Дмитрий Дивеевский - Альфа и Омега
На следующей встрече, которая проходила в ресторане «София», речь зашла о делах земных, и Ежик не стал скрывать, что его зарплата немногого стоит, а от родителей особой поддержки нет. Здесь он откровенно врал, потому что ни в чем нужды не испытывал, а тоска у него образовалась потому, что папик наотрез отказался давать деньги на БМВ-кабриолет, который ему предложили по знакомству. Москва уже начала наполняться иномарками, и не было для Ежика и ему подобных ничего престижнее, чем заиметь крутую тачку. У родителя же была на это другая точка зрения, и он просто опасался, что непутевый отпрыск наделает на таком мощном звере беды. Папик неколебимо указал Юджину на красную «девятку», подаренную год назад по случаю получения им диплома, и сказал, чтобы о большем наследник не смел и мечтать.
Оказалось, что Стив является фанатом-автолюбителем, очень хорошо разбирается в машинах и знает в Европе места, где их отдают практически задаром. У собеседников появилась одна общая животрепещущая тема. Юджин насел на Стива с просьбой помочь ему добыть такой автомобиль, однако тот вдруг неожиданно печально сказал, что у них ничего не получится, так как к Юджину через пару дней придут из КГБ и попросят прекратить дружбу с англичанином.
– Почему это, – возмутился Ежик, – у нас перестройка на дворе. Прошло время, когда нам по рукам били.
– Ты же понимаешь, Юджин, перестройка перестройкой, а КГБ свое дело делает и от посольства всех ненужных людей отсекает. Ты же работаешь в аппарате правительства. Конечно, чекисты тебе запретят со мной общаться, так что извини, с машиной я тебе помочь не смогу.
– А почему я должен докладывать на Лубянку о знакомстве с тобой? Не буду я докладывать. Они и не узнают никогда. И звонить тебе в посольство я не буду. Коню понятно, что твой телефон прослушивают. А если ты мне из автомата домой будешь звонить, так и отлично. Уж наш-то телефон в порядке, папика без санкции Крючкова никто на прослушку не поставит. А для этого, Стив, надо иметь очень веские основания. Так что, не робей.
– А ты, я вижу, не робкого десятка, это мне нравится. С тобой, наверное, можно и не только автомобильные дела прокручивать.
– Ты о чем это?
– О деньгах. Ты ведь говоришь, что тебе их не хватает, так?
– Точно. Не хватает.
– А по образованию ты экономист, лучший в Союзе факультет закончил. Подручных материалов у тебя на работе полно. Вот и напиши мне справку по экономическому положению в СССР на текущий момент. Выдели две-три основных проблемы. Если материал получится, я тебе заплачу. Мне все равно кому платить, людям Ананбегяна или тебе. Кстати, помощниками этого академика я не очень доверяю. Из Лондона присылают скептические оценки их материалам.
– Так ты что, имеешь здесь корреспондентов?
– А как ты думал? Ни я, никто другой из посольства в вашей кухне не разберется. А освещать положение надо, сам понимаешь, Лондон требует. Поэтому у нас есть фонд на заказ экспертных работ среди местных спецов. Раньше ваши люди боялись с нами сотрудничать. А сейчас – сколько угодно. Благо, мы неплохо платим.
– Ну и сколько примерно?
– Если оценка материала хорошая, то может доходить до пятисот долларов за печатную страницу.
В мозгах у Ежика что-то чирикнуло, и он увидел розовое зарево над лазурным побережьем тропического архипелага. На фоне ласковых волн, в ярком свете солнечных лучей стоял БМВ-кабриолет дивного лимонного цвета. На эту желтую мечту, отставив попку, опиралась безумной красоты блондинка в бикини, а за ней, насколько хватит глаз, качались в ритмах какого-то неведомого блюза широколистые пальмы.
– Стив, а ты не на шпионаж меня подбиваешь? – ослабевшим голосом из последних сил спросил Юджин. – Слишком все хорошо, чтобы быть правдой.
– Юджин, шпионаж начинается там, где появляются государственные секреты. Я бы от них не отказался, конечно. Но тебе я предлагаю написать анализ, опираясь на открытые данные. Никто и никогда не сможет тебя упрекнуть в нарушении закона, понял?
– Я напишу такой анализ, давай вопросы.
– Хорошо, ты их получишь на следующей встрече. Только сначала давай договоримся, как будем встречаться, чтобы о нашем контакте никто не знал.
Этой ночью Ежик не спал. Он прокручивал разговор с англичанином с разных сторон и каждый раз возвращался к сладостному выводу о том, что Фортуна стала поворачиваться к нему лицом. Теперь он сможет настричь достаточное количество «зелени», чтобы зажить достойной жизнью. Бедняга не подозревал, что попал в то психологическое состояние, которое на языке всех разведок мира называется одной фразой: «Коготок увяз».
