необходимо, но, с другой стороны, ей хотелось сохранить способность мыслить здраво. Какого лешего я здесь делаю? Этот вопрос следовало задать себе намного раньше.
Вино и ощущение внутренней свободы, которое оно могло подарить, оказалось слишком большим соблазном. Она пригубила бокал.
– В темной комнате висит костюм. Вы можете переодеться там.
Адам казался далеким и холодным. Она едва сдерживалась, чтобы не спросить, виделся ли он сегодня с Джейком Ромилли, знает ли о том, что она рылась в бумагах в его отсутствие. Она могла уйти сейчас, сию минуту – если бы он позволил.
Наташа вошла в маленькую дверь.
– Небольшое предупреждение, – сказал Адам. – Ткань немного влажная. Я потом объясню.
Влажная – это было мягко сказано. Костюм висел сзади на двери – длинная белая греческая туника, сшитая из тонкой хлопчатобумажной ткани. Капли воды стекали с подола, образовав лужу на лакированном полу.
В этом платье она будет практически обнаженной. Оно подчеркнет каждую линию, каждый изгиб ее тела.
Она вынесла тунику в студию, держа в вытянутых руках.
– Вы, похоже, шутите.
– Я окунул ее в теплую воду, и свет лампы будет согревать ее. Вы не замерзнете.
– Да, понятно. – Она повесила платье обратно на дверь. – Наверное, это была не очень хорошая мысль.
– Неужели вам не интересно узнать, что я хочу сделать?
Она фыркнула.
– Полагаю, что идея достаточно хороша.
– Ваш отец археолог. Он водил вас в Британский музей, когда вы были маленькой?
– Да.
– Он показывал вам коллекцию античных скульптур лорда Элджина?
– Да, конечно.
– Он рассказывал вам их историю? Как лорд Элджин вывез их из греческого Парфенона в девятнадцатом веке, как греки боролись за их возвращение на родину?
– Да.
– А знаете, как создавались классические скульптуры? – Он медленно приблизился к ней. – Они надевали на натурщицу мокрую одежду.
Когда их лица отделяли считанные сантиметры, он остановился.
– Я хочу сфотографировать вас в виде одной из античных скульптур.
– Поясните.
– Только если вы пообещаете остаться.
Наташа скрестила пальцы за спиной.
– Обещаю.
Она прошла вслед за ним в темную комнату. Он снял с полки книгу и показал ей фотографию одной из скульптур Элджина – две безголовые женские фигуры в туниках, склонившиеся друг к другу. На странице с ней соседствовала фотография Камерон: женщины, сидящие на скамье в тех же позах, что и статуи.
Адам передал книгу Наташе.
– Эта композиция изначально находилась в восточном фронтоне Парфенона, – пояснил он. – Камерон выбрала ее именно потому, что у женщин нет голов. Персонажи из мифов и легенд, – он взглянул на нее, – но из-за того, что голова отсутствует, нельзя установить, какие именно. И это, как вы понимаете, очень хорошо. Каждый видит в них то, что хочет.
Он говорил не о Бетани. Он говорил о ней.
– Когда мы встретились во второй раз, вы высказали интересную мысль. Я спросил, нет ли в вас русской крови, помните? Вы сказали тогда: «Мне нравится так думать». Я знал, что у вас не было способа выяснить это. Вы легко вписываетесь в картинку: одетая в меховую шубку девушка с гривой светлых волос и черными глазами, стоящая на Красной площади, а вокруг кружится снег... – Он протянул ей тунику. – Что ж, вернемся к мраморным скульптурам.
