Дональд Томас - Смерть на коне бледном

Пока Холмс говорил, я продолжил осмотр трупа. Мой коллега прав. Свинцовая пуля пробила висок, нанеся значительное внешнее повреждение, а потом вошла в мягкие ткани. Судя по всему, стреляли с небольшого расстояния. Рана имела такой вид, что с равным успехом можно было бы предположить и самоубийство. Тут я перевел взгляд на лицо покойного, и на смену отстраненности медика пришел ужас узнавания.

Я видел в своей жизни немало мертвых мужчин и женщин. Окаменевшие лица, зачастую открытые глаза. В них будто застыл немой вопрос. Почему же, недоумевают несчастные в свои последние минуты, меня настиг столь трагический конец, что же будет потом? Вопрос, ответ на который является величайшей тайной. Именно этот страх неведомого запечатлелся в остекленевших зрачках убитого. Мне пришлось прервать словесную дуэль Холмса и Лестрейда.

— Я знаю этого человека, — тихо произнес я, пытаясь унять дрожь; разговор за моей спиной тут же смолк. — Лестрейд, одна ваша загадка решена. Мы однажды встречались и пробыли вместе достаточно долго, поэтому я совершенно уверен, что узнал его. Смерть чуть исказила черты, но, клянусь, мне известно его имя.

Я выпрямился. Холмс и Лестрейд не сводили с меня глаз.

— Его зовут Джошуа Селлон. Он носил форму капитана. В феврале 1879 года мы вместе ехали на поезде из Бомбея в Лахор, с нами в купе были два лейтенанта. Именно они сказали мне, что Селлон служит в военной полиции. Я и понятия не имел, что он сейчас в Англии. Не знаю, зачем он вернулся сюда. Во время нашей встречи он выказал обширные знания в области армейской юриспруденции и криминального права. Мы обсуждали так называемый тайный трибунал. Молодые люди упомянули некоего человека, которого Селлон знал, но о котором не желал говорить. Полковника Роудона Морана. Настоящего злодея и подлеца.

— Полагаю, — сказал Холмс, со вздохом оглядываясь на труп, — мы нашли соучастника, в существовании которого я был так уверен.

— По рассказам лейтенантов, — продолжал я, — Джошуа Селлон в армии занимался тем же, чем и мы с вами, господа, — расследовал преступления. С его слов, он хорошо знал Роудона Морана, человека, напрочь лишенного моральных принципов, внушающего отвратительные идеи юным офицерам. Полагаю, их с Мораном пути пересекались. Более того, возможно, именно из-за полковника Морана капитан Селлон вернулся из Индии. И не исключено, что именно из-за него погиб.

У меня не было никаких доказательств, но в голосе моем звенела уверенность. Пестрый калейдоскоп событий, произошедших за последние два дня, наконец сложился в общую картину. Однако я не собирался больше ничего рассказывать.

Сэр Мелвилл не появлялся. Мы решили немного успокоить Лестрейда и позволили ему показать нам остальные комнаты.

— Непонятно зачем, — тихо сказал мне потом Холмс.

Да и что могли мы там обнаружить? Ящики стола были пусты, как и карманы покойника. Вероятно, в квартире вообще никогда ничего не хранили. Если бы я тогда случайно не повстречал Джошуа Селлона в вагоне Бомбейской, Бародской и Центрально-Индийской железнодорожной компании, Скотленд-Ярд, вероятно, все еще гадал бы, чей же это труп.

Неприметную квартиру в Карлайл-меншенс, эти владения некой иностранной медицинской миссии Евангелической церкви, видимо, просто арендовал на время отдел особых расследований военной полиции. Если дело действительно в этом, то понятно, почему сэр Мелвилл так настаивает на своем участии в осмотре никому не известного безымянного покойника. Но здесь ничего не хранили, кроме казенных кастрюль и сковородок, стульев и кровати.

— Вполне естественно, — прошептал Холмс, когда я на ухо высказал ему свои соображения. — Любой грабитель из Шордича заберется сюда минут за пять. В таком месте никто не станет держать ценные вещи.

Я кивнул, но мысли мои в тот момент витали далеко. Мне вспомнились слова лейтенанта Джека. Тогда я не обратил на них внимания. Когда Селлон вышел из купе, юный повеса прошептал: «Да он из военной полиции! Вот и все! Его задача, как говорится, — отыскивать опасных разбойников». Он произнес это таким тоном, словно я и сам должен был обо всем догадаться. Какая странная фраза: «отыскивать опасных разбойников». Мне подумалось, она похожа на военный жаргон, так сказать, обиходное выражение. Но я был в армии новичком и не знал его, а после за всю свою короткую и нелепую военную карьеру больше не слыхал. Первые буквы этих слов — ООР — совпадали с аббревиатурой отдела особых расследований. Случайность? На что же намекал Джек? По какой причине мы оказались нынешним утром в Карлайл-меншенс? Неужели ради выполнения профессионального долга пожертвовал жизнью Джошуа Селлон?

