Ведьмино кольцо - Александр Руж
– Кто перетащил?
– Не знаю. Возможно, отец Статор и его приближенные… – Ромео обернулся к своей подруге. – Лучшего тотема для «механиков» не придумаешь! Транспортировать его можно было своим ходом, если моторы за столько лет еще не испортились…
Джульетта жалась к кустарнику, к нам не приближалась и посекундно осеняла себя винтообразными жестами, заменявшими у «механиков» крестное знамение.
Ромео облазил покрытого рыжей коростой титана, заглянул в башню, откуда выпирали орудийные и пулеметные дула, попинал носками сапог колесные ободы. Царь-танк оказался в куда более приличном состоянии, чем можно было рассчитывать.
– Как полагаете, Тимофей Ильич, можно ли его восстановить?
– Нет ничего неосуществимого. Немцы ставили «Майбахи» на дирижабли, у этих двигателей хороший ресурс… хр-руп! Перебрать, промыть в керосине, смазать… глядишь, и заработают. А что? Хотите передать этого монстра Красной армии и лишить «механиков» их единственного утешения?
Джульетта заохала, стала что-то вышептывать себе под нос. Я разобрал только «Великий Механизмус» и «не попусти». Ромео и бровью не повел – зазноба словно перестала для него существовать, он увлекся исследованием поляны. Покончив с осмотром танка, вытер руки об траву и поднял лежавший под колесами и продранный с двух сторон полотняный мешочек, из которого посыпались крепежные изделия – дань сектантов Великому Механизмусу.
– Если я не заблуждаюсь, здесь фурнитура от паровозов, тракторов… а вот это явно свинчено с р-рельсовых путей. Похоже, граждане сектанты в самом деле занимаются вредительством. Понять бы еще, кто и как р-распоряжается их подношениями…
Я окончательно убедился, что имею дело с чекистом или милиционером, что для меня было равнозначно. А Джульетта-Плашка – так, прикрытие. Я не встревожился, во мне прочно сидела уверенность, что меня он не тронет. Дичь, за которой он охотится, куда более жирная.
– Летит! Летит! – вскричала Джульетта, прервав течение моих помыслов и наш с Ромео диалог.
Вдали, над кромкой леса, вспыхнули светляки, они горели неярко и, я бы сказал, чахоточно – мерцали, тускнели, снова наливались блеском. Ромео забросил мешок с сектантскими гостинцами в скопление ромашек, и мы дернули под густые плети вербы, что росла за танком. Джульетта подсеменила к нам, ее колотило, как больную инфлюэнцией.
– Это он… Великий Механизмус! Сожжет, покарает!
Ромео цыкнул на нее, она поперхнулась, замолчала, и мы, все трое, легли в мокрый от росы пырей. В тот же миг рокочущая тень закрыла луну, и над лужайкой навис дисковидный объект. Он медленно снижался в каких-нибудь семи-восьми саженях от нас.
Приземлившись, он затих, в нем что-то переместилось, приподнялся поблескивающий колпак, и мы увидели двух круглоголовых существ в костюмах наподобие тех, что надевают химики при работе с ядовитыми реактивами. Они сошли по выдвижной лесенке и направились к Царь-танку. Зеленая завеса служила нам безупречной маскировкой, они ни за что бы нас не разглядели. Но и мы видели их неотчетливо. Тот, что был выше ростом, забрался под танк, пошерудил там и передал своему товарищу мешок с подарками от «механиков». Второй, третий, четвертый… Засмотревшись, я машинально поднес к губам ладонь с орешками, Ромео двинул меня в плечо, просопел:
– Тс-с-с!
Да, это вам не кино. Я застыл, выжидая, чем закончится действо на поляне. Одежда отсырела от влаги, покрывавшей наше травянистое ложе, а два пугала возле танка все еще возились с приношениями, укладывали их в свою летающую тарелку. Покончив с этим занятием, они забрались под колпак, убрали лесенку, и до нас вновь донесся рокот. По лужку побежал ветерок, пригнул траву. Тарелка отделилась от земли, на долю секунды озарилась молниями, которые перекрестили ее сверху и снизу, и вознеслась к небесам. Мы осмелились высунуться из-под вербных кос и проводили ее взглядами. Она приподнялась над вершинами деревьев и величаво уплыла куда-то на юго-восток.
Когда мы выбрались из нашего эскарпа, Джульетту прорвало:
– Верите? Теперь верите? Апостолы Великого Механизмуса за дарами прилетали… Пощадили нас, не пожгли! Эх-эх-эх!
Бухнулась на колени и давай поклоны отбивать. Мы с Ромео оставили ее наедине с молитвенной экзальтацией и вышли на середину поляны, где виднелись вмятины от опор, на которых стояла тарелка.
– Ну, вы-то, Вадим Сергеевич, надеюсь, не верите в Великого Механизмуса и его апостолов? Что это, по-вашему, было?
– Чудо техники, – ответил он. – Действует по принципу геликоптера. Обратили внимание на вертикальный взлет? А я увидел два пропеллера по краям диска. Законам аэродинамики это не противоречит. Вы, р-разумеется, слышали о р-разработках наших эмигрантов Сикорского и Ботезата?
– Да, что-то такое читал… Винтокрыл Ботезата поднялся на высоту в пять метров, так?
– Это было в двадцать втором году. Аргентинец Пескара и француз Эмишен значительно усовершенствовали конструкцию. Нынешние геликоптеры, или, как их еще называют, автожиры, поднимаются куда выше и преодолевают р-расстояния в несколько километров.
Его начитанность вызывала уважение. Нет, он не из милиции и не из угро, там сейчас все больше фокстерьеры, чья задача – выследить лису и вытащить ее за хвост из норы. А это человек иного калибра, и видно, что нездешний, прибыл издалека, возможно, из Москвы.
Но ему о моих суждениях знать необязательно. Я прикинулся, будто меня интересуют только технические аспекты.
– Да, геликоптеры уже не новинка. – Соблюдать конспирацию больше не требовалось, и я закинул в рот щепотку орешков. – Хр-руп! Однако известные мне модели выглядят совсем иначе. По крайней мере, на картинках. Здесь перед нами был диск… Это что-то оригинальное!
Моя ремарка не смутила Ромео. Он измерил шагами дистанцию между вмятинами, произвел в уме какие-то расчеты.
– Все оригинальное когда-нибудь станет обыденным, Тимофей Ильич. Вам известно, что аэроплан-зонтик был запатентован еще в конце прошлого века? А первые р-реализованные проекты появились перед войной. В частности, летающий диск американца Воута. Он был еще достаточно примитивным – с корпусом из дерева и тряпок. Р-работы по его производству финансировал, между прочим, зять Р-рокфеллера… Прошло больше пятнадцати лет, прогресс на месте не стоит. Имеем мы право предположить, что кто-то придумал и
