Дуэль со смертью - Антон Чижъ

В кабинет Ванзаров вошел без стука. Сундуков смотрел в окно, из которого открывался вид на будущий парк. Лидочка стояла рядом, держа его за руку, будто ожидая повелений отца или стараясь утешить по-своему.

– Ну? – не сдержал вскрика Филипп Филиппович.

Ванзаров попросил отправить ребенка. Короткого взмаха было достаточно, чтобы дочь послушно вышла. Сундуков выражал крайнее нетерпение:

– Кто?

– Сначала позвольте один вопрос.

– Ну что еще?

– Во время обеда Альберт прибежал к вам, о чем просил?

– Да какое это имеет значение?.. Ну хорошо… Просил разрешения взять подарок, черепаху, кажется. Я жду…

– В вашем доме слуги держатся в строгости, – начал Ванзаров, стараясь подбирать слова. – Но дети могут гулять где угодно. Баночка с крысиным ядом была на виду. Очевидно, Альберт решил поиграть с ней. Сунул палец и попробовал белый порошок. Вкус ему не понравился, флакончик был засунут под матрас няньки Федоры. Мне очень жаль, но вы не сможете наказать убийцу, и я не смогу. Это несчастный случай. – Ванзаров вынул из кармана заветную пачку и положил на стол.

Сундуков жест заметил:

– Зачем? Вы их честно заработали.

– Я не могу принять эти деньги. Дело принципа. Прошу простить…

Поклонившись, Ванзаров торопливо покинул замок.

Супруги Макарские как раз уселись за вечерний чай, когда объявился Ванзаров. Влетев в дачный домик, он выскочил в своей одежде. Великолепный костюм просил завтра отнести в замок. После чего, не объяснившись и комплиментов не отвесив, убежал на станцию, откуда уехал первым поездом в Петербург.

* * *

Вечером того же дня Ванзаров сидел за большим лабораторным столом. Аполлон Григорьевич вынул никарагуанскую сигарилью, но раскуривать не стал.

– Ну и ну… Милая семейка, нечего сказать. Столько глаз, а за мальчонкой не уследили.

Ванзаров глянул на великого криминалиста:

– Аполлон Григорьевич, вы тоже подумали на несчастный случай?

Лебедев многозначительно хмыкнул:

– Друг мой, вы же сами рассказали. Тело ребенка не осматривал. Хотя если доктор Тасич умеет определять мышьяк методом Гутцейта – он толковый малый.

– А если нет?

– Доктор ошибся?

– Доктор не ошибся. Если убийца остался безнаказанным?

Аполлон Григорьевич присвистнул:

– Не могу поверить. Вы выпустили отравителя из когтей?

– Давайте рассуждать логично, – сказал Ванзаров, слезая с лабораторной табуретки. – Кто, по-вашему, мог быть убийцей?

– Ну, я бы сделал ставку на мать, жену Сундукова.

– Почему?

– Она долго доктора не вызывала. Ждала действия яда.

– Какие у нее могут быть причины?

– Вот уж не знаю… Ненавидела мужа, помутилась рассудком от ненависти, захотела так ему отомстить…

– Еще идеи есть?

– Может, нянька? Флакончик у нее под матрасом нашелся… Остальное могла разыграть.

– Кто из родственников мог это сделать? На ваш вкус.

– Могла старуха, – безмятежно ответил Лебедев. – К старости мозги тупеют и склоняются к преступным деяниям.

– За что вы так о почтенной даме?

– Соврала вам, что не была в детской. Угадал?

– Нам, Аполлон Григорьевич, угадывать неприлично, – сказал Ванзаров. – Что говорит логика? Начать с того, что убийство готовилось заранее. Отравленная кошка, Федорино горе с желудком – не что иное, как проба яда. Первый раз пересыпали, второй – недобор.

– Да, это возможно, – согласился Лебедев. – Кто же пробовал?

