Елена Руденко - Ожидание за кулисами
Филиппа кивнула.
— Напишите! — приказал он.
— Что? — наивно спросила она.
Пол залу пробежало хихиканье, но взгляд судьи быстро восстановил тишину.
— Свое имя, — сказал Бюсьер.
Девушка взяла перо в левую руку и старательно вывела буквы.
— Вы убедились, она левша! — пояснил судья.
— Точно! — воскликнул кто-то из зала. — Она на стол все левой рукой ставила! Даже я это заметил.
— Как вы понимаете, это говорит о том, что мадмуазель Нароль невиновна, — сказал судья.
Подозрения Робеспьера
Жаклин хотела встретиться с Филиппой, но не смогла. К Нароль подошел какой-то человек и, уверенно взяв под руку, увел за собой. Девушка не сопротивлялась. Жаклин забеспокоилась. Она принялась искать глазами Мулена, но не нашла.
Чья-то рука легла ей на плечо. Жаклин обернулась. Перед ней стоял мсье Годар. Как всегда красив и элегантен. Жаклин еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
— Не бойтесь, мадмуазель, я вас не выдам, — сказал он. — Как я ждал встречи с вами!
— Благодарю, — ответила девушка.
Эта фраза прозвучала как «отстаньте». Жаклин стало немного стыдно.
— Будьте любезны уделить мне время, — попросил Бенедикт.
— Я согласна. Позвольте поинтересоваться, как вы меня узнали?
— Шляпка с вуалью не скрыла вашу красоту. Вот и мсье Робеспьер вас узнал. Вон поглядывает. Может показаться, что он читает мысли на расстоянии.
Неподкупный не читал мысли на расстоянии, но вполне мог представить их разговор. От наблюдений Робеспьера отвлекли Жорж с Камиллом.
— Как я мог забыть! — воскликнул Демулен.
— Стареешь, друг! — хихикнул Жорж.
— В тот вечер я видел мсье Бюсьера около того места, где было покушение… Ну… Он, значит, шел по улице… потом он завернул за угол… за тот угол, где потом нашли Клода Шапареля… Это близко ко времени, когда противного папенькиного сынка обнаружили полудохлым…
— Что же ты тогда не заглянул за угол? — спросил Жорж. — Может, ты бы схватил убийцу!
На глазах расстроенного Камилла заблестели слезы.
— Подумать только, я мог стать героем! — захныкал он. — Но почему я не заглянул за угол!? Почему?
— Отставить истерику! — Жорж хлопнул его по плечу. — Я угощу тебя портвейном!
— Вы ставите низшее развлечение пьянства превыше всех добродетелей! — с презрением сказал Антуан.
— Во, как выдал! Не волнуйся, Тюльпанчик, мы тебя тоже приглашаем! — улыбнулся Дантон.
Сен-Жюст возмущенно отверг приглашение.
— Как хочешь! — сказал Демулен, настроение которого изменилось моментально. — Мне больше достанется!
— Какой ты жадный, — сурово сказал Жорж. — Хотя ты прав. Цветочек не оставил бы тебе ни капли.
— Эти двое постоянно подвергают меня унижению! — проворчал Антуан. — Они ставят подлую цель ранить меня пустыми шуточками. Аморальные завсегдатаи борделей…
— Антуан, — перебил его Макс. — Не увлекайся. Камилл сообщил очень важную информацию. Во-первых, версия, что судья Бюсьер мог покушаться на жизнь Клода Шапареля, подтверждается. Во-вторых, возникает сомнение в невиновности мадмуазель Нароль.
— Какое сомнение? Почему? — удивилась Светик.
— Предположим, влюбленный Бюсьер заворачивает за угол. Что же он видит? Раненый Шапарель и Нароль с ножом в руке лежат на дороге. Первая мысль: она убила его и умерла! Бюсьер щупает ее пульс и понимает, что она жива! Слава Богу! Но Филиппу могут обвинить в убийстве! Бюсьер любит ее и хочет спасти. Он вынимает нож из левой руки мадемуазель и перекладывает его в правую. Конечно, он давно заметил, что мадмуазель — левша.
— Вот это любовь! — воскликнула Светик.
— Вы даже представить себе не можете, дитя мое! — раздался неприятный голос судьи Бюсьера. — Мне бы хотелось сообщить вам кое-что дорогие сыщики.
В его тоне звучала насмешка.
— Адвокат Мулен предложил мне «благодарность», чтобы я оправдал мадмуазель Нароль. Любопытно, правда? Это первое. Второе, его так называемая благодарность составила пять тысяч ливров. Еще любопытнее, да? Третье, подумайте, откуда у начинающего адвокатишки появилась столь солидная сумма?
— Может, долг? — предположила Светик.
Судья окинул ее пристальным взглядом. Девушка поежилась.
