Алчность - Дмитрий Иванович Живодворов
Бруслов проснулся ближе к обеду. Чай со свежей булочкой с маком и изюмом был замечателен. Он прекрасно выспался, отдохнул, подкрепился и был бодр и полон сил для своих планов по розыску. Выйдя на балкон номера, он сел в удобное кресло, солнце тут же согрело его лицо.
– Замечательно как! – подумал он. Принесли свежую газету «Киевские ведомости». Он развернул и прочитал первую большую статью с громким названием «Находка Века». В ней было написано, что «….. генерал Одинцов, найдя у себя в фамильных документах картину с загадочной надписью и ключом, путем весьма искусных розысков и отгадок потаенных надписей, нашел клад, который своим богатством может потягаться с находкой века в Сиракузах. Оказывается, клад долгое время был спрятан в Киево–Печерской Лавре, в одном из склепов дальних пещер…Бруслов вскочил с кресла. Впиваясь глазами в текст, он читал дальше …Генерал Одинцов – доказал полиции владыке свое прямое наследие по данному кладу, т.к. и в картине с тайными письменами и на самом склепе была указана фамилия его предка, который и спрятал этот клад. Полиция подтвердила подлинность написанной фамилии Одинцов на могильном склепе дальних пещер Лавры и сверила документы, удостоверяющие личность генерала Одинцова Л.П. Подняв церковные книги и записи, полиция по телеграфу получила данные, что возможно генерал Одинцов является потомком Одинцова Ивана, родившегося в городе Бирюч Малороссии в 1562 году дьяков сына. В летописях Лавры не смогли найти, как в склепы пещер мог попасть сей клад, и не смогли ответить, был ли такой монах или служитель как Иван Одинцов, но надпись на склепе Лавры служит доказательством существования такового человека и задним числом в летопись Лавры будет внесен монах Иван Одинцов. Клад признан уникальным. Более 20 миллионов рублей золотом – на такую сумму оценил его ведущий эксперт Киева – Ипполит Георгиевич Твердынцев.
– Мы нашли удивительные находки времен ордынского нашествия. Они были сохранены в двух гробах с трупами людей и обнаружили уникальный глобус старинных, я полагаю китайских мастеров, полностью отображающий континенты, моря и океаны видения той эпохи – но выполненные из драгоценных камней. Одного камня правда не достает, но это не существенно. Это сенсация среди археологов и историков.
Сам генерал Одинцов признан законным наследником и так как он добровольно сдал клад государству, то по закону ему положено 50%, а это без малого 10 миллионов рублей золотом. Непонятна осталась зловещая находка человека без головы, но эту тайну уже не разгадает никто. Рядом с фамилией на стене была найдена еще одна надпись, которая не сохранилась полностью, остались лишь буквы ПАТОВ. Что сие значить пока эксперты расходятся во мнениях. В любом случае мы поздравляем генерала Одинцова с этой великолепной находкой!»
Бруслов дочитал. Бледный он смотрел на фото счастливого генерала. Это был, тот самый, милый старик с поезда.
20
Три дня понадобилось Льву Петровичу, чтобы уладить все формальности по оформлению клада в его собственность. Он имел право или взять свою долю деньгами, равными долями в течение трех лет, либо взять самим кладом, а точнее его частью. Он выбрал изделиями и сразу. Через три дня генерал Одинцов зашел на почту города Киева и отправил ящик – особой ценности в Москву монаху Сергию (Потапченкову). Ценность посылки была таковая, что он арендовал целый вагон и трех полицейских в сопровождение. Там же он отправил телеграмму, тому же получателю.
«Отче! Молю тебя, получив этот ящик спрятать его там, где сохранил прежнее. Никому не доверяю! Только тебе Отче! Раб Божий Лев».
Сделав все эти действия, Лев Петрович сытно и с аппетитом пообедал и даже позволил себе немного коньяка. Он многое уже мог себе позволить. В первой же ювелирной лавке он обнаружил, что стал знаменитостью, и хозяин магазина с радостью купил рубин средних размеров за 12 000рублей. После этот рубин выставил на витрине с надписью, «Сокровища Лавры! – Только у ювелира Хлюпова» и рядом выставил фото с генералом Одинцовым. За это фото ювелир доплатил еще 3000 рублей. Поэтому в деньгах Лев Петрович не нуждался и начал потихоньку их тратить, но с опаской потратит все, т.к. это было непривычно ему. И все же он начал получать удовольствие от своего положения.
– Ну–с, теперь Калуга, – сказал он и сел на извозчика. Дела развивались превосходно, и нужно было успеть на вечерний литерный поезд.
Бруслов за два дня после приезда обошел все кладбища в Калуге, был даже на еврейском и мусульманском. Могилы, Игната Ипатова он не нашел. Он был озадачен этим, побывал даже у самого знаменитого историка этого небольшого городка. Он надеялся узнать, где раньше были кладбища, и может, были в истории города артефакты, кои нашли в виде кладов или курганов. Кроме большой и малоинтересной лекции, об истории края он ничего не услышал. Время уходило, он это понимал. Он понимал что возможность того что этот старый генерал так же что то знает о калужском кладе Ипатова, тоже очень возможна. Но как он смог найти в Лавре клад Игната Лапы, было для него необъяснимо. Хотя, он пару раз вспоминал весь разговор в купе поезда и теперь ему были странными некоторые вопросы этого старика. Например, о том знает ли он, где находится кладбище? Был ли сам там? Может дело в том, что он увидел, как сам Бруслов поднимал клад из могилы Ипатова? Проследил за ним. Сел в то же поезд, и что? А как оказалась у него картина с тайнописью? Как он узнал о Лавре? Да и фамилия у него одинаковая с фамилией на склепе Лавры. От таких совпадений становилось не по себе. Да и знать о Калужском тайнике ему неоткуда. Про тайник в Калуге узнал сам Бруслов из надписи в тайнике запечья.
Поэтому не в силах логикой объяснить все события, он списал их на совпадение. Но опасаясь слежки, он тайно выехал в тот, же день как вышла газета о находке из Киева на Сумы, а потом на Калугу, но