Ежиков не мог догадываться, что теперь его поведут безжалостно и умело прямо в агентурную ловушку, используя его недалекий ум, отсутствие сыновьего чувства к Родине и жадность к деньгам. И путь этот не будет выстлан розами.
Первое мучительное разочарование он испытает совсем скоро, когда вместо ожидаемых пары тысяч «зеленых» за десятистраничный анализ Йенсен небрежно бросит на стол одну бумажку достоинством в пятьдесят долларов и в сочувственной, но непререкаемой манере выльет ведро помоев на его труд. На труд, который Ежиков впервые в жизни писал ночами, проклиная себя за то, что кое-как учился в университете, вынеся из него по существу фиктивный диплом. Англичанин не преувеличивал убожества его работы. У специалистов ничего, кроме насмешки она не могла бы вызвать. Быстро разобравшись, с кем имеет дело, СИС решила долго не дурить голову Ежику никому не нужными анализами. Британские разведчики точно оценили натуру этого человека и взяли направление на то, чтобы нарастить его аппетиты и подвести к краже секретных документов. Доступ к таким документам у парня имелся. Делалось это просто. Все «анализы», вымученные Ежиком бессонными ночами, безжалостно осмеивались, и в заключение выдвигалось пожелание «довести бумагу до ума» небольшим секретным фрагментом. Оплата ставилась в зависимость только от этого фрагмента, и он, в конце концов, выработал условный рефлекс: не будет секретной составляющей – не будет и денег.
Через четыре месяца отчаявшийся Юджин Ежиков, в погоне за золотой птицей притащил секретную инструкцию правительства для МВЭС и получил за нее целых семьсот пятьдесят долларов. Начался его тайный путь Иуды, который не мог закончиться хорошо ни по земным, ни по небесным законам.
17. Иван Звонарь
Стараниями Матвея в лесной избушке появлялось все больше и больше книг, о которых Звонарь раньше и не слыхивал. Неведомыми путями его помощник добывал жития святых отцов и их размышления о сущем. Книги эти притягивали магнетической силой неспешных рассуждений о душе человеческой, о душе русской, о Боге в этой душе. Никак не думал Иван, что они будут читаться так легко и естественно, так понятно. Лишь какое-то время спустя он сообразил, что это происходит из-за перемен в его жизни. Разве мог бы он воспринять эти мысли в суете дня, в бесконечных земных страстях? Нет, конечно. Только уход от большого мира и обращение в себя самого сделало это возможным. Теперь, в бесконечных безмолвных ночах словно приходили к нему русские святые отцы и вели с ним долгие беседы. Так беседовали, что порой охватывал его восторг от познания глубин духа. Словно под опекой святого Иоанна Лествичека, Иван ступень за ступенью поднимался по духовному знанию, и казалось ему, что ушел он вверх уже бесконечно, а оборачивался и видел, что по прежнему стоит у самого основания этой бескрайней громады. Его удивлял и поражал тот способ проникновения святых в знание, который не требовал ничего, кроме молитвы и уединения. Ни лабораторий, ни пробирок, ни опытов. Уединение и молитва, а мысли – всеобъемлющие, живые, нужные каждому человеку в каждый момент жизни. Ему становилось ясным, что понимание мира может идти от Бога, и это понимание точнее науки.
Сильнее всего Ивана, как и любого земного человека, поразили предвидения святых. Он с удивлением обнаружил, что они знали грядущее и предвещали его недвусмысленными предсказаниями. Сначала Звонарь был потрясен записью сна Иоанна Кронштадтского, которую этот святой праведник сделал за девять лет до Октябрьского переворота. Старец подробно описывает приход безбожной власти и гибель царя. И хотя сон есть сон, в нем много аллегорий, но даже звезды и остроконечные шлемы увидел он на служителях Сатаны.
«Как же это стало возможно? – думал Звонарь, – ведь Иоанну Кронштадтскому пришло во сне будущее потрясение России в самом его откровенном виде. Это не просто предчувствие, а ясные картины кровопролития, войны и даже смерти императора. Все в них отображено просто и понятно».
Иван стал интересоваться этим вопросом и вскоре узнал, что не одному Иоанну Кронштадскому приходили такие видения. Многие святые отцы предсказывали народную катастрофу и предупреждали о предстоящих бедствиях. Особенно ярки были предупреждения двух других великих провидцев – монаха Авеля и святого Серафима Саровского, которые из глубины времен обратились к Императору Николаю Второму.
