Фатальное прикосновение - Виктория Викторовна Балашова
— Будем здоровы! — провозгласил Каперс-Чуховской.
Его тост поддержали нестройными голосами и чокнулись. Часть закусок успела перекочевать в гостиную, и следователю пришлось приложить немалые усилия, чтобы с извинениями выдворить гостей обратно в столовую. К герцогу де Шоссюру он приглядывался более пристально чем раньше. Свешников был прав, когда сравнивал де Шоссюра с Наполеоном. Он действительно чем-то неуловимо походил на французского императора. Голову герцог держал высоко, может, из-за низкого роста, а может из-за присущей ему надменности. Особо он ни с кем не общался, но от компании не отставал — где они там и он. Правда, присаживался или вставал всегда в углу, в отдалении от остальных. Преступник? Отравитель? Бог его знает.
Доказательств не существовало. Хоть на кого греши, а пусто — одни слова. Пока на листках, которые испещрял мелким почерком следователь, значились трое ухажеров княгини. Также он записал ни о чем не говорящую фразу: «враги общества ХИ». Но ведь Килиани не были его членами. Что-то здесь упорно не сходилось: мотив не нащупывался.
Наконец, Курекин опять остался вдвоем с Ольгой Михайловной.
— Наверное, вы переволновались. Стоит ли нам продолжать беседу? — спросил следователь, искренне переживавший за Радецкую.
— Ничего страшного, Пётр Васильевич. Всё обошлось, слава богу. На чем нас прервали, напомните, будьте добры.
— «Хранители истины». Вы говорили, что надо искать в этом направлении, что это очередное убийство в цепи. Но понимаете, ведь ни князь, ни княгиня Килиани не состояли в обществе. С теми убийствами, которые, кстати, тоже не доказано, что связаны друг с другом и с «Хранителями», сегодняшнее преступление имеет два общих момента. Первое, они происходят раз в неделю. Это номер шесть. Второе, уже три отравления цианидом. Преступник не ищет разнообразия. Если, конечно, он один и связан со всеми отравлениями.
— То есть, вы полагаете, что вовсе необязательно убийства связаны? — удивилась Ольга Михайловна.
— Я обязан учитывать любые варианты. Да, те пятеро убитых были членами «Хранителей истины». Это единственное, что их объединяло. Двоих отравили цианидом. Сегодня убили не члена вашего сообщества, зато отравили тем же. Убиты две женщины и четверо мужчин. Теперь о периодичности. Да, получается раз в неделю. Но, Ольга Михайловна, заметьте, не по пятницам убивают. По моему опыту, если преступник хочет установить некую периодичность, он делает это скрупулезно — день в день. Или бывает одно и то же число, одинаковое время. Здесь мы наблюдаем это очень примерно. В городе происходит много преступлений, к сожалению. Наше внимание привлекли убитые персоны. Не последние люди… И все во время суаре. К тому же граф Сиверс настаивал, что убивают членов общества «Хранители истины». Но не вижу я той связи между ними, которая дала бы нам ключ, мотив!
— Более того, сюда еще примешивается отравленное приглашение для господина Бобрыкина, — заметила Радецкая.
— Именно, Ольга Михайловна, именно! Мне начинает казаться, что кто-то специально подстраивает всё так, чтобы мы думали об этих преступлениях, как об одной цепи событий. Я не вижу мотива, а просто так убивают лишь маньяки. Очень надеюсь, что это не тот случай.
— Да уж! Не хотелось бы маньяков! — Ольга Михайловна замахала руками и сделал глоток шампанского, оставшегося на столике после лекции её мужа. — Запах вроде совершенно обычный, — прокомментировала она, — надо быть Германом Игнатьевичем, чтобы уловить какие-то нотки.
— О, ваш муж собаку съел в поварском деле! Иногда я жалею, что он его бросил.
— Многие жалеют, Пётр Васильевич. И он сам тоже. Но по статусу теперь не положено. Ничего, дома зато он отводит душу. Мне и нашим друзьям повезло. Иногда помогает советами знакомым шеф-поварам. Например, здесь, в Английском клубе консультирует. На сегодняшнем столе по его совету приготовлены шепардский пирог и несколько корзиночек.
— Интересно, что за аноним вас сюда пригласил. Управляющему придется раскрыть его личность, когда он сюда придет утром и узнает, что произошло. Если аноним как-то связан с отравлением, значит, он вполне может находиться среди нас. Подстроил и отравил.
Ольга Михайловна с сомнением покачала головой.
— Надо было заранее знать, что княгиня переоденется и придет сюда. А об этом знали мы с Генриеттой, Герман Игнатьевич и Ефим Карлович.
— Да, Свешников, Бобрыкин и Каперс-Чуховской догадались уже здесь. Один герцог де Шоссюр был не в курсе. И то ручаться за него я бы не стал. Получается, что либо убийца, простите, Ольга Михайловна, кто-то из вас четверых. Либо каким-то образом знал о маскараде заранее, но не признается. Либо хотел убить кого-то другого, а подвернулась княгиня. Либо… — Курекин нахмурился.
— Либо? — вопросительно посмотрела на него Ольга Михайловна.
— Либо возвращаемся к тому, что кто-то злонамеренно мутит воду, и убийства связаны. В таком случае вполне возможно преступнику было все равно кого убивать. Здесь все люди видные, известные персоны. Кого, простите, не убей — всё бы имело резонанс. Мотив, Ольга Михайловна, вот что мы ищем, как ни крути!
За окном в этот момент, перекрывая дождь, шарахнуло. Курекин вскочил, движением руки остановив порыв Радецкой встать вместе с ним. Он осторожно подошёл к портьере, но тут дверь в столовую в который раз распахнулась, и проснувшийся штабс-капитан Свешников заорал:
— У-р-ра!!! Фейерверк!
— Обещали, и правда! — Ольга Михайловна захлопала в ладоши и, проигнорировав жест следователя, подошла к окну. — Красота!
— Подождите-ка, — Курекин отодвинул портьеру и тоже увидел сверкающие фейерверки на фоне тёмного неба. — Хм, хотел позвать тех, кто нам это организует, но никого не вижу. Далековато от здания запускают, где-то в парке. Не разглядеть. Ваш аноним явно человек небедный. Вряд ли его нет среди нас. Хотел бы я верить, что убийства не являются частью сценария…
В гостиной и в столовой гости прилипли к окну, чтобы понаблюдать за эффектным зрелищем, но длилось оно недолго. Вскоре всё затихло и дождь продолжил одиноко отстукивать свою дробь.
— Спасибо, Ольга Михайловна, за беседу, — поблагодарил следователь Радецкую. — Пойду в столовую. Посмотрю, кого вызвать.
Несмотря на поздний час, гости, казалось позабыв о совершенном преступлении и запахе миндаля в бокале Радецкого, смеялись, шутили, рассказывали какие-то забавные истории. «Так в мыслях людей работают защитные механизмы, — философски заметил следователь. — Если долго о плохом думать, можно с ума сойти». Ему не хотелось портить настроение присутствовавшим, но список тех, кого он еще не опросил, уменьшился ненамного.
— Простите, что перебиваю, — Курекин подошёл к Герману Игнатьевичу, который беседовал с Бобрыкиным и Каперсом-Чуховским. К ним уже присоединилась Ольга Михайловна. Обсуждение, перешедшее с еды на шампанское, теперь крутилось
