Лампа паладина - Наталья Николаевна Александрова
Это верно, начальник такие звонки упорно пресекал, равно как и всяческие посиделки с душевными разговорами.
– Нет, и это никак не связано с кофе… это связано с тобой…
– Со мной? – я фыркнула. – Интересно, при чем тут я.
– Я не спал, потому что всю ночь думал о тебе.
Тут уж я буквально выпала в осадок.
Мы с ним только вчера встречались, и он не проявил ко мне ни малейшего интереса. Впрочем, как и я к нему.
И вдруг такой звонок… Может, у него что-то с головой случилось?
– Славик, – проговорила я насмешливо, – ты меня, случайно, ни с кем не перепутал?
– Не перепутал. Как я могу тебя с кем-то перепутать? Ведь мы с тобой дружили с самого детства… Сидели в одной песочнице и…
И на соседних горшках, добавила я про себя, но вслух сказала другое:
– Детство, кстати, давно прошло. Или ты этого не заметил?
– Мариан-на! – повторил он с придыханием.
Тут у меня появилось логичное объяснение его звонку.
– Славик, ты, случайно, не выпил с утра пораньше?
– Нет, ты что! Я трезв как никогда!
– Так чего ты от меня хочешь?
– Мы должны встретиться. Как можно скорее. Должны встретиться и… поговорить.
– Да мы вроде только вчера встречались. И говорили. И ты, кажется, не проявил никакого интереса. И не говорил, что хочешь встретиться еще раз. Так что не понимаю, зачем снова…
– Это было обманчивое впечатление! Я проявил интерес… очень большой интерес… гораздо больше, чем интерес, только я не смог его выразить словами. Я растерялся… смутился… я не решился высказать тебе все свои чувства…
Офигеть! Сказать, что я была удивлена, – значит ничего не сказать.
Он мне что – в любви объясняется? Причем так пошло и косноязычно… что вообще с ним происходит?
Кроме того, у меня было отчетливое впечатление, что голос Славика звучит фальшиво, ненатурально. Как будто он говорит по заранее подготовленной бумажке… Но зачем, зачем?
– Славик, не знаю, пил ты или не пил, но мне этот разговор совсем не нравится!
Я уже хотела просто отключиться, надеясь, что мой, с позволения сказать, друг детства проспится и забудет весь этот пошлый бред, но он прямо вспыхнул и зачастил:
– Только не отключайся! Только не говори «нет»! Мы непременно должны встретиться, иначе… иначе мне будет очень плохо! Я должен увидеть тебя, обязательно!
Мне показалось, что на этот раз в его голосе звучит настоящее чувство. Только вот какое?
Кажется, он чего-то боится…
– Не отказывай мне! – воскликнул Славик. – Пожалуйста, я тебя очень прошу, не отказывай! Мы встретимся и поговорим… всего один раз! Тебя от этого не убудет!
Я была прямо заинтригована.
Почему он так настаивает на нашей встрече? Чего он от этой встречи ждет? Почему она так для него важна? Да, нужно согласиться на нее хотя бы для того, чтобы это выяснить!
– Ну ладно, – сказала я неохотно. – Если ты так настаиваешь… так и быть…
– Спасибо! – в его голосе было слышно явное облегчение. – Спасибо тебе большое! Ты просто не представляешь, как я тебе благодарен! Просто не представляешь!
– Ну, тогда говори, когда и где.
И тут он меня снова удивил.
Едва я его спросила, он тут же ответил, как будто этот ответ был у него на языке:
– В пять часов, в кафе «Конюшня» на Среднем проспекте Васильевского острова!
– Ну, конюшня так конюшня… Хотя… я к пяти не успею…
– А ты уж постарайся, от этого многое зависит, точнее все!
На этот раз я прервала разговор и задумалась.
Что значит этот звонок?
В начале разговора Славик явно фальшивил – когда говорил, что не спал ночью, что думал обо мне…
Но потом, когда я хотела оборвать разговор, в его голосе зазвучало настоящее чувство… только вот какое?
Нет, что-то здесь не так!
У меня появилось неясное ощущение тревоги.
И тут же я сообразила, что нужно сделать.
Нужно зажечь мою заветную лампу.
Она уже дважды предсказывала мне будущее, дважды уберегла меня, и не только меня, от больших неприятностей…
Правда, сейчас лампы не было у меня под рукой, но я вполне успею съездить к Ромуальдычу… Ага, на часах полпервого, скоро обед.
Я тихонько собрала сумку и заметила, что Бастинда вышла в коридор. Я тут же скользнула за ней и нагнала ее возле туалета.
– Ираида Павловна, дорогая, очень прошу, – затараторила я, – скажите, что вы меня с обеда куда-то по делу посылаете, ладно? Ну мне очень, очень надо!
Бастинда посмотрела на меня сурово, но тут же черты ее лица смягчились, очевидно она вспомнила про обвалившуюся кариатиду.
– Ну ладно, – сказала она, – твое дело молодое, нечего штаны в офисе просиживать. Иди уж, но только чтобы завтра пораньше была, на объект поедем!
– Спасибо! – я чмокнула ее в щеку, она не успела увернуться.
За этим занятием и застала нас секретарша Светка. Она вытаращила глаза и встала на месте. Бастинда ушла, а Светка посмотрела на меня с тревогой, как на тяжелобольную. Дескать, не получила ли я от Бастинды порцию яда? Тогда, может, скорую вызвать, они противоядие вколят? Я отмахнулась и побежала к выходу.
На Петроградскую сторону я поехала на метро, так что вышло довольно быстро.
Глухая Зеленина улица вполне соответствовала своему названию – она была тихая и безлюдная (то есть глухая) и удивительно зеленая – вся в тополях и кустах отцветшей сирени. В этом живом зеленом обрамлении псевдоготический дом статского советника Сковородникова казался особенно красивым, как неожиданно помолодевший от сильного чувства человек.
Я обошла особняк, подошла к задней двери и постучала.
Какое-то время никто не отзывался, потом раздались приближающиеся шаги, и знакомый голос Ромуальдыча проговорил:
– Кого опять черти принесли?
– Ромуальдыч, это я, Марина!
– Правда?
Замок лязгнул, дверь открылась. Старик даже не стал спрашивать наш обычный пароль, он стоял на пороге, на лице его было смущение.
– Мариночка, извини, я не знал, что ты придешь… не ждал тебя сегодня…
– Так что, я не вовремя?
– Ты, конечно, всегда вовремя, но я не смогу уделить тебе достаточно внимания. У меня сейчас человек…
– Ничего, я вообще-то хотела воспользоваться своей лампой. Я вам не помешаю?
– Конечно, конечно, сейчас я достану ее…
Мы с Ромуальдычем прошли через первую комнату. Там, в дальнем углу, сидел немолодой, но весьма представительный мужчина в модном твидовом пиджаке. Редеющие на висках волосы