– Тот, кто мог знать, где мышьяк хранится в доме. Только он мог оставаться незамеченным в суете подготовки дня рождения.

– Конечно! И это…

– Не спешите… То, что вы посчитали нелогичным для поведения матери, как раз объяснимо: она жутко боялась мужа. И вот накануне праздника внезапная болезнь ребенка. Еще гости приехали. Сплошной позор! Она не стала вызывать доктора, чтобы не разозлить Сундукова. Всего лишь. Теперь нянька. Если бы она знала про флакончик в матрасе – сидела бы смирно, не ерзала. Федора не знала, что его туда засунули. Флакончик ей мешал. Что же до воровки-тетушки, то врала старуха от страха, чтобы не вдаваться в подробности, зачем была в детской. А была она там, чтобы подговорить ребенка прилюдно похвалить черепаху. Что-то вроде бедной гордости.

– Допустим. Но кто же убийца?

Ответил Ванзаров не сразу, собираясь с силами.

– Помните у Пушкина: «Ужасный век, ужасные сердца»?

Лебедев картинно скривился.

– Вы еще Некрасова процитируйте о страданиях народа.

– Некрасов не к месту, – ответил Ванзаров. – Ответ очевиден: мышьяк находился на нижней полке, солонку взяли снизу буфета. Она нашлась в траве, где играли дети. Понимаете, кто мог ее взять?

– Не понимаю, – сознался Аполлон Григорьевич.

– Простая логика поступков, – продолжил Ванзаров. – Свидетели видели, как Альберт играл с черепахой. Ничего странного. Странно другое: черепаха оказалась в аквариуме. Сам Альберт никогда бы ее туда не положил – ему роста не хватит. Значит, кто-то ее вернул. Кто-то знал, зачем это сделал. Няня исключается, она занималась с заболевшим ребенком. Остается кто-то другой. Остается убийца. Сделано это для того, чтобы черепаха не привлекала внимания. Вышло наоборот. Пытаясь скрыть улику, преступник выдал себя.

– Какое отношение имеет черепаха к убийству?!

– Альбертик играл с животным, а потом потянул пальцы в рот. Отчего наглотался яда. Мышьяк был посыпан на панцирь. Черепаха вернулась в аквариум, яд стек с панциря и прикончил ее. Ненужный флакончик был засунут туда, куда проще всего добраться…

Задумавшись, Лебедев отчаянно дернул головой:

– Не может быть!

– К сожалению, может, – ответил Ванзаров. – Маленькая девочка, которую никто не замечает, ходит, где хочет, и делает, что хочет. Она не наследница, она просто ребенок, до которого отцу нет дела. До братика всем есть дело. С ним все носятся. Ее никто не стесняется, отец рассказывает, как оставит наследство Альберту. Лидочка слушает и думает, не по годам умная девочка, что с характером Альбертика наследство будет пущено по ветру. А его надо сберечь. Лидочка очень бережливый ребенок, вся в отца: продает дачникам малину за рубль. Она понимает, что братик должен умереть накануне объявления завещания. Лидочка не разбирается в юридических тонкостях, она думает, что раз папенька объявит брата наследником, ничего уже сделать нельзя. Наследство пропадет. Она спешит. Сначала пробует на кошке, потом на няне, умный ребенок. Для этого солонка очень удобна: посыпать нянину еду и посмотреть, что будет. Но Лидочка теряет солонку на прогулке. Остается флакончик.

– Ребенок не мог знать, что подарят черепаху! Хотите приписать ей такое коварство?

– В чем-то вы правы, – согласился Ванзаров. – Мы никогда не узнаем, как Лидочка собиралась накормить Альберта мышьяком. Ей сопутствовала удача: подарок тетушки Начкиной. Умная Лидочка быстро сообразила, что делать. Оставалось подговорить брата, чтобы отец разрешил играть с подарком уже сегодня. Что Альбертик и проделал за обедом. Он всегда получал,