Список чужих жизней - Валерий Георгиевич Шарапов
– Как вы познакомились, Инна Савельевна? – вкрадчиво выспрашивал Никита. – Вспомните молодые годы. Вы же знаете биографию собственного мужа?
Еще бы ей не знать биографию собственного мужа!
– Вы уверены, товарищ, что это уместные вопросы? – насупилась дочь. – Неужели не видите, в каком состоянии моя мама?
– Мы все понимаем, – кивнул Никита. – Можем уйти, проявив деликатность и такт. Но преступник должен быть пойман, согласны? Так что завтра опять вернемся и продолжим задавать вопросы. В том числе вам, Надежда Игоревна. Может быть, закончим уже сегодня?
– Наденька, я отвечу на все вопросы, – всхлипывала безутешная вдова. – Спрашивайте, товарищ, если всерьез считаете, что я могу помочь…
Игорю Валентиновичу было 58 лет. Еще два года – и на пенсию с чувством выполненного перед страной долга. Уже прикупили домик на зеленоградском направлении, вернее, продали предыдущий и купили новый – чуть просторнее. Это не запрещено законом – к тому же заслуженным людям. В Министерстве среднего машиностроения, управляющем атомной отраслью промышленности, Игорь Валентинович трудился с 53-го года – считай, с момента его образования. Квартиру на улице Адама Мицкевича (кубатуру помещений Никита оценил) получили десять лет назад – не просто так, а за заслуги перед отечеством. До этого перебивались, жили в Серпухове, потом в Химках, ютились в «крохотной квартирке» в Новых Кузьминках… Сам он родом из городка Осташков, что Калининской (бывшей Тверской) области. В эпохальных событиях по понятным причинам не участвовал. В 34-м году, как обычный советский человек, отправился служить в Красную армию, долг Родине отдавал на Дальнем Востоке, где было неспокойно, вернулся в 37-м… На этом месте Инна Савельевна споткнулась, с усилием продолжала. Были перегибы, знаменитое «лес рубят, щепки летят». Об этом официально признано на XX съезде партии… Ее отца, преподавателя в техникуме, арестовали, дали десять лет без права переписки. Родители Игоря тоже пострадали, но до тюремных сроков не дошло, получили поражение в правах. Но оба поступили в Калининский инженерный институт, где и познакомились. Окончить не дала война, враг рвался к Москве. Игорь Валентинович записался добровольцем, не стал ждать, пока мобилизуют. Инну Савельевну с семьей эвакуировали под Владимир, она была беременна Надеждой. Страшные годы, перебивались, как могли, жили надеждой (и той, которая подрастала, – тоже). Работала на заводе в ночную смену, утром бежала к матери, которая сидела с Наденькой. Но страшнее всего – неизвестность. Когда врага погнали, вернулись в Осташков (без матери, та скончалась в эвакуации). В один прекрасный день появился Игорь Валентинович, живой, хотя и не совсем здоровый – с хроническим бронхитом! Это не имело значения, Инна Савельевна цвела и пахла. Гаранин попал со своей частью в окружение, долго выбирались, потом отправили на переформирование. Адрес любимой он просто не знал, тоже мучился от неизвестности. Война закрутила, опять окружение, партизанский отряд, в котором он воевал больше года, пока немцы не устроили облаву и не уничтожили весь личный состав. Спаслись несколько человек, скитались по деревням в немецком тылу, примкнули к подполью. Все проверки НКВД после завершения боев Игорь Валентинович прошел, чист перед Родиной и партией. Дальше тоже было тяжело, но это такая ерунда! Выжили, были вместе! Дочурка подрастала, охотно признала папу. Доучились, одновременно работали. С 50-го года Игорь Валентинович – в системе, связанной с атомной промышленностью, поднимал на своем посту страну на ноги, потом был Семипалатинский полигон, ездил туда в командировки, участвовал в испытаниях…
С этим все было понятно. Испытания на Семипалатинском полигоне проводились с 49-го года. В среде специалистов объект носил название «двойка». Атомное оружие, водородное, пуск первой в мире баллистической ракеты с ядерной начинкой. Проводились испытания на прочность к воздействию поражающих факторов – ракетной техники, шахтных пусковых установок. За тридцать лет провели сотни ядерных испытаний. Их мощность в тысячи раз превышала мощность «Малыша», сброшенного на Хиросиму. По неофициальным данным, от испытаний на казахстанском полигоне пострадали сотни тысяч людей – лучевая болезнь от утечек радиации, прочие приобретенные хвори, заражение почвы, многочисленные аварии с человеческими жертвами…
– Постарайтесь вспомнить, Инна Савельевна, в последнее время с Игорем Валентиновичем все было в порядке?
Странно, женщина вспомнила. Собственно, никогда и не забывала. В последнее время с Игорем Валентиновичем ВСЕ было не в порядке. Это началось примерно десять дней назад. Он пришел поздно, был мрачен, на редкость немногословен. Сказал, что все в порядке, просто устал, попросил жену его не доставать. Ночью мужа в постели не оказалось, он, угрюмый, сидел на кухне, пил коньяк. Обычно к спиртному он был равнодушен, выпивал по праздникам, мог перехватить стопочку в выходной день. Инна Савельевна испугалась, на цыпочках ушла в спальню. Наутро пыталась выяснить, в чем дело, но нарвалась на грубость. В последующие дни супруг пытался выглядеть как обычно, но что-то его грызло. Откровенничать не хотел, увиливал, ссылался на временные трудности на работе. Запасы коньяка в доме иссякли, утром вставал тяжело, через силу отправлялся на работу. Несколько раз опоздал, и водителю пришлось ждать. Вдова пошутила сквозь слезы: пил коньяк, просто как маньяк… Помимо прочего, Игорь Валентинович стал пропадать в личное время. Но у него точно не было любовницы – когда он приходил, от него не пахло духами, он чего-то боялся. В роковую пятницу вернулся с работы часов в восемь, отпустил водителя. Сидел в кабинете, с мрачным видом перебирал старые журналы – «Наука и жизнь», «Моделист-конструктор». Поздно вечером зазвонил телефон. Инна Савельевна как раз проходила мимо. Но Гаранин опередил жену, оттолкнул – чего обычно себе не позволял, схватил трубку. Голос абонента Инна Савельевна почти не слышала, вроде звонил мужчина. Гаранин помедлил, буркнул: «Хорошо, я буду», положил трубку. Затем начал спешно одеваться, на расспросы не реагировал, только бросил, что скоро вернется. Дальше все известно.
– В какое время состоялся этот телефонный разговор?
Примерно в половине одиннадцатого – на часы она не смотрела. Может, и позднее. Гаранин выскочил из квартиры, даже не обернулся, чтобы попрощаться. На этом месте Инну Савельевну накрыла новая волна рыданий. Сотрудники Комитета деликатно попрощались и удалились.
Выходные пропали самым безжалостным образом. Большинство организаций не работали, запросы не принимались. Даже для сотрудников Комитета не все двери открывались. Достучаться до телефонной станции