— Возможно, мадемуазель, возможно. Но кто дал ему взаймы такие деньги? И зачем?
Бюсьер перевел взгляд на Робеспьера.
— Подумайте, Неподкупный, подумайте.
— Благодарю за откровение, — ответил Макс, которого внешний вид судьи не устрашал как многих. — Но вы тоже имели выгоду от этого преступления, не так ли?
— Да, я люблю эту девушку и добился своего, — произнес он спокойно.
— А она вас любит? — с жаром спросила Светлана. — Разве можно заставить полюбить силой?
— А это, деточка, вас не касается.
Светлана долго приходила в себя после последней реплики судьи. Они зашли в кафе де Фуа. Чашка горячего шоколада немного приободрила ее.
Мадам Жюно с дочерью уже хлопотали. После суда многие решили перекусить.
— Как хорошо, что Филиппа не убийца! — поделилась своей радостью мадемуазель Жюно. — Я так за нее переживала. А что она не зашла с нами проститься?
— Доченька, мсье судья ей не позволил, — пояснила мадам Жюно.
Робеспьер еще раз убедился, что сплетни разносятся моментально.
— Ох, вот ужас-то! Бедняжка попала в лапы этого чудовища!
— Ну, не такое уж он и чудовище раз спас ее от виселицы, — заметил Робеспьер. — Но цену назначил высокую.
— Как интересно! — продолжала тараторить дочка. — А вот вы смогли бы пойти на такое ради любимой девушки? Ну, сказать так: или ты будешь моей или тебя повесят?
— Ох, хватит болтать! — одернула ее мать. — Не приставай к людям с глупостями!
Девушка покраснела и, извинившись, удалилась.
— Смог бы, — сказал Макс друзьям. — Я пошел бы на этот шаг, чтобы заполучить Мадлен.
— Но, слава богу, она тебя любит, — закрыла неприятную тему Светлана.
От этих рассуждений у нее по коже бегали мурашки.
— По моему мнению, ни одно существо женского пола не стоит сих трудов, — сурово произнес Антуан.
В кафе вошла Жаклин. Мадам Жюно немного пожурила ее за опоздание. Девушка должна была придти сразу же после окончания заседания. Жаклин извинилась.
— Мам, прости ее! — вмешалась мадмуазель Жюно. — Она говорила с мсье Годаром. Ну, с идеальным мужчиной.
— Ну, если с Годаром, то ладно. С таким юношей грех не поговорить.
— Умоляю, не надо! — взмолилась Жаклин. — Такие люди не для нас!
Война объявлена
1 марта 1792 года скончался король Леопольд. Его преемник, молодой король Франц I, решил перейти к решительным действиям. Он еще не обладал мудростью и житейским опытом. Короля тянуло на подвиги, как многих молодых людей его возраста. Франц твердо решил довести дело до финала.
Он отклонял все ноты правительства Франции, но, следуя советам министров, не осмелился сам объявить войну. Тем самым он обеспечил себе право на завоевание под предлогом возмещения.
В том, что война — вопрос времени, уже никто не сомневался.
20 апреля 1792 года король французов Людовик XVI торжественно прибыл в Собрание, дабы равнодушным тоном объявить войну королю Богемии и Венгрии.
Это был триумф жирондистов. Господа собрались в салоне мадам Ролан дабы поздравить друг друга с очередной победой и обсудить дальнейшие шаги. Мадлен Ренар тоже пришла, ей хотелось быть в курсе всех дел.
— Как все удачно сложилось! — радовалась Манон. — Великолепно!
— Народ в восторге! — добавил Бриссо. — Нас приветствуют, как героев.
Даже меланхоличный мсье Ролан был доволен.
— Наши труды вознаграждены! — говорил он. — Заслужить любовь народа воистину славное достижение!
Супруга не преминула похвалить его:
— Дорогой! Без твоих заслуг, не видать нам победы! Твои идеи — неоценимая помощь!
Бриссо хотел поспорить, но Манон не позволила.
— Я также выделяю старания мсье Дюмурье! — добавила она. — Ваш последний доклад в Собрании за немедленное начало войны был просто великолепен. Как ловко вы обошли скользкие моменты.
Дюмурье, улыбнувшись, принял похвалу.
— Вы думаете победить? — спросила Мадлен.
Ее голос не выражал радости.
— Конечно! — воскликнула Манон. — Победа в наших руках! Это позволит нам в достижении возвышенных целей! Осуществление моей политической программы становится реальностью!
— Я мечтаю разделить ваш благородный триумф! — улыбнулась Мадлен.
Красотка чувствовала себя несколько неуютно. Все труднее и труднее было скрывать ненависть к идеологии Роланов. Мадлен понимала, что тонкая грань разделяет их то враждебности, и надо очень постараться, чтобы не нарушить ее раньше времени.