Я стоял в гостиной съемной квартиры в Карлайл-меншенс между Холмсом и Лестрейдом. Мертвый Джошуа Селлон сидел, положив голову на стол, словно восковая скульптура в комнате ужасов. Я оглянулся на инспектора. Поверил ли он хоть единому моему слову? Следует ли мне продолжить рассказ?

Но я не успел и рта раскрыть. С улицы послышался перестук копыт. Все медленнее, медленнее. Наконец он смолк прямо под окном комнаты, в которой мы находились. Лестрейд достал часы и молодцевато подтянулся.

— Джентльмены, полдень, — торжественно объявил он. — Похоже, конференция сэра Мелвилла закончилась раньше.

Только тут я заметил стоявшую у стены возле двери белую ширму, из тех, что обычно используют в больницах. Лестрейд, будто бы спохватившись, раздвинул ее, загородив письменный стол и сидящего за ним мертвеца. Видимо, из неких соображений благопристойности. Затем с видом человека, выполнившего свой долг, открыл входную дверь квартиры:

— Сержант Хаскинс!

— Сэр? Есть, сэр. К дому подъехал экипаж, сэр. Пассажир сейчас в холле. Это не сэр Мелвилл, а какой-то другой джентльмен. Спрашивает про номер сорок девять.

— Тогда скройтесь с глаз. Все спрячьтесь на площадке пятого этажа. И держите ушки на макушке. Не трогать его до попытки покинуть здание!

Инспектор шагнул обратно в квартиру, тихо прикрыл дверь, достал из кармана ключ и запер замок. Потом повернулся к нам, приложил палец к губам и встал, прижавшись спиной к стене, прямо возле ширмы. Дверь открывается вовнутрь, а потому заслонит Лестрейда от вошедшего. Мы ждали, инспектор прислушивался. Интересно, он схватится за пистолет? А умеет ли Лестрейд с ним обращаться? Он, скорее всего, вообще не подумал, что ему сегодня утром понадобится оружие. А что, если вернулся убийца Джошуа Селлона? Какой же я глупец, что оставил дома в ящике стола свой армейский веблей. Модель Мк-1, барабан на шесть патронов, переломная рамка. Как пригодился бы он мне сейчас…

Прошло около минуты — весьма неприятной и напряженной. Снаружи кто-то вставил ключ в замок и повернул, щелкнула задвижка; скрипнув петлями, коричневая дверь отворилась. Тут я облегченно вздохнул и понял, что все это время задерживал дыхание.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Холмс. — Мое почтение, мистер Дордона. Боюсь, мы явились чересчур рано.

Взгляд Сэмюэля Дордоны метнулся от белой ширмы к нам. Лестрейда он пока не видел: инспектора скрывала распахнутая дверь, и ему достаточно было сделать один лишь шаг, чтобы оказаться за ширмой.

— Кто вас впустил? — тихо поинтересовался священник.

— Мистер Дордона, — поспешил вмешаться я, надеясь, что наш посетитель обратит все свое внимание на меня и не заметит притаившегося в засаде Лестрейда. — Боюсь, здесь произошел несчастный случай. Погиб человек. Я осматривал тело. Полагаю, это капитан Джошуа Селлон, офицер отдела особых расследований военной полиции.

Мои слова поразили пастора. Лицо его исказилось от смертельного ужаса. Как мне описать эту жуткую перемену? Эти застывшие мелкие черты, страх в темных изменчивых глазах, уставившихся на нас? Раньше внешность мистера Дордоны казалась просто немного нелепой, теперь же перед нами была настоящая карикатура. Никогда не забуду его торопливые жесты, нервный, почти невротический тон. Покрытое желтоватым загаром лицо побледнело, напомаженные волосы будто встали дыбом. Все это походило на иллюстрацию из какого-нибудь «Варни-вампира» или другого грошового романа ужасов. Плечи священника чуть ссутулились, и теперь он слегка напоминал хищную птицу.

В это время Лестрейд тихонько перебрался за ширму.

— А вы сами, мистер Дордона, как сюда вошли? — так же вежливо продолжал мой друг. — Вас кто впустил? Или, скорее, кто дал вам ключ?

Но Сэмюэль Дордона его не слушал, он со страхом смотрел на белую ширму и бессвязно бормотал:

— Он еще там? Тело там? Откуда вы знаете, что это он?

— Одну минуту, — прервал Холмс, — будьте добры, ответьте сначала на мои вопросы. Кто дал вам ключ?

— Ключ! — Дордона чуть не сорвался на крик, но сдержался и понизил голос: — Разумеется, у меня он был! Эти комнаты арендует иностранная медицинская миссия Евангелической церкви! Вам об этом известно. Что вы здесь делаете?